Его имя известно всякому образованному и ценящему искусство человеку в мире. И европейцу, воспитанному на собственном кинематографе прошлого, и американцу, ценящему современные блокбастеры, и ностальгирующему по СССР соотечественнику, и молодому любителю прекрасного. Эйзенштейн во многом символ кино, символ новизны и мощи кинематографа, яркого художественного посыла в искусстве. Будучи автором, творящим еще на заре развития киноискусства, Эйзенштейн заложил особый подход к творчеству, свой стиль того, что только-только появлялось.
Будущий знаменитый на весь мир кинематографист Сергей Эйзенштейн родился в 1898 году в Риге. Его отец был городским архитектором, мать происходила из купеческой семьи. Эйзенштейны жили в достатке, имели прислугу, но Сергей Эйзенштейн вспоминал свое детство как «время печали».
Впрочем, жизнь в достатке открыла для будущего режиссера много возможностей. Он получил хорошее домашнее образование: изучал три языка — английский, французский и немецкий, брал уроки верховой езды и игры на рояле, увлекался фотографией и рисовал карикатуры. Позже он отмечал, что «это оказалось все нужным и полезным не только для себя, но и для других».
После развода родителей в 1912 году Эйзенштейн остался жить с отцом, который начал готовить сына к карьере архитектора. По совету отца Эйзенштейн поступил в Институт гражданских инженеров в Санкт-Петербурге. Там в 1917 году его застала революция — Сергей Эйзенштейн стал сторонником советской власти
Весной 1917 года Сергея Эйзенштейна призвали на военную службу и зачислили в школу прапорщиков инженерных войск, в марте 1918 года он вступил в ряды Красной армии. На службе Эйзенштейн прошел путь от телефониста до помощника младшего прораба, был техником-строителем, сапером. Он участвовал в самодеятельности — работал художником-декоратором, актером и режиссером. В 1920 году на Минском фронте Эйзенштейн познакомился с преподавателем японского. Незнакомый язык настолько увлек его, что он решил стать переводчиком и поступить на отделение восточных языков Академии Генерального штаба.
Спустя время будущий режиссер все же оставил японский и устроился художником-декоратором в труппу Первого рабочего театра Пролеткульта.
В 1921 году он поступил в Государственные высшие режиссерские мастерские — их тогда возглавлял режиссер Всеволод Мейерхольд. В Пролеткульте Эйзенштейн оформил спектакль Валентина Смышляева «Мексиканец» по произведению Джека Лондона. Друг режиссера Максим Штраух вспоминал, что Эйзенштейн «быстро оттеснил» Смышляева и фактически стал режиссером. В то время молодой Эйзенштейн говорил, что готов создавать декорации и ставить спектакли лишь для того, чтобы получше узнать театр, а потом разрушить его. Он стал сторонником революционного искусства.
Несмотря на критику, после «Стачки» Эйзенштейну поручили следующую картину цикла, посвященную событиям 1905 года. Из-за сжатых сроков режиссер выбрал ключевое, на его взгляд, событие года. Вышедший в 1925 году фильм "Броненосец Потемкин" имел большой успех. Картину не раз признавали лучшим фильмом по итогам опросов зрителей, кинорежиссеров и критиков.
…В Пролеткульте Эйзенштейн работал еще над несколькими постановками, среди них — пьеса драматурга Александра Островского "На всякого мудреца довольно простоты".
Это уже тогда классическое произведение режиссер превратил в «монтаж аттракционов». Это понятие Эйзенштейн придумал сам, о чем он написал статью в журнал «ЛЕФ». «Аттракционом» Сергей Эйзенштейн называл все, что способно подвергнуть зрителя «чувственному воздействию», а «монтажом» — соединение различных «аттракционов». Неудивительно, что среди «аттракционов» на сцене в постановке была и небольшая киновставка - «Дневник Глумова». Это было первой кинематографической работой Эйзенштейна.
После Сергей заново смонтировал фильм «Доктор Мабузе, игрок» Фрица Ланга. В СССР картина вышла под названием «Позолоченная гниль». Затем он решил снять цикл из восьми фильмов «К диктатуре». Съемки режиссер начал с картины «Стачка», которая вышла на экраны в 1925 году. Эйзенштейн использовал новые приемы — кинометафоры, необычные ракурсы.
В 1928 году Эйзенштейн отправился за границу, вместе с актером Григорием Александровым и оператором Эдуардом Тиссэ объездив весь западный мир - всю Америку и Европу.
Сергей Михайлович читал лекции в университетах Лондона, Амстердама, Брюсселя и Гамбурга, выступал в эфире берлинского радио, попутно впитывая материал для будущих картин. Были у режиссера и планы снять картины за рубежом. В штатах Эйзенштейн заключил контракт с компанией Paramount Pictures — планировалась экранизация «Американской трагедии» Теодора Драйзера. Однако работа не была закончена — компания отказалась от сценария Эйзенштейна. Позднее режиссер приступил к работе над фильмом «Да здравствует Мексика!». После того как было отснято 75 тысяч метров пленки, съемки пришлось завершить — Иосиф Сталин направил Эйзенштейну официальную телеграмму с просьбой вернуться в СССР. Фильм так и остался неоконченным.
По возвращении в молодое государство, в 1932 году Эйзенштейн занялся научной и педагогической деятельностью в качестве заведующего кафедрой режиссуры Государственного института кинематографии. В 1935 году Эйзенштейн получил звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.
В 1938 году после выхода фильма «Александр Невский» Эйзенштейну присудили орден Ленина и степень доктора искусствоведения. В годы войны Эйзенштейн работал над своей последней картиной "Иван Грозный". Первая часть фильма вышла в 1945 году — режиссера удостоили Сталинской премии. 2 февраля 1946 года в Доме кино на балу в честь лауреатов Сталинской премии с Эйзенштейном случился инфаркт.
Доснять вторую часть Эйзенштейн не успел. Сергей Эйзенштейн ушел из жизни в 1948 году от сердечного приступа.
В черновом варианте эта серия увидела свет лишь в 1958 году.
В том же 1958 году в результате опроса киноведов из 26 стран в рамках Всемирной выставки в Брюсселе «Броненосец „Потёмкин“» был признан «лучшим фильмом всех времён и народов». Спустя еще десять лет, в 1968 году 4-й Сельскохозяйственный проезд в Москве был переименован в улицу имени знаменитого режиссера.
