Как-то, когда у меня был небольшой магазин одежды, я пожаловалась в личном блоге на новую девочку-продавщицу. Я открыла магазин на следующий день после ее смены: одежда развешана плохо, бардак в подсобке, но добила меня чашка с недопитым чаем у компьютера.
Нормально так мой рабочий день начинается: поди помой посуду за своей сотрудницей. Кааак на меня набросились в комментариях:
– Да как вы смеете требовать от продавца, чтобы она убиралась у вас!
(Хм, помыть за собой чашку – это уборка? Да, уборка!)
Эксплуататоры, буржуи, наймите уборщицу!
– Что, спрашиваю, на 10 минут в конце смены?
– Да, потому что нельзя требовать от человека, чтобы он занимался чем-то помимо своей профильной работы.
И я бы еще могла в чем-то согласиться с этой точкой зрения, если бы эти же самые люди не кричали на каждом углу:
– Как все дорого! Они сошли с ума: драть такие цены!
Рестораны покупают морковку за 30 рублей, а фреши продаю по триста, сволочи! Магазины – те, вообще, торгаши позорные. Ничего не делают, на нас, честных людях, наживаются.
Ну дорогие мои, сложите два и два, пожалуйста. Стоимость фреша в ресторане складывается из всех зарплат, из работы уборщиц и маркетологов, из рабочего места бухгалтера и унесенных вами же ложек “на память”. Мне долгое время было непонятно, как взрослые люди всерьез могут этого не понимать, а они могут! Если бы каждый мелкий ларечек: солярий, магазин, фотостудия имел по сотруднику на все дела – подмести, помыть, снять кассу вечером, цветы полить и воду я кулер заказать, цены были бы еще в два раза выше.
Сначала я не понимала, как это вообще устроено в головах людей: Мы так хотим и точка. (с)
А если мы не получаем то, что мы хотим, это вы – другие люди, не правы.
Помню, что еще лет в 7-8 меня интересовало, платят ли заводы по производству телевизоров телекомпаниям. Ведь без работы всех этих ребят, кто делает новости и снимает кино, их продукция – бесполезные ящики. Мне было так странно, почему взрослые не просто не знают, как это устроено, но даже не задумываются: почему оно так? В их телевизоре должны быть новости, и точка!
Или “Автобус должен ходить чаще. И точка”! Я пыталась маме рассказать, что каждый рейс должен окупаться, что наверняка они рассчитывают так-то и так-то. Но мамины аргументы непробиваемы: “А как люди должны ездить?”
Сейчас мне 44, и я знаю понятие “инфантильный”. Оно почему-то как ругательное используется, но мы все с вами в чем-то инфантильные. Все мы порой ждем от мира, что он нам чего-то должен, когда он – нет. Ведь это чисто детский подход: я хочу теплого молока, и я хочу его сейчас. Меня не волнует, где вы его возьмете. Я буду орать и точка!
– Мать должна любит меня безусловно. Почему? Потому что должна!
– Другие должны думать так же, как и я. Если они так не думают, они идиоты.
– Правительство должно заботиться о моем личном благополучии. Это его задача.
Я этот список могу бесконечно продолжать, но вы тогда меня совсем возненавидите. Потому что хоть в одном примере, да узнаете себя. Они все по сути сводятся к
“я хочу, чтобы мне было хорошо, но я не намерен ничего для этого делать, кроме как ожидать и негодовать”.
Вот за примером далеко ходить не надо. Я заселилась в санаторий, а здесь люди часто на процедуры ходят в халатах. Потому что так постоянно надо раздеваться и принимать душ. И халаты у всех огромные – в мой можно двух меня завернуть, и еще место останется. Ходить в таком страшно неудобно.
И вот я сижу, вздыхаю: ах, если бы халаты были поменьше...
Соседка по столу в ресторане:
– А вы попросите!
– Но ведь у всех большие халаты. Я видела, как мужчина чуть не растянулся на лестнице, потому что на свой же огромный халат наступил...
– Ну он не попросил, а вы попросите.
Я встречаю горничную и прошу. Она уходит искать и возвращается снова с парусом для небольшой яхты. Этот парус на размер меньше того, что у меня висит, но все еще парус. И я снова вежливо прошу, не затруднит ли ее. Через 10 минут она возвращается явно со словами того, кто ей этот халат раскопал:
– Если и этот большой, то вам в детский мир!
– Великолепно! – говорю я. “Великолепно!” повторяет она за мной с удовольствием и широко улыбается. Надо же, ей тоже приятно.
И вот у меня есть удобный халат. У горничной – улыбка. А могла ходить и охать до конца лечения и рассуждать о том, что они могли бы и сами задуматься и предлагать халаты человеческих размеров. Или можно пойти с делать что-то, чтобы у меня был хороший халат.
Когда псхиологи не хотят употребять слово “инфантильный”, они говорят: “Вот у вас за деньги отвечает внутренний ребенок. А у детей больших денег не бывает.”
Без объяснения оно звучит для меня, как “у вас Сатурн в Козероге”. А объяснение ж простое: больших денег, правда, не бывает у тех, кто влияет на свои цели детским способом:
– Я хочу это получить, а значит другие чего-то мне должны.
– Я готов что-то сделать, чтобы это получить, но не больше, чем умею.
– Я буду добиваться того, чтобы получить желаемое, но так, как мне комфортно (“комфортно” здесь не про мягкий диван и теплый плед. “Комфортно” – это не делать того, что вызывает страх или стыд. Не конфликтовать или не продавать активно.)
Все люди, которые зарабатывают большие и очень большие деньги, в первую очередь не умнее или образованнее, а в лучшем контакте с реальностью: они подбирают метод получения желаемого под свою цель и контекст, а не под свое психологическое удобство.
Вы будете смеяться, но иногда этот метод: просто поговорить!
Пока первые возмущаются, что им не дают, а должны (!), вторые (я обожаю это наблюдать) идут и спрашивают: “А как получить? А если вот так? А может быть есть еще вариант?” И часто его находят!
Как это связано с тем, что у них больше денег? Они во всем так себя ведут. Они не жалуются на мир и требуют другой, получше. Они изучают мир, чтобы в нем достигать своих целей.
