В городе активно открываются новые ресурсные классы, создавая иллюзию инклюзивности. Однако для того, чтобы попасть туда, необходимо пройти сложный отбор, и не факт, что ребенок попадет в класс со всем необходимым.
Нехватка средств, несвоевременное получение медикаментов, маленькие выплаты — это только часть проблем, с которыми сталкиваются семьи с детьми с ОВЗ. К этому же прибавляются и психологические проблемы, поскольку заботиться об особенном малыше непросто, учитывая, что в стране, к сожалению, до сих пор нет всех условий для их комфортной жизни. Одна из главных проблем — получение образования.
Как сообщили в мэрии Казани, работа с детьми с особыми образовательными потребностями начинается ещё в детских садах. Большая часть таких ребят проходит через специализированные группы, которые открыты в 64 ДОУ. На сегодняшний день работают 126 групп для 1162 детей по разным нозологиям.
Малыши с ограниченными возможностями могут пойти в школу не с шести лет, как все, а чуть позже — в восемь лет. Обучаться они могут даже в обычных школах, однако стоит учитывать, что ребенку и его родителю будет непросто: программа слишком сложная для детей с ОВЗ, поскольку не рассчитана под их особенности здоровья. Тут же возникают проблемы и с социализацией.
Для таких малышей были созданы коррекционные школы с особыми программами для особых учеников. Таких в столице Татарстана немало. Причём ругать, по словам родителей, их не за что. Несмотря на это, отправлять туда своих детей родители не торопятся.
Коррекционные школы не дают билета в лучшую жизнь
Причина, по которой родители не хотят отдавать ребенка в коррекционную школу — выдача свидетельства об образовании, а не аттестата после окончания обучения. Со справкой дети могут поступить только в ограниченное число мест. Однако и тут есть свои преимущества.
Мама особенной девочки Миляуша Наразина рассказала, что один плюсов коррекционной школы — облегченная программа, с которой могут справиться дети с ОВЗ. Второе преимущество — отсутствие буллинга из-за проблем со здоровьем. Миляуша также рассматривала вариант домашнего обучения. Основной его минус в том, что ребёнок фактически лишается социума. Несколько раз в неделю к нему приходят учителя, которые занимаются с малышом пару часов.
— Занимаются с ребенком столько, сколько он может усидеть. Пара часов — это очень мало. К тому же у них нет, например, физкультуры. Есть исключения в некоторых школах, когда они могут посещать некоторые предметы с другими детьми. Но это редкость. Ребенок так или иначе лишается общения со сверстниками, — рассказала Наразина.
К слову, в коррекционную школу Миляуша дочь привела не сразу. В начале она попытала счастья в ресурсном классе, после окончания которого дети получают аттестат. Первый год для девочки и её мамы прошёл очень тяжело, поскольку ребенок не справлялся со сложной программой. У дочери нашей героини диагностирована сенсомоторная алалия, то есть недоразвитие речевой функции. Она посещала класс по программе 7.2, которая предназначена для детей с задержкой психоречевого развития.
— Я делала уроки с дочкой и видела различия. В первом классе мы изучали этнические составы населения России. Она, естественно, не понимала, что люди ещё делятся по национальностям. Для особенного ребенка это сложно. С одной стороны — это нужно для общего развития, но понять это — непосильная задача для некоторых детей, — рассказала Миляуша.
Более того, педагоги и тьюторы, которые приставлены к каждому ребенку, не могли справиться с активной девочкой.
— Там в основном те дети, у которых незначительные нарушения и те, которые умеют сидеть спокойно, — отметила героиня. — С ними они умеют работать, но с более сложными детьми нет.
Сейчас дочь Миляуши учится во втором классе коррекционной школы. Возвращать её в ресурсный класс родительница пока не хочет.
С открытием ресурсных классов проблем нет
В ресурсных классах в основном обучаются дети с расстройством аутистического спектра. Первые такие классы в Казани появились в 2017 году в школах № 1, 65, 97, 156, 168. В них, помимо обычного кабинета, в котором проходят уроки, должны быть комнаты релаксации, оборудованные на высшем уровне. В комнате обязательно наличие мягкого покрытия, сухого бассейна с шариками, подушечек, кресел, чтобы ребенок мог отдохнуть и поиграть в любое свободное время. Таким образом удается стабилизировать психоэмоциональное состояние малыша.
Ранее в Казани был острый дефицит таких классов, однако, по словам родителей, сейчас ситуация обстоит чуть лучше. Всего есть 53 школы, которые предоставляют инклюзивное образование.
— В муниципальных общеобразовательных организациях города обучаются 1480 детей с инвалидностью и 816 детей с ограниченными возможностями здоровья. Ресурсные классы открываются по мере необходимости, — отметили в мэрии.
Для каждой нозологии разработаны свои программы. Перед принятием в ресурсный класс дети проходят через психолого-медико-педагогическую комиссию, во время которой специалисты изучают особенности развития и поведения ребенка. Пройти через нее проблематично. По словам родителей, берут только тех, кто максимально «приближен к норме».
— В такие классы охотнее берут, когда интеллект «не поврежден», а у таких детей (с расстройством аутистического спектра. — «ВК») могут быть с этим проблемы. И если, допустим, комиссия решает, что интеллект «заниженный», то дают направление в коррекционную школу, где ресурсных классов нет, — рассказала Лилия Биткинина, мама особенного ребёнка. — Часто детей с РАС в коррекционные школы не берут, их просто на домашнее обучение отправляют. В неделю занятия два часа. Непонятно, что это за обучение будет.
Сыну Биткининой в раннем возрасте поставили диагноз — расстройство аутистического спектра. Сейчас мальчику семь лет, однако в школу он ещё не ходит. На данный момент родители собирают необходимые документы для прохождения комиссии. Они очень надеются, что ребёнку выпишут правильное «направление» — именно в ресурсный класс.
Проблема заключается и в том, что не всегда в ресурсных классах есть все необходимые условия. По словам Биткининой, в некоторых общеобразовательных учреждениях нет, к примеру, комнаты для релаксации. Родительница отметила, что более укомплектована в этом вопросе школа № 86 и только потому, что там работает благотворительный фонд.
В случае чего можно попытаться пойти в частную школу, в которой учат детей с ОВЗ. По словам Биткининой, обучение там стоит 85 тысяч, что позволить себе может далеко не каждый. К примеру, ребёнку с РАС необходимо прохождение АВА терапии, на которую тратится как минимум по 35 тысяч рублей в месяц. По инвалидности Эмиль получает всего 17 тысяч. Этой суммой можно компенсировать лишь половину стоимости терапии. Что уж говорить об обучении в частной школе.
— Это только терапия. А ведь нам нужен ещё логопед, специализированная подготовка к школе, психологи. Эта лишь четвертая часть от всех расходов на ребёнка, — объяснила родительница.
Сейчас единственным вариантом, который видит для себя Лилия — отправить ребёнка в ресурсный класс. Главное, чтобы к новому учебному году там решились проблемы с нехваткой кадров.
Где тьюторы, согласные на 18 тысяч?
Помимо отсутствия комнат для релаксации, нет и тьюторов, которые должны сопровождать ребенка и во всем помогать ему. Об этой проблеме заявляла уполномоченный по правам человека в Татарстане Сария Сабурская. Например, в феврале 2023 года поступило обращение от жительницы Набережных Челнов о том, что её не устраивает обучение в ресурсном классе. В ходе проверки выявили, что к ребенку не был приставлен тьютор.
— Это явилось нарушением одного из важных специальных условий для получения образования обучающимися с ОВЗ. К сожалению, отчасти данная проблема в общеобразовательных организациях возникает из-за отсутствия ставок тьютора, — рассказала Сабурская.
Всего в республике работают 33 общеобразовательные организации, в которых есть ресурсные классы, куда требуются 284 тьютора.
Причина, по которой люди не хотят идти в профессию — маленькая зарплата и завышенные требования. Например, у тьютора обязательно должно быть высшее педагогическое образование. Минимальная ставка, по словам родителей, 12 тысяч рублей. Мы нашли на сервисах по поиску работу пару вакансий с заработной платой от 18 тысяч рублей.
— Есть даже в некоторых классах вакансии на помощника тьютора, на которую не нужно высшего педагогического образования. Туда идут мамы особенных детей. Но тьютором не может быть собственный родитель, то есть каждая мама приставлена к другому ребенку. Таким образом получается, что мама работает помощником в одном классе, а ее ребёнок учится в другом. Но работать там может далеко не каждый, и поэтому решить проблему таким способом не удается, — рассказала Биткинина.
Тьюторами обычно работают молодые студентки педагогических факультетов, которые закончили бакалавриат и сейчас учатся в магистратуре. Утром они помогают детям, а вечером ходят на пары. Естественно, оставаться на этом месте после окончания обучения никто не хочет. Молодые люди ищут более прибыльные вакансии.
Из-за этой проблемы дети не могут обучаться в нормальных условиях, которые им необходимы по состоянию здоровья. Родителям же приходится искать различные альтернативы, ломая голову не только о том, как достать деньги на лечение ребёнка, но и о том, как предоставить ему достойное обучение.
Автор материала: Алина Камалютдинова
