О чем говорили в Давосе, и что на самом деле это означает для мировой экономики, разъясняет Дмитрий Факторин.
Завершился Всемирный экономический форум в Давосе. Помимо прочего
участники традиционно обсуждали основные экономические тренды на текущий год и большинством голосов сошлись на том, что пик инфляции пройден в прошлом году, а в этом можно ожидать ее дальнейшего снижения; рост мировой экономики немного сбавит в темпах – 2,9% против 3% в прошлом году; мировые центробанки снизят процентные ставки, но оставят их немного выше, чем было за последние несколько лет до начала ужесточений ДКП, а было тогда что-то около нуля. Вот такие вот достаточно позитивные прогнозы прозвучали на ВЭФ.
Надо сказать, что сформировались такие ожидания уже к концу года ушедшего, а сейчас были подтверждены с высоких трибун. Глядя на это умиротворение на фоне резко ускорившихся многочисленных геополитических стрессов первых недель начавшегося года, возникает какое-то чувство диссонанса. Либо мировые экономические процессы уже совсем отвязались в зависимости от процессов политических, либо анализ последствий политических событий на
мировую экономику не успевает за этими самыми событиями, либо в экспертном сообществе превалирует недооценка происходящего.
О чем идет речь?
В середине января прошли президентские и парламентские выборы на Тайване. Выбрали прозападного президента, а в парламенте большинство отошло прокитайским силам. По итогу о мирном воссоединении Тайваня с материком в ближайшие годы можно забыть, а значит противостояние глобальных игроков Китая и США по этому вопросу продолжится. Надо сказать, что роль США в поддержке острова не является простым банальным желанием насолить
оппоненту и продемонстрировать силу, равно как и для Китая – это не просто вопрос прирасти территориями и экономической базой Тайваня, это вопрос для Китая – экзистенциальный.
Посмотрите внимательно на укрупненную карту: остров Тайвань является для Китая физическими воротами к мировому океану, а значит и к мировой международной торговле – основе китайской экономической мощи. По данным ООН на морские перевозки приходится до 80% глобального грузооборота. Выходы в океан из Желтого и Восточно-Китайского морей контролируются
союзниками США - Японией и Южной Кореей, а выход из Южно-Китайского моря ограничивается дружественными к США Филиппинами. Других вариантов нет. Поэтому, физический военный контроль над Тайванем является для Китая гарантией своего присутствия в мировом океане и мировой торговле. Для США же в гонке с Китаем за экономическое и политическое лидерство, пожалуй, единственным вариантом является возможность запереть Китай в его сухопутных границах. Поэтому США активно наращивают свое военное присутствие в Японии, Филиппинах, Южной Корее, интенсивно вооружают власти Тайваня и создают новые военные альянсы в регионе AUKUS. И в этой связи становится понятным, что проблема не рассосется – Тайвань должен физически стать частью Китая. Результаты прошедших выборов на острове делают силовой вариант решения проблемы все более неизбежным и приближают его во времени. В начале января агентство Bloomberg смоделировало последствия для мировой экономики в случае военного разрешения конфликта и в случае блокады острова. По их расчетам в первом варианте потери составят свыше 10 трлн. долларов или 10% мирового ВВП, во втором варианте в два раза меньше. И это только в первый год конфликта.
Мировые финансовые игроки уже похоже сделали ставку в этом противостоянии, и эта ставка не в пользу Китая. Фондовый рынок не даром считают опережающим индикатором грядущих событий. Так вот, Китайский фондовый индекс MSCI China со второй половины 2021 года, года создания AUKUS, упал на 50% до уровня 2007 года. И это в то время, когда американские, европейские и японские индексы находятся на своих исторических вершинах. Конечно, в экономике Китая хватает проблем, растет вмешательство государства в частный бизнес, но объяснить такое расхождение в поведении фондовых индикаторов исключительно внутренними проблемами Китая будет явно недостаточным.
Вторым значимым событием января 2024 года стали убедительные победы Трампа в прошедших в нескольких штатах праймериз и добровольный отказ ряда претендентов на пост президента США от республиканской партии в дальнейшей предвыборной гонке в пользу Трампа, что делает его гарантированным участником президентских выборов в США осенью этого года. И это неожиданный результат, по крайней мере, в степени убедительности его побед, которые в том числе сильно бьют по вероятности отстоять свой пост текущему президенту Байдену. А это значит, что до выборов действующая администрация в США может предпринять целый ряд достаточно резких движений в кризисных точках на Украине, Тайване, Ближнем востоке. Радикальное обострение в этих точках будет иметь существенные последствия для мировой экономики.
В начале года произошло резкое расширение конфликта на Ближнем Востоке. Йеменское движение хуситов нанесло ряд ударов по торговым судам в Красном море, на что США, Великобритания и их союзники нанесли ракетные удары по территории Йемена. В этот раз не остался в стороне Иран, подвергнув ракетным обстрелам базы США и их союзников на территориях Ирака и Сирии, обменялись ударами Пакистан с Ираном, Израиль начал интенсивные
бомбардировки Ливана. Пока расширение конфликта привело к сокращению грузового трафика по маршруту Красного моря. Необходимо отметить, что этот маршрут является вторым в мире по грузопотоку, причем свыше 50% от этого потока составляют контейнерные перевозки, некоторые логисты утверждают, что на данный маршрут приходится до 30% глобальных контейнерных перевозок. Так вот, по состоянию на середу января объемы перевозок сократились на 50%, при этом количество контейнеровозов уменьшилось на 90%. Большинство крупных мировых логистических компаний отказались от данного маршрута. Обходные маршруты из Азии в Европу на 70% длиннее, что приводит не только к увеличению транспортных издержек – стоимость
доставки контейнеров уже взлетела в два раза и продолжает расти, но и к кратному увеличению сроков доставки. И это еще не самое страшное. Подобный логистический сбой уже привел к остановке автомобильных заводов целого ряда производителей в Европе. И здесь надо понимать, что современный автомобиль – это свыше 2 000 законченных узлов и агрегатов, это десятки тысяч отдельных деталей, это тысячи поставщиков со всего мира, это минимальные запасы комплектующих на заводских складах. Так устроено практически все производство высокотехнологичной продукции. Поэтому, любой сбой в поставках – это риск остановки целого производства. Этот пример наглядно демонстрирует как одна горячая точка в географически уязвимом месте может спровоцировать целый комплекс экономических проблем в мировом масштабе. Вовлечение в конфликт напрямую Ирана может не только промасштабировать логистические трудности, но и привести к глубокому кризису на рынке энергоносителей.
Эскалация в регионе Ближнего Востока усиливается, недавний рост цен на нефть не отражает всех потенциальных последствий.
Уже в этом году Европу охватили продолжительные протесты сельхозпроизводителей. Сами протесты – это обычная европейская практика выражения несогласия, и в этом контексте ничего экстраординарного не происходит. Но, в основе выступлений лежит очень важный фактор –
правительства европейских государств решили сократить льготы и субсидии данной категории участников экономических отношений. Делается это в условиях пока еще до конца не побежденной инфляции, где одну из самых значимых скрипок играют цены на продовольствие.
Такая экономия Европы вызвана не столько отсутствием целесообразности поддержки сельхозпроизводителей, а скорее желанием высвободить ресурсы для поддержания опять же геополитического противостояния уже с Россией.
Если подытожить произошедшее, то можно сказать, что мы имеем целый букет проинфляционных событий.
В экономической теории выделяют несколько типов инфляции: инфляцию предложения или издержек и инфляцию спроса. Центробанки, управляя процентными ставками, могут влиять преимущественно на инфляцию спроса. Инфляция предложения зачастую лежит не в экономической плоскости, а как описано выше может являться следствием геополитических событий. А события эти в настоящее время находятся в активном развитии, и все имеют под собой общую формирующую их основу – процесс глобализации мировой экономики
завершен, начался обратный процесс. Это означает, что издержки в мировой экономике будут расти, и этот рост издержек будет являться следствием именно геополитики, а действия центробанков будут оказывать ограниченный эффект.
Данный фактор видится сильно недооцененным участниками экономических отношений. Поэтому, вывод о победе над мировой инфляцией может оказаться преждевременным, а ожидания по снижению ставок центробанками могут не оправдаться. Дальнейший рост мировой экономики тоже нельзя считать гарантированным. Пожалуй, будущее давно не было таким неопределенным.
