Забежав в дом Ксения стала извиняться за то, что так задержалась. Но Фаина Григорьевна радостно произнесла:
–Ты даже не представляешь, Ксения, как мы хорошо провели время: мы играли в прятки, рисовали, читали, лепили из пластилина, пели песни и даже танцевали. Оказывается когда нас много, то нам веселее, да и время как-то быстро пролетело. А мы даже поужинать не успели, так что мой руки и за стол.
– Но меня отец ждет. Он сегодня на моей машине, его сломалась.
– Ну так зови его, у нас сегодня ужин по заказу Славика – блины.
– Да, он их любит, а нам с мамой некогда с ними заниматься.
– Ну вот в следующий раз сделаю их и с мясом, и с творогом.
– А разве так можно? – удивился Славик.
– Ой, какие вы лентяйки, шепотом, но с укором сказала Фаина Григорьевна, – он уже взрослый мальчик, а до сих пор блинов с начинкой не ел., и она сказала Славику, – творога у меня нет, но я тебе сейчас с сыром один блин заверну, чтобы ты знал, что это такое – блины с начинкой.
И тут вдруг раздался неистовый лай Чака, они все испуганно выскочили на крыльцо и Ксения с ужасом увидела, что там стоит удивленный отец, а Чак рядом с ним неистово заливался лаем, и, видно, получал от этого неимоверное удовольствие.
– Вот это зверь, – миролюбиво сказал отец и взял его на руки.
А тот сразу замолчал и весело завилял хвостом.
– Ах ты паршивец маленький, испугал меня, – к удивлению Ксении ласково сказал отец,
– Неизвестно еще, кто кого испугал, – обиделась за Чака Фаина Григорьевна, – ладно, пойдемте ужинать.
И она открыла дверь, в комнате уже плакал Митька, а Таня и Славик его успокаивали.
– Деда, деда, – закричал Славик, увидев его – а я сегодня блины ел, знаешь какие вкусные.
В доме действительно стоял дразняще-вкусный запах.
Отец огляделся и в миг, как бы стал меньше ростом, как показалось Ксении, с него вдруг слетел его обычный снобизм и он сразу стал таким родным-родным, что ей даже плакать захотелось, она его и таким помнила, но давным-давно, в детстве.
– Ну раз мать на банкет отправилась, то и нам можно в гостях посидеть, – как-то непривычно для Ксении прозвучал добродушный голос отца, – только сбегай за пакетом в багажнике. Мы же пока познакомимся. Меня зовут Леонид Степанович.
– Я Фаина Григорьевна, а это мои внуки Танюшка и Митя.
Ксения вернулась с огромным пакетом, Леонид Степанович вытащил оттуда ведерко с яйцами, банку с медом, банку с домашней сметаной, и здоровенный кусок сала:
– Это все вам, Фаина Григорьевна, мои женщины ничего из этого, кроме яиц, не едят.
И тут Фаина Григорьевна сказала:
– Ксюша, готовые блины раскладывай детям по тарелкам и смазывай их сметаной, а Леониду Степановичу я сейчас печь буду, чтобы с пылу с жару были.
Блины с домашней сметаной были изумительные, а для Славика баба Фая сделала особый блин – с начинкой из тертого сыра. За ужином было весело, дети рассказывали, как они провели день, а когда наелись, то и Таня, и Славик принесли все то, что они нарисовали и слепили за день, чтобы показать Ксении и Леониду Степановичу, который давно уже не чувствовал такого внимания к своей персоне. Его размеренная деловая жизнь вдруг показалась ему унылой и неполноценной.
А сейчас после насыщенного трудового дня, когда он уже по идее должен дома лежать на диване с книгой или перед телевизором, его вдруг тормошат, обнимают, с ним советуются, ждут от него ответной реакции. Леонид Степанович даже растерялся от такого напора. И вдруг он увидел, как внук хозяйки пытается дойти до него, держась за юбку сестры, стоящей рядом. Он отвлекся от старших и стал наблюдать за малышом. А тот упорно перебирал руками и продвигался к нему, и Леонид Степанович стал переживать, боясь что он упадет. Ну вот он и рядом с ним. И теперь он обеими руками держится за его штанину и глядит ему прямо в глаза, а эти глаза будто говорят:
– Дед, ну возьми же меня.
И дед сажает его на колени, и видит, как тот довольно улыбается.
То что он внук, гость понял сразу, и Танечка тоже по возрасту могла быть только внучкой.
– Но где же их родители ведь уже поздно, с работы они должны бы уже и вернуться. Ладно наша мама, у нее сегодня банкет, да и у них здесь тоже, уж очень весело всем.
И тут он увидел, как щенок кинулся к выходу и радостно залаял.
– А вот и они, – подумал Леонид Степанович, но с удивлением увидел только одного папу, мамы рядом с ним не было.
– Как тут у вас шумно, – сказал Юрий затем подошел к гостю и, протянув ему руку для приветствия, спокойно произнес:
– Добрый вечер!
– Приветствую! – привстал гость, придерживая левой рукой Митьку и протягивая ему правую.
– А это мой зять Юрий, – сообщила ему Фаина Григорьевна.
– А я отец Ксении Леонид Степанович, – представился тот, с любопытством разглядывая Юрия.
– Ну что, доделал работу? – спросила у Юрия Фаина Григорьевна.
– Да, – ответил Юрий, – хозяин торопил, торопил, а сам не отвечает, теперь уже до завтра, видно он уже спит. И вообще не люблю я доделывать за кем-то, и он уселся за стол:
– Ух ты, что за праздник у нас?
– Гостей встречаем, разве это не праздник. Сейчас и тебе напеку, вот только Славе блин с сыром подам.
– Но блины или мясные, или с творогом бывают, – сказал Юрий.
– А у Славы будет именно с такой начинкой, да Слава, ну-ка попробуй блин, а потом скажи дедушке с чем он у тебя.
Мальчик откусил блин, улыбнулся, а потом глянул на деда и гордо сказал:
– С сыр-р-ом.
– Ого, да ты здесь время не терял,Славик, рад, рад за тебя.
– И я р-а-а -д, – радостно сказал внук.
Но тут зазвонил телефон Ксении, звонила мама:
– Ксения, Слава Богу, я тут одна осталась у ресторана, меня кто-нибудь заберет? Отец вообще не отвечает, тебе тоже уже второй раз звоню.
– Мам, сейчас едем, жди!
Она повернулась к отцу:
– Там мама ждет, поехали.
И они, поблагодарив за блины, быстро распрощавшись уехали. Слава, никогда не ездивший в машине ночью, завороженно смотрел в окно, он был рад, что весь день провел вне дома, что сейчас за окошком светятся разноцветные огни ночного города. Он хотел продолжения сегодняшнего праздника…
Но к тому времени, когда они подъехали к ресторану, он уже спал. Мама ругала их, а отец, уже сидя рядом с дочерью, заглянул в свой телефон, забытый в машине, там было очень много пропущенных звонков.
– Ну виноват, виноват, каюсь, – сказал он оправдываясь,– но все равно мне почему-то сегодня чертовски хорошо, подумал он про себя.
Уже во дворе дома, когда он нес спящего Славика, он почему-то вспоминал глаза малыша, которые просто требовали взять его на руки.
Утром он позвонил узнать, что там с его машиной, но его переадресовали на другой телефон, именно с этого телефона ему вчера вечером и звонили.
Он вызвал такси и поехал за своей машиной. К автосервису он подъехал вслед за машиной, которая быстро въехала во двор и скрылась за поворотом, Леонид Степанович расплатился с таксистом и зашел на территорию автосервиса. Свою машину он увидел сразу и направился к ней. Машину он приобрел недавно и был доволен ей, а вот это последняя поломка расстроила его, но он оптимистично сказал вслух:
– Дай-то Бог чтобы она, эта поломка, была первая и последняя.
– Я тоже на это надеюсь, – услышал он сзади голос, показавшийся ему очень знакомым.
Он оглянулся и они оба очень удивились, а потом весело рассмеялась.
– Как тесен мир, – сказал Юрий, – принимайте работу.
Леонид Степанович был очень доволен, он получи свою машину в самом лучшем виде, ведь Юрий нашел и еще несколько незначительных огрехов и исправил их, а также дал ему несколько рекомендаций по эксплуатации машины, о которых он, хоть и имевший большой опыт вождения, и не знал.
Некоторое время спустя Фаина Григорьевна сообщила Ксении, что скоро будет год со дня смерти дочери, и она будет устраивать поминки. Но единственное кафе в их микрорайоне занято на весь день, посетовала она. Тут Ксения предложила ей:
– Просто надо заказать где-нибудь обед и нанять там же обслуживающий персонал. А дома у вас есть два стола, стулья же попросите у соседей.
Пройдя по соседям и заручившись в том, что они предоставят ей на время стулья, Фаина Григорьевна успокоилась, а Ксения заказала обед вместе с посудой. По предварительным подсчетам Фаины Григорьевны заказ был рассчитан на тридцать человек.
В этот день Ксения увидела фотографию дочери Фаины Григорьевны. На нее смотрела с фотографии красивая молодая светловолосая женщина с выразительными голубыми глазами. А глаза сияли так, что Ксения сразу поняла: в момент, когда ее фотографировали, она была бесконечно счастлива.
– Была… – подумала Ксения, – какое страшное слово, особенно когда тебе и тридцати нет.
Она видела и притихших Таню с Митей, и заплаканную Фаину Григорьевну и молчаливо-печального Юрия. И ей казалось, что они физически ощущают боль потери самого родного для них человека.
– Все понимают, что люди смертны, но когда уходят родные и близкие, это особенно больно, но со временем все как бы стирается из памяти, я помню, как умерла бабушка, для меня это было трагедией, мне было тогда двенадцать лет. А сейчас это воспринимается по-другому, как там у Рязанова – “ надо благодарно принимать”, может он был прав.
Ксения расплачивалась за обед сама, и Фаине Григорьевне объявила значительно меньшую сумму, она понимала, что настоящая сумма им не под силу. Юрий тоже понимал, что поминки вышли дороже, но чтобы доплатить, нужно было узнать, где она заказывала обед, но обслуживающий персонал никаких подробностей не знал, они говорили, что их наняли только на один день. Ему было неудобно перед Ксенией, но она вскоре уехала, понимая, что она здесь лишняя. Все родственники и знакомые решили, что она была представителем фирмы, поэтому никто никаких вопросов Фаине Григорьевне не задавал. Да и соседи молчали. Они ведь видели, что Ксения приезжает к ним только тогда, когда Юрия не бывает дома, и считали, что она с сынишкой проходит курс лечения у хозяйки дома. Да собственно так оно и было, а о том что это не так знали, только двое: Ксения и Фаина Григорьевна, которая чувствовала, что сердце Ксении уже отдано ее зятю. Но она уже и не ревновала, особенно когда видела, как льнут к ней внучка с внуком.
Мои проницательные подписчики и те, кто просто заходит на мой канал, буду очень рада вашим откликам, комментариям, мыслям по поводу прочитанного. Успехов вам и всех благ!
Читайте также на моем канале:
Хрупкое право на жизнь