Андрей Иванович Остерман, разжалованный вице-канцлер Российской империи, известие о своей казни встретил совершенно спокойно. Будучи верный долгу и завещанию государыни Анны Иоанновны, он проиграл борьбу за власть «дщери Петровой» Елизавете. Арест, недолгое следствие и приговор сильно подточили его здоровье.
Андрею Ивановичу было всего 55 лет — возраст полной зрелости. Но это для нашего времени, а в XVIII веке его называли не иначе как «старец». И действительно, со здоровьем у графа было неважно. Разболелась старая рана на ноге, да так, что лекари опасались, что Остерман не доживет до оглашения приговора.
Дожил. И встретил его совсем без эмоций. Остермана, генерала Миниха и прочих вельмож двора Анны Леопольдовны привезли к наспех возведенному эшафоту на Васильевском острове к обеду 29 января 1742 года. Первым на него взошел граф Остерман, в шубе, теплом шлафроке и колпаке. Точнее будет сказать, что вельможу внесли на помост на носилках — нога опухла так сильно, что он не мог на нее наступать.
Графа посадили на стул, сдернули колпак, а вместе с ним и парик. С развевающимися клочьями седых волос, морщась от боли, Остерман безучастно слушал длинный, на пяти листах, приговор. В конце прозвучала страшная фраза — сметная казнь колесованием. Однако почти сразу секретарь огласил другой документ: государыня-императрица Елизавета Петровна по своей милости заменяет мучительную казнь легкой. А именно отсечением головы.
Остермана подняли со стула и отвели к плахе. Палач, зябко кутаясь в красный кафтан, поставил графа на колени и обнажил ему шею. И опять все поразились хладнокровию вельможи — тот проявлял полное безучастие к происходящему. При этом Андрей Иванович не находился в ступоре, взгляд у него был волне осмысленный, без капли страха или раскаяния.
Палач взял в руки топор, но вновь заговорил секретарь. Он объявил, что по природному своему милосердию императрица повелевает никого не казнить "смертию", а всех сослать в заточение. Вот тут и стала ясна невозмутимость Остермана — обладая большим весом в обществе, он без сомнения знал, что по восшествию на престол Елизавета Петровна перед иконой Спасителя дала клятву за время своего правления никого не казнить.
И обещание это она выполнила. Что же до Остермана, то его сослали в тот самый Березов, где тринадцатью годами ранее скончался «счастья баловень безродный» Александр Меншиков. В ссылке Андрей Иванович вместе с женой прожил пять лет и умер в 60-летнем возрасте.
