Первый Тамбовский университет: формирование и внутренняя атмосфера
Первый университет и тамбовское студенчество изначально мыслились и формировались в векторе свободолюбия, независимости и самоуправления. Процесс организации университета в Тамбове инициировала многочисленная местная интеллигенция. Предполагалось создание вуза нового типа – свободного от государственной опеки, который, как «рассадник прикладного знания», станет обслуживать «нужды местного края». Упор был сделан на прикладную направленность университета, что не вполне вписывалось в дореволюционную традицию. Практические шаги по организации основной деятельности университета начались в июле 1918 года: специально созданное Общество Тамбовского Университета приступает к формированию учебной части, имея в виду открытие осенью нескольких факультетов: агрономического, педагогического, а чуть позднее – медицинского и лесного.
Заметное влияние на формирование атмосферы нового вуза оказал профессорско-преподавательский состав. Его основу составили приглашенные в разное время специалисты Московского университета, Петровской сельскохозяйственной академии и других ведущих вузов страны. В их числе: минеролог, геолог, профессор МГУ Н.Н. Смирнов, ботаник, организатор кафедры низших растений МГУ Л.И. Курсанов, профессор кафедры геодезии Петровской сельскохозяйственной академии П.М. Орлов, биохимик, профессор Саратовского университета А.Р. Кизель, психолог, сотрудник Московского института экспериментальной психологии Б.Н. Северный. Первый Тамбовский вуз, таким образом, аккумулировал не только опыт преподавания дисциплин ведущих российских университетов, но и впитал их традиции организации студенческой жизни.
Торжественное открытие университета состоялось 27 октября 1918 года в театре «Колизей» (ныне – здание областного драматического театра) «при громадном стечении публики», «с исполнением Интернационала и других революционных песен». Примечательно, что занятия начались с 15 октября 1918 года, еще до официального основания вуза.
Устройство и принципы деятельности ТГУ (за основу была взята – с соответствующими поправками – схема МГУ) – переплетение традиций императорских и частных вузов дореволюционной России, образовательной политики новых властей, чрезвычайных условий разорения и гражданской войны. Посредством образовательного процесса решалась главная задача – «…дать студентам систематическое научное образование как по целым отраслям знания, так и отдельным циклам научных дисциплин и подготовить их к общественной работе».
Тогда же, в 1918 году, следует искать и истоки студенческого самоуправления Тамбовщины. Первоначально внутристуденческая работа, в соответствии с Положением от 19 октября 1918 года, передавалась совету старост, который распоряжался частью университетского имущества, например, библиотекой. Однако, автономность студенческого самоуправления не смогла вписаться в новую властную доктрину, и позднее институт старост был ликвидирован. Функции старостата передавались университетской Комиссии.
Между тем, старостат внес свою лепту в формирование инфраструктуры первого тамбовского вуза. Фундаментальная библиотека-читальня (находилась в ведении старостата) начала складываться осенью 1918 года, когда занятия в университете уже начались. Первая партия книг (главным образом беллетристика) поступила из Народного музея и была размещена в помещении студенческого клуба. Старостат образовал библиотечную комиссию, которая и решала все организационные вопросы. Первым заведующим библиотекой стал студент Никольский, помощником – студент Ионов.
Первоначальный книжный фонд был невелик – до 300 экземпляров. Правилами устанавливалось, что бесплатно пользоваться фондом могут все студенты, внеся десятирублевый залог (который позже пересматривался). Из-за малочисленности собрания пользователю выдавалась одна книга на срок не боле двух недель. В июне 1919 года открывается читальня (в местных «Известиях» публикуется объявление об открытии студенческой библиотеки), из-за проблем с освещением пригодная только для дневных занятий, что не позволяло пользоваться ее услугами большинству студентов, занятых на работе.
Социальный портрет тамбовского студенчества
С набором контингента проблем не было. Прием лиц с 16-летнего возраста, независимо от образовательного уровня, осуществлялся в соответствии с республиканским законодательством на основании «Правил приема и регистрации студентов государственного университета» без вступительных экзаменов. Еще до объявления приема на 5 октября 1918 года уже имелось 300 «прошений» только на агрофак. Комиссия по управлению постановила: «всех, подавших заявления о приеме на агрономический факультет до 15 октября с.г. считать принятыми (при предъявлении удостоверения о возрасте; не предъявивших – кандидатами, могущими в течение двух недель донести требуемое удостоверение)». В осеннем триместре 1918/1919 учебного года числились 2617 студентов, в том числе на педфаке – 1415.
Состав был пестрый: например, четверть первокурсников педфака не имели среднего образования, а 5 %, напротив, уже имели вузовские дипломы. Поэтому понятен подход руководства: «лекции… должны читаться применительно уровню развития лиц, получивших среднее образование». Теснота и занятость студентов на работе побудили ввести двухсменные занятия (с 10 до 13 часов и с 18 до 21, что далеко не всегда соблюдалось).
Интеллектуальная атмосфера той поры запечатлена в зарисовке недавнего директора императорских театров, а в тот момент преподавателя и одного из основателей Тамбовского университета Сергея Михайловича Волконского: «Аудитория народного университета состояла преимущественно из учителей сельских школ. Я нашел очень много стремления, большую искренность увлечения, хорошее понимание и очень для меня дорогое доверие. Последнее явилось не сразу. Первую лекцию я начал обращением: «Милостивые государыни и милостивые государи!» «Очень неуместное обращение», – сказал один из присутствовавших своему соседу… Понемногу, однако, отношения установились, и, когда я кончил официально установленное число лекций, слушатели просили устроить частный курс в стенах того же здания…».
Из того же источника мы узнаем про досуг молодежи:
«Была, не помню по какому случаю, а вернее без всякого случая, вечеринка. Музыка, чтение и китайские живые тени. Последнее было очень остроумно, с незлобивыми карикатурами на некоторых профессоров. В этих китайских тенях и я принял неожиданное участие, изобразил скупого старика с мешком, и один из моих слушателей меня огромным ножом зарезал… Во всей этой молодежи я нашел гораздо больше жизни и радости познания, чем впоследствии по тем театральным студиям, в которых протекала моя московская лекторская деятельность…».
Профессиональный облик студентов-педагогов был сформирован философией преподавания: педфак должен стать рассадником работников, способных обеспечить народному обществу правильное выполнение одной из его главных функций – воспитания подрастающих поколений. Этому способствовала широкопрофильная подготовка, позволяющая сформировать профессиональные навыки школьной работы, дошкольного и внешкольного воспитания. Предполагалась постановка научно-исследовательской работы с широким вовлечением в нее студентов в целях формирования у них творческих умений. Одной из главных задач воспитания становилось «развитие социальных чувств»: студент педфака – человек, «хорошо разбирающийся в явлениях общественной жизни и обладающий склонностью и навыками к общественной работе».
Борьба с чуждыми элементами, характерная для времени гражданской войны, распространялась и на студенчество. И вновь источники того времени пеняют на «демократичность» студенческой аудитории. В январе 1919 года «Известия Тамбовского совета» особое внимание обращали на большую демократичность студентов-аграриев; на педагогическом же, наряду с «трудовой интеллигенцией», имелось много представителей «буржуазной молодежи». Подчеркивалось, что среди студентов находилось немало таких, которые попросту «примазались», спасаясь от военной повинности и общественных работ. Кстати, разрешение отмены с лета – осени 1919 года отсрочек от воинской повинности для студентов повлекло заметное сокращение студенческого контингента.
Примечательно, что Студенческий клуб, «который при открытии (15 декабря) определяли, как лабораторию нового сознания и пролетарской культуры», активно критиковался за «превращение в простое место для развлечений».
В целях же подтягивания образовательного уровня выходцев из социальных низов («особенно по предметам точного знания») была учреждена система рабочих факультетов (рабфаков), игравших роль подготовительных отделений высших учебных заведений.
Быт, учеба. Кстати, что с прогулами?
Новый университет испытывал острую нужду в полезной площади. Педфак, занимавший часть Дома просвещения (г. Тамбов, ул. К. Маркса, 135), первое время вообще не располагал помещениями для лабораторий и кабинетов. В 1918/1919 учебном году занятия начались 15 октября и длились три триместра с перерывами на зимние (1–21 января) и весенние (17 апреля – 4 мая) каникулы до 20 июля. Никак не удавалось организовать практические занятия в дневное время не только из-за занятости студентов на работе, но и отсутствия аудиторий для малых групп. В течение двух первых триместров (т.е., до мая 1919 года) все занятия в виде лекций (прочитано более тысячи) проходили сначала в помещениях, заимствованных у Народного университета, затем в двух собственных в Доме просвещения. Для агрофака большую проблему составляла разбросанность корпусов. Здесь также лаборатории и кабинеты ютились в неприспособленных местах, что крайне затрудняло постановку учебного процесса, особенно практических занятий.
Быт студентов ТГУ 1918-1921 гг. можно считать спартанским. Несмотря на относительную сытость Тамбовщины по сравнению с промышленными центрами, к началу 1921 года наибольшей проблемой оставалось продовольственное снабжение студентов и преподавателей. В одном из отчетов констатировалась: жизнь в Тамбове стала дороже московской. Студенты из зажиточных семей жили за счет обмена на продукты дорогих и ходовых вещей (серебряной, золотой и другой посуды, качественных предметов одежды и обуви, тканей и т. д.), покупок на черном рынке, где продавцы принимали старые деньги («николаевки», «катеньки» и др.). Но запасы вещей и денег быстро сокращались, а советские деньги обесценивались и имели крайне низкую покупательную способность.
Между тем, существовали и некоторые меры социальной поддержки. Например, комиссия по социальному обеспечению студентов ТГУ летом 1919 года выходила в губнаробраз с просьбой оказать «помощь студентам в удовлетворении их духовных запросов» выдачей 50 бесплатных театральных билетов. Наробраз выделил 25 билетов на спектакль «Мятежник», куда студенты должны были явиться «в сопровождении старшего».
Учащиеся получили серьезную методологическую подготовку по всем дисциплинам с последующей углубленной специализацией. Поскольку советское воспитание есть трудовое воспитание, будущий педагог не мог специализироваться в узкой области и должен был вести занятия по группе предметов («хотя бы небольшой»). Студенты постигали «различные виды трудовых процессов». Общую трудовую подготовку получали студенты всех отделений на 1-2 курсах. Желающие приобрести «трудовую специализацию» должны были осваивать соответствующие навыки на 3-4 курсах. Реализация учебных целей базировалась на ведущей роли практической самостоятельной работы студентов. С учетом реалий учебный план подчеркивал: «Занятия на Факультете должны быть по своему характеру отвечающими требованиям высшей школы. Для лиц, мало подготовленных…, при факультете должны быть организованы подготовительные курсы».
В сентябре 1919 года педфак осуществлял прием на 1-2 курсы всех отделений, обещая пользование «полным социальным обеспечением» и организацию «вспомогательных занятий» для «слабо подготовленных к университетским занятиям» (контингент отделений формировался в результате свободного выбора студентами). Второй год работы агрофак также начал с радикально перестроенным учебным планом. Факультет решил отказаться от курсовой схемы и перешел к предметной системе.
Ключевая проблема основной деятельности новорожденного вуза – организация учебных занятий: график учебного года, расписание, явка на занятия (и студентов, и преподавателей), формы контроля и т.п. Принимая во внимание условиям времени, многое не удавалось стабилизировать. Несмотря на установление строгих дат (например, отдел высшей школы Наркомпроса 8 марта 1919 года циркулярно извещал: летний семестр начинается 21 апреля, осенний – 15 сентября, «Пасхальные каникулы – с Пятницы Страстной Недели по Понедельник Пасхальный включительно»), учебный год практически никогда не начинался и не заканчивался вовремя. Множество занятий срывалось из-за «взаимных» неявок слушателей и преподавателей, неподготовленности помещений, холодов, отсутствия освещения, отвлечений на чрезвычайные мероприятия и т.п.
В конце 1918/1919 учебного года Центр вводит «Положение об учебной повинности учащихся высших учебных заведений», превращавшее учебу в форму трудовой повинности (с учетом возрастных делений), на основании которого разрабатывались местные правила. Поскольку студенты и преподаватели рассматривались как мобилизованные, вводился строгий документированный учет посещаемости, для чего создавались специальные Центральные органы контроля (ЦОК). В ТГУ факультетские ЦОКи заработали со второго триместра 1919/1920 учебного года. При этом изначально упор в постановке учебного процесса в ТГУ ставился на самостоятельную работу (так называемый «студийный метод») при консультативной помощи преподавателей.
Расстройство транспортного сообщения между Москвой и Тамбовом, обострившееся с лета 1919 года, повлекло частые срывы занятий, проводимых приезжей профессурой. Между тем изначальная «стратегия» агрофака, например, состояла в том, что основные курсы будут читаться профессурой МГУ «вахтенным методом». Вузу пришлось ориентироваться на «местные силы» или столичных специалистов, соглашающихся перебраться в Тамбов на постоянное жительство.
