Прежде чем перейти к правовому регулированию несостоятельности(банкротству) физических лиц, мы рассмотрим исторический аспект развития законодательства о банкротстве в России и за рубежом.
Начиная проводить исследование, посвященное истории законодательства, регулирующего вопросы банкротства гражданина, целесообразно осветить тот факт, что само отношение общества к банкротству менялось кардинальным образом на протяжении столетий. Это в настоящее время должник жертвует своим имуществом для оплаты возложенных на него денежных обязательств перед кредиторами. Однако в 450-451 г.г. до нашей эры существовал Римский закон «XII таблиц», который вполне легально позволял кредитору разрубать несостоятельного должника на части. В те времена банкрота приравнивали к вору, и правовая система разрешала казнить такого должника.
Любопытно, что во Франции во времена предводителя Наполеона сам факт банкротства означал совершение преступления. Достаточно суровые времена с крайне жесткими законами.
После падения Римской империи институт банкротства широкое развитие получил в средневековой Италии. Любопытен тот факт, что существование термина «банкрот» современное законодательство о банкротстве обязано итальянскому праву. В Италии банкротами называли бежавших граждан- банкротов. Средневековое итальянского право также закрепило фундаментальное новшество для развития института банкротства, а именно возможность прекратить производство по делу о банкротстве путем мировой сделки должника с кредиторами.
Что касается законодательства Германии, принятого в 1531-1540 г.г.1, то оно аналогично российскому государству определяло должников к ворам и предписывало применять в отношении их смертную казнь. Таким образом, вышеописанный период характеризовался отношением государственных органов к должнику как к преступнику, которого следовало немедленно покарать за имеющийся у него долг. Но так было не всегда, безусловно, само отношение к банкротству менялось, и постепенно создавались цивилизованные правовые нормы о банкротстве. Постепенно приходило осознание, что кредитор, убивший должника, не получал свой долг и никак не улучшал свое положение. Таким образом, внимание законодательства смещалось в пользу того, что нужны меры для обеспечения возврата должником долга путем возврата денежных средств или создания предпосылок для имущественного обеспечения долга.
Если обратиться к истории Древней Руси, то закон «Русская правда» уже тогда закреплял такие понятия, как «несчастная несостоятельность», которая вполне могла возникнуть не по вине должника. А также существовал такой термин, как «злонамеренная несостоятельность» – в этом случае должник оказывался беглецом, который скрывался от уплаты своего долга в чужие земли. Что касается последствий «злонамеренной несостоятельности», действующих во времена закона «Русская правда», то по возвращении такой сбежавший должник подлежал продаже вместе со своим имуществом с торгов, а вырученная после такой продажи сумма распределялась между его кредиторами. Таким образом, институт банкротства начал зарождаться еще в 12 веке с принятием закона «Русская правда».
Новый Устав о банкротах в России был принят в 1832 г. и ввел в качестве признака несостоятельности должника – неоплатность как таковую. Также данный Устав регулировал банкротство купеческого, а также мещанского сословия. Согласно Уставу 1832 г. банкротом признавалось физическое лицо, которое занималось торговой деятельностью, и имеющее задолженность 1500 рублей по своим долгам. Суровые последствия были предусмотрены для должника – содержание под стражей на протяжении двух лет, а долги могли взыскиваться на протяжении всей жизни должника, а также лишение права заниматься торговой деятельностью. В случае злонамеренного банкротства было предусмотрено также возбуждение уголовного дела. Данный Устав успешно просуществовал до 1917 г. Вводился также институт присяжных попечителей. Только в 1846 г. законодатель отказался от признания банкротства только торговых людей и сословной концепции (банкротство купеческое и дворянское) и распространил действие положений Устава 1832 г. на признание банкротами любых лиц, занимающихся торговлей. По мнению автора, это очень грамотная и обоснованная мера.
Большое количество норм о банкротстве, принятых в вышенаписанных Уставах, нашли, так или иначе, свое выражение в Торговом Уставе 1864 г. Если обратиться к Торговому Уставу судопроизводства от 20 ноября 1864 г., то оно аналогичным образом закрепляло «несостоятельность подложную, несчастную и неосторожную». Также представляется важным отметить, что 1 июля 1868 г. вышли в свет временные правила о порядке производства дел о несостоятельности как торговой, так и неторговой.
Таким образом, если обратиться к дореволюционной России, то внимание приковывает тот факт, что законы о банкротстве были крайне сложны в понимании и применении на практике, в деятельности судов. По свидетельству известного русского цивилиста Г.Ф. Шершеневича «многие статьи были.
построены настолько сложно, что затрудняли не только торговых лиц, но и опытных юристов».
Если обратиться к дореволюционной терминологии в отношении современных арбитражных управляющих, участие в деле которых обязательно, то использовался термин «попечитель». Попечитель избирался из числа адвокатов и присяжных поверенных. Также функции такого попечителя крайне разнились с функциями ныне действующих арбитражных управляющих. При вступлении в свою работу, попечитель давал клятвенное обещание, и его главная задача была обеспечить законность действий должника.
Сразу после революции 1917 г. отсутствовало понятие «несостоятельности» банкротства как таковое. В своей правоприменительной практике суды в основном пользовались правовыми нормами Устава 1832 г. Соответственно, назревала острая необходимость внести ряд изменений в действующий Гражданский кодекс. Период после Октябрьской революции 1917 г. характеризуется переходом к мирному времени и пересмотром существующих законодательных норм о банкротстве физических лиц.
Так, Гражданский кодекс Российских Советских Федеративных Социалистических Республик от 11 ноября 1922 г. включал правовые нормы по банкротству физических лиц9. Однако в практической жизни применение норм данного кодекса происходило затруднительно, поскольку Гражданский процессуальный кодекс Российских Советских Федеративных Социалистических Республик от 10 июля 1923 г. в свою очередь порядок объявления гражданина банкротом не содержал. Таким образом, на лицо явный парадокс и противоречия данных кодексов, что порождало много дискуссий в практической деятельности судов. После принятия Гражданского кодекса Российских Советских Федеративных Социалистических Республик 1922 г. несостоятельность как основная категория конкурсного права встречается в
Гражданском кодексе, в частности в договорах займа, поручения, а также в главе о юридических лицах. Однако в первых законах Союза Советстких Социалистических Республик никакого упоминания о конкурсе не было. Чтобы восполнить этот пробел, была предпринята попытка разработать правила о конкурсе в проекте Торгового свода 1923 г., но он не был принят. Судебная практика вступила на путь преобразования дореволюционных законов о конкурсе, что было осуждено Верховным Судом в 1924 г.
Пленум Верховного Суда признал применение старых правил о конкурсе не соответствующим общему духу советского законодательства и нецелесообразным по существу. Разъяснение вызвало дискуссию. Лишь авторы проекта Торгового свода высказались в пользу применения конкурса. Остальные участники дискуссии выразили мнение о неприемлемости конкурса в советском законодательстве.
Аргументы сторонников такого взгляда на конкурс сводились к тому, что само конкурсное производство не может применяться в условиях плановой экономики, поскольку оно противоречит всей системе советского права. При этом подчеркивалось, что закон не может руководствоваться исключительно интересами отдельных кредиторов, а должен иметь в виду некий общий экономический итог. На протяжении четырех лет ничего не менялось в законодательстве о банкротстве, и только в 1927 г.
Гражданский процессуальный кодекс был дополнен главой 37, которая носила название «О несостоятельности частных лиц, физических и юридических». Ст. 318 данного Кодекса содержала признаки несостоятельности: «Должник, прекративший платежи по долгам на сумму свыше трех тысяч рублей или долженствующий прекратить их на означенную сумму по состоянию своих дел, может быть признан несостоятельным, если судом будет установлена неспособность его к полной оплате денежных требований кредиторам».
Должник в свою очередь, против которого начиналось дело о банкротстве, обязан был предоставить в суд список своих кредиторов, а также сведения о своем имуществе. Также согласно новшествам, внесенным в Гражданской процессуальный кодекс в 1927 г., кредиторы и управляющие были отстранены от участия в конкурсном производстве в отношении должника, данные функции исполняли государственные учреждения. Таким образом, законодательство периода Новой Экономической Политики защищало не законные интересы отдельных кредиторов, а общий хозяйственный результат. Со свертыванием Новой экономической политики также перестали применяться конкурсные законы, монополия государственной собственности и развитие плановых начал в экономике продолжили свое дальнейшее существование и развитие.
Также хочется обратить внимание на тот факт, что в 1960-е г.г. нормы, касающиеся банкротства, вообще были исключены из гражданского законодательства. Впоследствии в связи с изменением конституционного строя государства институт несостоятельности (банкротства) вновь появился в гражданском законодательстве. С принятием ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. институту банкротства были посвящены две статьи: ст. 25 и ст. 65.
Рассмотрение основных и наиболее любопытных изменений российского законодательства, посвященного институту несостоятельности (банкротства), необходимы для понимания тех предпосылок, которые послужили становлению института банкротства физических лиц в настоящее время. На протяжении долгого периода времени в законодательстве отсутствовал институт банкротства граждан как таковой, банкротство граждан находило свое выражение вместе со статьями о банкротстве юридических лиц – это, безусловно, является неправильным и вызывало на практике много противоречий и дискуссий.
