8 часов 28 минут. Именно столько лететь из Ярославля до Аляски. А в XVIII веке этот путь занимал от года до трёх лет. Если в конце весны вы переправились через Волгу, то в июле преодолели Уральские горы, а в августе добрались до берегов Оби. Переправившись через Обь, затем через Енисей, аккурат к первому снегу прибыли в Иркутск. Здесь вы дождались, пока установится настоящая зима, сели в сани и понеслись по замерзшему руслу Лены до Якутска. Туда прибыли в январе и остались там до весны, потому что путешествие по якутской тайге зимой невозможно. Жутко холодно, а промежуточных пунктов для отдыха и обогрева – нет! Весной — распутица, половодье, ехать тоже нельзя. И только в июне, то есть год спустя после отъезда из Ярославля, вы отправились в дальнейший путь. К августу были в Охотске, на берегу Охотского моря. А до Аляски ещё почти две тысячи километров, причём по морю. Но на носу осень с её ужасными штормами, а потом зима, когда Охотское море замерзает! Так что, если вы не успели и не пустились в плавание до сезона штормов, то куковать вам в Охотске.
Но вот наступает весна с её штормами и относительно спокойное лето. Наиболее безопасный месяц для путешествия – июль. Вы в пути уже два года. В июле подняли паруса, переплыли Охотское море и в сентябре попали на Камчатку. Увы, снова вынужденная зимовка. И только следующим летом – на третий год своего вояжа – вы перебрались через Берингово море в Америку.
Конечно, если вы всё верно рассчитали, в путь двинулись не весной, а зимой, в дороге не было поломок, болезней, затянувшейся распутицы, а отважные капитаны рискнули везти вас в канун сезона штормов, то был шанс уложиться в полтора года.
Именно такое путешествие совершил в конце XVIII века выпускник Ярославской духовной семинарии Иван Ильич Болотов, родившийся ровно 263 года назад – 22 января (2 февраля) 1761 года. После выпуска он четыре года преподавал в Угличском духовном училище. А в 1786 году Иван Болотов принял постриг под именем Иоасаф в Толгском монастыре близ Ярославля. Вскоре молодого иеромонаха перевели в Валаамский монастырь.
В начале 1790-х годов Екатерина II откликнулась просьбу знаменитого купца и морехода Григория Шелихова помочь с миссионерами, чтобы «в найденной им северной части Америки основать и умножить христианский закон». Императрица повелела Святейшему Синоду учредить северо-американскую кадьякскую миссию. Её руководителем, по рекомендации валаамского игумена Назария, и был назначен иеромонах Иоасаф (Иван Болотов). В 1793 году он получил сан архимандрита, 500 рублей на дорожные расходы и пять монахов в помощники. Надо сказать, что сибирский путь у бывшего ярославского семинариста сложился удачно, он уже к июлю 1794 года был в Охотске, где получил припасы на три года от Шелихова. А поздней осенью того же года добрался до острова Кадьяк у южного побережья Аляски.
Отец Иоасаф с жаром свежеиспечённого миссионера принялся за просвещение и крещение алеутов и других аборигенов, строительство церкви и часовен. Уже через год его миссия доложила епископу Иркутскому и Нерчинскому об открытии школы и крещении 6740 человек, ещё 1573 человека сочетались браком по православному обряду. Своих помощников Иоасаф разослал по отдалённым частям подведомственной территории. Например, Ювеналий сначала просвещал племя чугач в поселении Нучек, а потом перебрался на материковую Аляску – в факторию к Шелихову. А Макарий проповедовал на Алеутских островах, где окрестил 2472 человек, браков повенчал 536, в том числе 36 браков русских с алеутками. Иоасаф и его помощники не только знакомили местное население с Писанием, но и учили их русскому языку, а сами изучали местные наречия. Например, составили кириллический алфавит для чугач. А сам Иоасаф написал «Топографическое, климатическое, статистическое и нравственное описание острова Кадьяка».
Успехи миссии настолько впечатлили Святейший синод, что летом 1796 года было решено учредить Кадьякский викариат Иркутской епархии, а епископом назначить Иоасафа. Новому владыке было вменено в особую обязанность учить туземное юношество русскому языку и грамоте. Но только в 1798 году он узнал о своём назначении и отправился в Иркутск для рукоположения в епископы.
В апреле 1799 года 38-летний епископ Иоасаф и его небольшая свита пустились из Иркутска в обратный путь. Осенью они рискнули выйти в море из Охотска на борту фрегата «Феникс». Увы, корабль погиб в море. Первый епископ Русской Америки, его спутники – иеромонах Макарий и иеродиакон Стефан, а также весь экипаж пропали без вести. Как докладывал Синоду правитель Российско-американской компании Александр Баранов, в июне 1800 года на берег одного из Алеутских островов выкинуло судовые доски и восковые свечи. Сам Баранов виной гибели корабля посчитал не только шторм, но и эпидемию, царившую в то время в Охотске. Он полагал, что командир «Феникса» Шильц мог подняться на борт уже больным и скончался во время плавания. И корабль остался без управления в «беспрепятственном воздействии волн и ветров».
Трагичной оказалась судьба и другого соратника Иоасафа – Ювеналия. Он погиб от рук язычников во время проповеди на Аляске. А вот ещё один участник миссии 1793 года – монах Герман прожил в Русской Америке более 40 лет. Он продолжал проповедь Евангелия среди жителей Аляски, в 1807 году был назначен новой главой миссии и вернулся на Алеутские острова. Остров Еловый, где Герман прожил больше всего, он переименовал в Новый Валаам. Здесь последний соратник Иоасафа и скончался в 1836 году. Уже в XX веке Герман Аляскинский, крестивший десятки тысяч туземцев, был канонизирован.
