Женщина почувствовала, что не может жить так, как раньше.
Самое неприятное началось дома, когда родная дочь вдруг назвала свою мать деспотом: «Ты всегда мне рот затыкала, мне запрещено иметь свое мнение. Знаешь, надоело».
Откуда это у девочки в семнадцать лет? И у мужа депрессия – затосковал вдруг. Встретил бывшего одноклассника, который учился на двойки и тройки, в восьмом классе чуть на второй год не остался.
Приходит муж домой, жене рассказывает, что этот человек стал крупным московским чиновником: «Нет, ты представляешь, полное ничтожество, и вдруг такое? Ты бы видела, как он со мной разговаривал. Получается, что я ему подчиняюсь. Так вот, где справедливость»?
У мужа депрессия, перестал с домашними разговаривать, и дочь не собирается общаться с матерью-деспотом.
И все повалилось, как карточный домик: мир утратил смысл – не стоит о нем думать.
Но надо вылезать из эмоциональной ямы, не будешь же в ней загнивать.
Листала текст по истории – так, сам на глаза попался, что раньше глубоко несчастные люди ходили пешком в разные монастыри. А она куда пойдет? Глупости все это. Да и с верой не все в порядке, в церкви раз в три года случайно появляется.
И мысль сама пришла. Надо сходить в район, в котором родилась и жила до подросткового возраста. По городу – километров восемь.
Дома уже нет, но остался небольшой магазин из красного кирпича. Мама даст деньги, сбегаешь и купишь потрясающий ирис. Его можно разламывать на небольшие квадратики и есть. А на бумажке-упаковке, кажется, медведь нарисован.
Вот туда надо пешком сходить – к радостному месту из ушедшего детства.
Наступил выходной, женщина сказала, что больше половины дня у подруги будет, надо помочь. Так что не теряйте, дорогие мои.
Надела легкую спортивную обувь, в сумочку положила бутылочку с водой и сыр, потому что в нем энергия.
Дала себе слово, что не зайдет ни в столовую, ни в кафе. А еще надо телефон отключить, чтобы не отвлекаться от своих мыслей: «Если выдержу дорогу туда и обратно, то, значит, снова все хорошо будет».
Решила не присаживаться по дороге. Можно немного посидеть на скамейке у магазинчика, перекусить, и домой – пешком.
Вот такое почти религиозное решение, потому что вера была: схожу – и снова все хорошо.
Вышла рано, не было и семи. Выходной день, поэтому прохожих нет – спят люди.
Попадаются изредка пенсионеры, которым не спится.
Первую половину дороги прошла легко, затем пришлось шагать медленнее, чтобы силы экономить.
Но на душе легко и весело, потому что выдержать можно.
И думала, что непременно посмотрит в красном магазине, продают ли сейчас такой ирис, как в детстве?
Последний поворот перед целью – там магазин. Оставшиеся метры почти бежала. И – ужас!
От здания остался только фасад с забитой наглухо дверью с объявлением, что магазин закрыт на ремонт.
Боже, как тяжело. И скамейки нет – убрали. Зашла во двор, присела, достала сыр и воду – чуть не плачет: и тут облом. Ничего не осталось из детства.
Видит - идет выпившая женщина – неприятное зрелище. Остановилась женщина и закричала: «Нинка, ты что ли? Какой ветер принес нашу отличницу? Что-то плохо выглядишь, раскулачили, наверное? Давай дерябнем, к черту гордость»!
Это одноклассница бывшая, всегда без царя в голове. Пришлось сказать, чтобы отстала, а дальше быстро свернула во двор и вышла на улицу.
Паломничества не получилось. Поэтому вошла в троллейбус и поехала. Улиц не видела, перед глазами не дома и не перекрестки, а почему-то столбы.
Муж дверь открыл, за ним удивленная дочь. Муж спросил: «Что с тобой? На тебе лица нет».
Помог куртку снять, в комнату отвел. Дочь за ними. И сказала мать: «Наверное, от голода. Ничего не ела. Я у подруги не была, а куда ходила – не буду рассказывать».
И почувствовала дочь своим юным девичьем сердцем, что матери тяжело. Подошла и сказала: «Мама, нельзя голодать, это вредно».
Разогрела щи, принесла, на тарелочке хлеб.
Оба рядом смотрят, как ест, вопросы не задают.
Муж сказал: «Про того чиновника думать забыл. У каждого своя дорога. Я за свою жизнь отвечаю».
Мать доела, дочь взяла тарелку, чтобы на кухню отнести, и шепнула: «Не сердись, мамочка, что нагрубила. Не сердись».
И снова в доме мир. Интересно, это роль паломничества к разбитому магазину или все само собой исправилось?
