И вскоре они были дома, когда все зашли во двор, Анна сказала Богдану:
– Спасибо тебе, Богдан, но у меня к тебе будет небольшая просьба, мне надо обязательно показать тебя той самой женщине, из-за которой я ходила к твоему отцу, ты не против?
– Я согласен, но объясни зачем.
– Мне кажется, что ее послеродовая депрессия началась не просто так, развитию болезни помогло что-то еще, и это что-то могло быть достаточно давно, а она именно после родов она об этом вспомнила. И сейчас я хочу убедиться, что моя версия верна.
– Ну это просто целый детектив, – воскликнул Богдан.
– Может быть и так, – задумчиво произнесла Анна.
Посидев за столом послушав Сашу, который интересно рассказывал о погоде в Заполярье, о северном сиянии, о дороге домой с пересадками и с приключениями, Анна вдруг сказала:
– А теперь мы поедем к Гале, ты готов Александр?
– Да если нужно я готов.
–Это не мне нужно, это вам с ней нужно, – жестко сказала Анна, и добавила, – Богдан тоже с нами.
Родители Галины ждали, так как она предупредила их. И сейчас, вечером, они, обняв Сашу и познакомившись с Богданом, тут же ушли к Тимофею Алексеевичу.
– Для чистоты эксперимента, – с надеждой сказала им Анна, а саму ее мучили сомнения, она не знала, кто из них должен зайти первым. Однако надежда на то, что она узнает Сашу подсказывала, что первым должен зайти все же Богдан.
– Ведь если она увидит его вторым, то Саше она уже не будет верить, рассуждала Анна.
И, объяснив коротенько Богдану все его действия в комнате Гали, она зашла сначала сама, чтобы убедиться в том, что Галя хорошо выглядит, что с ней все в порядке. Галя действительно ее порадовала, на ней были брючки и легкий свитерочек терракотового цвета, этот цвет очень шел ей и нравился самой Анне. И прическа была отличная, дед Тимофей постарался, несмотря на то, что Галя его боялась. Но тогда рядом стояла Анна и ее страх как-то быстро рассеялся. Вот тут и зашел Богдан. Галя тут же подбежала к Анне и схватила ее за руку. Как тогда, когда ее стриг Тимофей Алексеевич.
Богдан улыбался, как ему и было приказано, но сам думал:
– Ну детский сад прямо.
Он уже хотел пошутить по этому поводу, но вдруг увидел, как изменилось лицо женщины, она со страхом смотрела на него, а ее свободная рука потянулась к горлу, ему казалось, что она сейчас задохнется от страха. Богдан никогда еще не видел человека в таком состоянии. И тут он перевел взгляд на Анну, она отчаянно показывала ему жестом свободной руки, чтобы он уходил.
Он быстро вышел за дверь , где с трудом смог объяснить Саше, что он видел.
Анна вышла почти следом:
– Спасибо, Богдан, знаешь, мне было страшно. Я думала она рухнет на пол. Сейчас я ее уложила, а ты, пожалуйста, извини, что я тебя в это втянула, и поезжай домой, – испуганно сказала Анна. Он обнял ее за плечи и заботливо сказал:
– Ты сама-то успокойся, экспериментаторша.
Она проводила его до ворот и бегом вернулась домой, на улице было очень холодно.
А Саша с Анной сидели на кухне чужого дома и она рассказывала ему обо всем, что произошло в ее жизни и жизни его семьи с того самого момента, когда она увидела выходящего из-за угла Матвейку. А потом она поделилась с ним мыслями о том, что послеродовую депрессию Гали спровоцировало не рождение ребенка, а что-то другое, что она скрывала ото всех.
– Эти ее страхи даже к родному отцу говорят о том, что что-то произошло в ее жизни возможно и до вашей встречи. Я не специалист, Саша, но уверена, что это так. И мы можем только надеяться на то, что отец Богдана нам поможет.
– А причем тут его отец?
– Он психиатр я уже была у него, он хороший человек, думаю, как врач, он должен быть таким же хорошим. Мы скоро с Любовью Егоровной и Галей поедем к нему на прием, но а теперь пойдем, Галю нельзя одну надолго оставлять. Сначала зайду я, если она не спит, то дам тебе знать.
Анна тихонько приоткрыла дверь. Галя стояла у окна и рисовала пальцем круги на стекле, было видно, что она нервничает.
– Надо ее сначала успокоить, – подумала Анна и спросила, – может быть ты кушать хочешь? Пойдем, сделаем что-нибудь вкусненькое, у тебя есть какое-нибудь желание?
– Да, подумав, сказала Галя, – знаешь, я давно халвы хочу.
– Я сейчас попрошу твою маму, она быстренько сходит в магазин.
А Галя продолжила:
– И еще, чтобы хлеб свежий, с корочкой, и молоко…
Она сказала так, что даже Ане этого захотелось.
– Все складывается отлично. Когда Саша пойдет за покупками, мы с Галей и перейдем на кухню, а он чуть позже с покупками зайдет туда же, – с воодушевлением думала Анна.
Она была как на иголках, усадив Галю так, чтобы та увидела Сашу издалека, а она смогла бы снять на телефон ее лицо для Евгения Богдановича.
Вдруг хлопнула входная дверь, послышались шаги, Галина напряглась, и уже не сводила взгляда с двери, Анна включила камеру на телефоне.
И вот на кухню шагнул Саша, он, улыбаясь, держал в руках пакет. А из него были видны бутылка молока и белый свежий хлеб. Анна прямо-таки ощущала у себя на зубах его изумительную хрустящую корочку. Саша стоял у входа, не сводя глаз с Гали. А та замерла, в ее глазах, впервые за все время общения с ней, Анна увидела спокойствие, они словно говорили “наконец-то”.
– Саша, ты? – и она сделала шаг навстречу, а тот бросился к ней, оставив на стуле пакет с покупками.
– Анна вышла и вдруг услышала шаги на крыльце, и мужской голос, который быстро говорил:
–На златом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник…
И тут замерзший Богдан увидел Анну, открывшую дверь, и ввалился в дом, обнимая ее.
– Вот дурной, ты почему не зашел?
– Боялся за чистоту эксперимента, – сказал Богдан.
Анна расплылась в улыбке:
– Все хорошо.
– А я отцу звонил, он сказал, что сам к вам сюда приедет, ты согласна?
– Конечно, я на все согласна, ведь она его узнала, сразу узнала, а я тоже корочку хочу, – неожиданно произнесла Аня.
– Что ты хочешь, не понял?
– Корочку, у нас тут своя пекарня, Саша туда ходил за хлебом.
– Нет, он со мной туда ездил, если хочешь я тебе привезу, и домой возьму, раз у вас хлеб вкусный.
– Знаешь, я думаю, что я им там уже не нужна, только пойду, скажу что мы уходим.
Анна убежала и почти тут же вернулась:
– Теперь можно ехать.
Богдан позвонил отцу:
– Пап, тут тебе завтра ждут, ты сможешь? Хорошо я передам.
–Тебе большой привет, отец сказал чтобы вы послезавтра, его ждали, на завтра у него день расписан, хоть и праздники, – передал он Анне слова отца.
Выйдя за калитку, они увидели хозяев дома, вернувшихся от Тимофея Алексеевича и сказали, чтобы они шли сразу в свою комнату.
Заехав в пекарню, они купили хлеба побольше, потому что Аня знала еще одного "любителя корочек".
– А остальное на сухарики, со щами, – деловито сказала Аня ,и они поехали домой.
Дома было тепло, да еще и вкусно пахло. Они разделись, вымыли руки и пошли на кухню. Их уже ждали, на столе стояли пустые тарелки, на плите большая кастрюля, а посередине стола стояла тарелочка с маленькими сухариками. Они достали хлеб и сели за стол. Тимофей Алексеевич тут же налил им в тарелки горячих щей:
– Грейтесь ребята.
Анна взяла небольшую горсть сухарей, и кинула их себе в тарелку, а через минуту аппетитно хрустела ими. Богдан тоже решил попробовать и тоже бросил в свою тарелку сухарики:
– М-м-м, как вкусно!
– Конечно, щи-то полчаса назад сварил, свеженькие, – гордо доложил им Тимофей Алексеевич.
Пока они ели, Тимофей Алексеевич подготовил все к чаю, поставив в последнюю очередь всем блюдечки и налив туда домашнего душистого меда.
А горбушки у хлеба отрезала Анечка, три штуки, оставив четвертую Саше, так приказал отец, сказав, что тот их тоже любит.
Уже стемнело, а Саши все не было, Богдан уже засобирался домой, но вдруг раздался стук на крыльце, и зашел Саша, он весь был занесен с снегом. Отдышавшись, он сказал:
– Там во всю разыгралась буря и метет основательно. К тому же и мороз крепчает.
– Богдан, ты бы, дружок, оставался у нас, нечего судьбу испытывать, – сказал дед Тимофей, – Матвейка будет спать сегодня с Анной, а ты в Сашиной комнате, места всем хватит, даже вам, длинноногим.
Все периодически подходили к окну и выглядывали на улицу, а там все вьюжило и вьюжило. И вдруг все решили, что пора спать, но в постели все вдруг поняли, что спать не хотят, только Тимофей Алексеевич, натоптавшись за день на кухне, сразу уснул.
Саша, у которого здесь в городе не было друзей, ведь он после армии все время служил по контракту, как-то сразу прикипел к Богдану. Хотя тот на три года был младше его, у них было много общих интересов, единственное из-за чего они спорили была служба по контракту:
– Зачем рисковать, – говорил Богдан, – Когда можно и на гражданке заработать, ты кто по профессии?
– Инженер-радиоэлектронщик.
– И что, ты не можешь у нас в городе работу найти?
– Нет, – ответил Александр.
– Плохо искал.
– Пока я только узнавал, а икать еще рано, мне еще семь месяцев служить. И я сразу вернусь, ведь я давно хочу тепла и домашнего уюта, вот как сегодня.
– Ну да, – согласился с ним Богдан, – с корочкой и сухариками, – мечтательно добавил он.
– Ты как Буратино, – засмеялся Саша, – правда горбушку с медом и я умял с удовольствием.
– Мне тут Аня рассказала о визите к твоему отцу, он поможет? – с надеждой спросил Саша.
– Это его надо спрашивать, а я айтишник.
– Понимаешь, здесь в истории Галиной болезни есть много белых пятен, я бы хотел с ним встретиться и рассказать то, что не знают ни Аня, ни моя теща.
– Я понимаю, ты хочешь их опередить, хорошо я поговорю с ним.
Анна лежала с Матвейкой и почему-то очень хотела спать, а он Матвей все говорил и говорил, все его разговоры сводились к тому, что папа сначала, уедет а потом осенью, когда листочки пожелтеют, он снова вернется. Но наконец-то он на полуслове уснул, и она уже в полусне брела по осеннему лесу и видела, как навстречу ей, улыбаясь идет Богдан…
Мои дорогие читатели, и снова я жду от вас обратной связи, надеюсь на ваши комментарии и лайки и желаю вам, друзья мои, добра и благополучия!
Предлагаю вам обратить внимание и на другие мои рассказы:
