- Ванечка! Ты все мне объяснил. Я поняла. Теперь сам себе объясни, что ты будешь делать с этим несчастным мальчиком, если ничего не изменится? Или изменится совсем в другую сторону? У тебя есть время до понедельника, подумай над этим.
Казалось бы, в доме Ивана наступил мир. Но это скорее похоже на перемирие. Каждый из супругов сомневается в другом. Ивану кажется, что решение удочерить больную девочку пришло к Лизавете спонтанно.
Увидев несчастного ребенка, Лиза пожалела ее, что вполне объяснимо. Она добрая, душевная женщина. Однако, Лизавета сама не осознает, какую великую ношу собирается взять на себя. Справится ли?
Лиза уверена, она справится, потому что Танечка вовсе не больна. Даже, если и больна, это ничего не меняет. Разумеется, понадобится много сил, чтобы девочка догнала своих сверстников по развитию. Лиза к этому готова. Однако, хватит ли ее еще и на сына? Не будет ли он обделен материнской любовью?
Говорить о своих сомнениях с мужем Лизавета не может. Она не хочет поднимать создавать сложностей в отношениях с Ваней, последующих за этим разговором. Со свекровью может говорить. Таисия склоняется то в одну, то в другую сторону
- Лиза, что ты маешься? Чувствую, не хочется тебе брать второго ребенка, соглашаешься с Иваном только ради дочери. Двое детей, разве это много? Люди по пятеро детей растят и ничего, хорошие ребята получаются.
- Мама, я была бы не против, если усыновить и мальчика, но хотя бы через год. Знаешь, мама, меня коробит от того, что получился как бы торг. Разве так делается? Иван мне поставил условие, если я соглашусь взять мальчика, он согласится взять девочку. Что это, если не торг?
Мне начинает казаться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо того, чтобы укрепить семью, мы ее разрушаем.
- Лиза, внутри себя я чувствую, ты собираешься забрать свою дочь, родную кровиночку. Иван просто хочет сына, этого ли мальчика, другого ли, неважно. Вот в чем разница между вами. Я думаю, ты от своей девочки не отступишься, она будет счастлива с тобой. Насчет мальчика я сомневаюсь. Станет ли он вам с Иваном родным?
- И я о том же, мама. Ума не приложу, как с Иваном говорить. Ты, конечно, слышала, какие разговоры идут по деревне про Ивана и Регину?
- Лизавета, какие разговоры? Кто-то, что-то сказал по дурости, а ты и рада слушать? Не обращай внимания, это завистники на него наговаривают.
- Мама! Не надо, не выгораживай его, и меня уговаривать не надо. Я не считаю, что Ваня мне изменяет. Я бы почувствовала, если это случилось. Однако, он прикипел к сыну Регины, и я его понимаю, сама с первого взгляда полюбила ребенка. Сама Регина ему тоже нравится, иначе, он бы он так о ней не заботился.
Мне кажется, Иван понял, как был не прав, привязываясь к этому ребенку. У мальчика есть родной отец. Что будет, когда он придет из Армии? Найдутся добрые люди, которые расскажут, как жила без него его жена. Мальчик через слово будет повторять: «Дядя Ваня», потому что он привык к Ивану и полюбил его.
Не дай Бог, семья эта рухнет! В этом случае я не уверена, что наша с Ваней семья сохранится. У Регины все преимущества. Она намного моложе, у нее сын, которого Ваня полюбил, главное, она сможет ему еще родить детей.
- Лиза, Бог с тобой! Ты ведь разумная женщина, такие вещи говоришь. Иван не восемнадцатилетний пацан, чтобы такое творить. Ваня любит тебя, как ты можешь сомневаться в нем?
- Раньше не могла, теперь могу. Ваня хочет взять мальчика, потому что не может стать отцом Мише. Он думает, Антон сможет заменить ему Мишу. Но, Антон никогда не станет сыном Регины и даже похожим на него не станет. Недаром говорят, сердцу не прикажешь. Это касается не только любви мужчины и женщины. Это касается и любви к ребенку. Будет счастлив Антон в нашей семье, как ты думаешь?
- Уже и не знаю, что думать, что говорить? Если бы Ваня меня послушал, я бы сказала, чтобы вы удочерили Танюшку. Мальчика бы усыновили, когда дочка немного подрастет. Наверно, и тогда будут дети, оставленные родителями. Но он не станет слушать меня.
Лизавета так и не решилась на откровенный разговор с мужем. Поехать в район и начинать собирать справки для усыновления решили с чистого понедельника, до которого осталось четыре дня.
В субботу, с самого утра, видя, как мается невестка, Таисия решила хоть немного отвлечь ее от тяжелых раздумий
- Лиза, соседские ребята в лес бегали, говорят рыжиков полно, может сходим?
- Ой, мам, только время тратить. Все вокруг уже облазили. Не люблю я оборыши собирать.
- А чего, оборыши-то? Ваня еще не встал? Буди его. Машина-то под окнами стоит. Увезет до поворота в дальний лес, там сами дойдем. Обратно где-нибудь в обед заберет. Буди, давай, буди его!
Жалко Лизе будить мужа. Под утро только заснул. Она тоже не спала, лежала отвернувшись и закрыв глаза. Ей бы повернуться, обнять мужа, найти какие-то нужные слова, но не может она перешагнуть какой-то невидимый барьер. Вот, если бы Иван окликнул ее, хотя бы руку протянул! Но, нет! Не дождалась.
Лизавета села на краешек кровати, провела рукой по волосам мужа. Даже во сне он хмурится, трудные у него времена. Работа тяжелая, забот в колхозе хватает, и она его мучает. Пусть не высказывает вслух свои обиды, но он же чувствует, что-то не так. Надо будить.
- Ваня, Ванечка! Просыпайся!
- А! Уже утро? Ой, Лизонька, как я не выспался, вроде и не спал. Не рано будишь?
- Мама говорит, за грибами бы сходить. Может отвезешь до поворота в дальний лес?
- Если мама говорит, тогда, обязательно отвезу. Лиза, ты сердишься на меня? За что?
Лиза вздохнула, растерла ладонями лицо.
- Вань, не сержусь я, не знаю, как сказать. Чувствую, ты стал от меня многое скрывать, раньше у нас с тобой не было секретов друг от друга. Ты стал позже приходить с работы, уже не зовешь меня по вечерам на озеро, по выходным тоже находишь причину уйти из дома. Молчишь? Думаешь, как бы все это объяснить? Не знаешь, как.
- Лизонька, я сам не понимаю, как это получается, почему все так выходит. Это невозможно объяснить. Может появится у меня сын, тогда все изменится? Все встанет на свои места?
- Ванечка! Ты все мне объяснил. Я поняла. Теперь сам себе объясни, что ты будешь делать с этим несчастным мальчиком, если ничего не изменится? Или изменится совсем в другую сторону? У тебя есть время до понедельника, подумай над этим.
До поворота на машине ехать всего пятнадцать – двадцать минут. При выезде из деревни автомобиль обогнал двух грибников, Катерину с внуком. Лиза тронула мужа за рукав
- Остановись, Ваня! Давай, подвезем Илюшу. Он, наверно, еще слаб после больницы
- Ты, Лиз, вроде как, не разговариваешь с Катериной.
- Значит, заговорю. Она все-таки старше, не ей след кланяться мне.
Автомобиль остановился, попятился назад. Из нее выглянул Иван
- Илья, тетка Катерина! Садитесь, довезу до поворота!
Илюша с радость запрыгнул в машину, следом Катерина
- Здравствуйте! Спасибо, Иван, что остановился. Я уже не знала, как дойдем. Не пошли бы, да без рыжиков нынче. Пока Илюша был в больнице, я одна в лес не ходила. Еще упадешь где и будешь валяться.
- Здравствуй, здравствуй! Лизавете спасибо скажи, она вас заметила, да велела остановиться.
- Спасибо, Лиза! Большое спасибо!
- Не на чем теть Катя, не на себе ведь потащу, машина везет.
Катерина прослезилась. Простые слова Лизы прозвучали в ее ушах музыкой. Простила Лизонька свою тетю Катю. Вспомнила, видимо, как она их с матерью от пьяного отца прятала.
- Таисия, вы сами-то нынче брали грибы?
- Куда там? Иван вечно на работе, мы с Лизой на хозяйстве. Гусей только два выводка. Корова, нетель, нынешний теленок, бараны. Полные хлева скотины. Огород большущий, а нынче, вон, как прет сорняк, не успеешь полоть.
- И не говори. У нас скотины мало, зато огород тоже большой. Не знай, что бы делали, если бы не Илья. Федор-то совсем уж плохо ходит. Помощи от него мало, разве что кур гонять, да двор подметать.
Лизавета слушала разговор свекрови с Катериной и чувствовала, обида на отца еще не прошла, но уже нет к нему ненависти и злости. Жалость появилась, как ко всякому старому человеку.
На повороте Иван высадил грибников.
- Лизонька! Ты часы надела? Я около двух за вами приеду, хорошо?
- Договорились. Тетя Катя, слышали? После часа будьте тут, а то без вас уедем.
- А мы далеко от вас не пойдем, рядом ходить будем.
- Пошли, тогда! Илюш! Ты себя как чувствуешь?
- Все хорошо, теть Лиза. Видишь, за грибами иду.
Минут через десять уже оказались в можжевельнике, росшем на краю оврага. Сам лог порос молодыми елками, за логом, до самого горизонта, простирается хвойный лес.
Катерина остановилась, половчее повязала платок
- Илья, полазим тут, в можжевельнике должны быть рыжики. Если хочешь, можешь опуститься в овраг. Там, под елочками точно рыжики есть. Только на ту сторону оврага не поднимайся, зайдешь в лес, поманит тебя и заблудишься.
Собирать рыжики в зарослях можжевельника, занятие не из легких. Продираешься через колючую стену то на четвереньках, то боком-боком. Зато, когда нападешь на открытую поляну, спрятавшуюся среди зарослей, а там, рыжик, за ним второй, глядишь, целая семейка оранжевых, с синими подтеками, грибочков, забывается все.
Катерина встала на колени, глаза разбегаются, руки от жадности трясутся, так хочется скорее уложить эту красоту в корзину. Каждый грибочек укладывается осторожно, обязательно шляпкой кверху, чтобы всякая хвоя на обратную сторону не прилипала.
Всего на трех полянах резала грибы Катерина, уже половину бельевой корзины нахапала. Довольная собой, не обращая внимания на разодранные на одном колене трико и оцарапанную в кровь щеку, она продралась к следующей поляне и столкнулась там с Лизой. Та хотела развернуться, но Катерина остановила ее
- Куда ты, Лиза? Режь, давай, потом другое место найдем. Хватит тут грибов и тебе и мне.
- Правда, что. Чего это я?
Некоторое время молчали. Но вот Лиза разогнулась, разгладила поясницу.
- Тетя Катя, говорят отец весной сильно болел?
- Болел, не так, чтобы очень сильно, но болел. Ждал он тебя, Лиза. Жалеет Федор сильно, кается, что обижал Пелагею и вас. Говорит, просил бы прощения, да совестно.
Ты бы зашла как-нибудь, навестила отца-то. Он ведь, Лиза, сильно изменился. Илью пальцем никогда не трогал, даже не ругается на него. Раньше все кумышка несчастная в нем бурлила, зверя из него делала.
На меня тоже зла не держи, Лизавета. Сама помнишь, я плохого никому из вас не делала. В смерти Пелагеи моей вины тоже нет. Прибрала я вашего отца, тоже никому от этого хуже не стало.
- Не держу я зла на тебя, тетя Катя. Просто после смерти матери тяжело было, вот и налетела на тебя. Чего мне на тебя злиться? Да, и на отца я тоже не сержусь. Такое время было, не только наш отец пил и нас бил. Такое было сплошь и рядом. Сейчас совсем все по-другому.
- Спасибо тебе, Лиза! Камень с моей души сняла. Ты приходи к нам, вместе с Ваней приходите. Посидим, чаю попьем.
- Придем, когда немного свободнее станет. Снег выпадет, скотину прирежем, тогда и по гостям ходить будем. Сами к нам как-нибудь приходите.
Повеселело на душе Катерины. Недаром сегодня с самой зари тянуло в лес. Если бы не грибы, когда бы еще с Лизаветой поговорила?
Лиза тоже рада, что поговорила с Катериной, давно надо было. Отца простить ей легко. Она его никогда не любила, ничего хорошего от него не видела. Просто жалко его, кается, мается старый человек. Надо сходить и помириться. Пусть живет спокойно остаток своей жизни.
Продолжение Глава 47
