Устойчивое выражение "одной левой", как известно, означает "легко, не прикладывая особых усилий, небрежно". Но для пианистов это словосочетание имеет совершенно противоположный смысл. К тому же не метафорический, в вполне конкретный. Потому что бывают ситуации, когда действительно приходится играть одной левой, и это довольно сложно.
Первый случай - чисто тренировочный, учебный.
Левая недостаточность
Традиционно левая рука в фортепианной игре выполняла вспомогательную роль - создавала для правой выгодный фон, гармоническую опору и ритмическую поддержку, примерно как танцовщик для балерины в классическом балете. Поэтому (а также по чисто физиологическим причинам) "исполнительская квалификация" левой руки всегда на порядок ниже правой.
Но уровень фортепианного искусства постоянно растёт, и вместе с ним растёт проблема этого дисбаланса. Как сыграть Шопена, Листа, Брамса или Рахманинова без отточенной техники левой руки? Поэтому пианисты отдельно тренируют её в специальных этюдах и пьесах, где левая трудится изо всех сил, пока правая отдыхает (или проходит период реабилитации после профзаболевания).
Такие этюды писали многие композиторы: Мошковский, Сен-Санс, Годовский, Скрябин, Феликс Блюменфельд. И некоторые из них достойны концертной эстрады.
Вот, например, известная Прелюдия для левой руки ор.9 №1 юного Скрябина с искусной имитацией "двухручного" звучания. Она была написана в ту пору, когда он восстанавливал свою переигранную правую руку (1894 г.) и очень переживал по поводу перспектив своей пианистической карьеры.
Юджа Ванг
Второй повод сочинять и играть музыку для левой руки лежит в сфере чисто спортивных фортепианных задач.
Левый экстрим
Даже если речь идёт об академической музыке, публика в концертном зале всегда рада, если в выступлении артиста есть элемент шоу. Не часто нам приходится, сидя в тёмном концертном зале, сопереживать великому пианисту, который, вооружившись очками, настольной лампой и нотами, вдумчиво преодолевает на сцене "божественные длинноты" шубертовских сонат (речь о позднем Святославе Рихтере).
Обычно исполнитель всё же старается разбавить высокий академизм какими-нибудь блестящими виртуозными эффектами и развлечь аудиторию чем-нибудь удивительным. Для этого Ференц Лист играл головоломные (точнее, пальцеломные) попурри из мелодий модных опер, а Рахманинов перекладывал для фортепиано "Полёт шмеля" Римского-Корсакова.
Но некоторые виртуозы поступали совсем уж экстремально: они удивляли публику игрой одной левой, причём, исполняли то, что не всякий пианист сыграет двумя руками, и специально писали музыку для таких кунштюков.
На этой выразительной картинке-шарже изображён современник Листа, звезда концертной эстрады французский пианист Адольфо Фумагалли, исполнявший виртуозные пьесы для левой руки собственного сочинения. Как видите, он играет "одной левой" в прямом и переносном смысле, в правой руке у него сигара.
Можно догадаться даже, что именно он играет. Судя по тому, что его левая рука волшебным образом растроИлась, а между пальцами с длинными ногтями пляшут черти, это его Большая концертная фантазия на темы из оперы Мейербера "Роберт-дьявол" для левой руки.
Несколько памятников такого пианистического экстрима оставил знаменитый американский виртуоз Леопольд Годовский. Он сделал несколько переложений этюдов Шопена (технически очень сложных) для одной левой руки.
Шопен тут, конечно, уже ни при чём, художественное содержание на третьем плане, а наши эмоции от такого зрелища близки к тем, которые мы испытываем, глядя на едущего под куполом цирка по проволоке велосипедиста: доедет или упадёт вместе с велосипедом?
Здесь в роли артиста цирка Дмитрий Шишкин (знаменитый Революционный этюд Шопена ор.10 №12 в обработке Годовского для левой руки ).
Исключение из этого списка сочинений с чисто виртуозными задачами составляет, пожалуй, только фортепианное переложение (для левой руки) знаменитой скрипичной Чаконы Баха, сделанное Иоганнесом Брамсом. Его целью было передать контраст между скупостью выразительных средств (только одна рука) и масштабностью мысли этой музыки, которое всегда потрясало его в оригинальном, скрипичном звучании.
Третья причина для сочинения "леворучной" музыки лежит в другом поле, и музыка эта совсем другого качества. Речь пойдёт о ситуациях, когда у пианиста просто нет возможности играть двумя руками.
Все подобные случаи, конечно, выходят за рамки проблем фортепианного исполнительства и вписаны в историю подвигов человеческого духа.
Разбитый стакан, неудачная охота и ошибка природы
Руки пианиста — тончайшим образом настроенный инструмент для производства музыки. Современные цифровые технологии меркнут перед тем, как устроена эта система взаимодействия мозга, тончайших двигательных функций, слуха и художественной интуиции, которая формируется годами ежедневных упражнений. Естественно, пианисты берегут свои руки от травм.
Но несчастные случаи и болезни никто не отменял. И на этом поле разворачивается много драматических историй о том, как пианисты остаются в профессии, героически преодолевая отсутствие одной руки.
В ладони известной британской пианистки, красавицы и музы многих композиторов Харриет Коэн раскололся на части стакан с водой. Осколки стекла серьёзно повредили сухожилия.
Американец Гарри Граффман вывихнул средний палец (правда, это случилось уже на закате его карьеры).
Его соотечественник Леон Флейшер заболел торсионной дистонией, что привело к мышечной дистрофии правой руки. Но все они продолжили играть на сцене одной левой рукой, а позже некоторые из них сумели буквально чудом восстановить функции правой.
Есть также примеры, совершенно поражающие воображение, как, например, история венгерского графа пианиста Геза Зичи.
Ему было 14 лет, когда во время охоты ружье разорвалось прямо в его руках. От правой руки практически ничего не осталось. Но это не остановило его в желании стать пианистом и композитором.
В итоге он упорно разрабатывает левую руку, едет к знаменитому Ференцу Листу и становится его учеником, выступает с ним в концертах, гастролирует по всей Европе и собирает восторженные отзывы критики (кстати, абсолютно все сборы он всегда отдавал на благотворительность).
Одновременно Зичи получил университетское образование, сделал карьеру юриста, писателя, крупного политического и общественного деятеля и ещё написал много музыки в разных жанрах.
Охоту он тоже не оставил, и научился метко стрелять с левой руки.
Англичанину Николасу Маккарти сама природа поставила преграду на пути к концертной карьере: он родился без правой руки.
Но он научился играть на фортепиано левой и стал профессиональным музыкантом: закончил фортепианное отделение Королевского музыкального колледжа в Лондоне (в 2012 году). Сейчас он единственный сольный концертирующий пианист, играющий одной рукой.
И война...
Есть три известных пианиста, которые потеряли правую руку во время войны, но не перестали играть на сцене.
◾ Сын сталелитейного австрийского магната Пауль Витгенштейн (его брат известен как крупный философ) был ранен в локоть правой руки во время Первой мировой войны.
Он попал в русский плен, где ему ампутировали руку, но после окончания войны вернулся к фортепианной карьере и, обладая неограниченными финансовыми ресурсами, заказал для себя полный концертный репертуар самым известным композиторам Европы. Равель, Рихард Штраус, Хиндемит, Прокофьев, Бриттен и многие фигуры более скромного уровня написали для него музыку в разных жанрах.
Именно на деньги Витгенштейна был создан главный корпус качественной оригинальной музыки для левой руки, которую теперь играют все пианисты (самое популярное из этих сочинений - фортепианный концерт №2 Равеля). До смерти Витгенштейна всё это было его личной собственностью.
Витгенштейн и сам написал для себя немало музыки, которую исполнял в концертах. Здесь он играет собственное переложение для левой руки этюда Иоахима Раффа "Прядильщица" ("La Fileuse").
◾ Ещё один инвалид Первой мировой чех Отакар Холлман (пуля попала в ладонь его правой руки) первоначально был скрипачом.
Но, поскольку одной рукой на скрипке играть невозможно, после ранения он перешёл в лагерь пианистов и добился в деле фортепианного исполнительства значительных успехов.
Как и Витшенштейн, он заказал себе много произведений для левой руки. Для него писали Леош Яначек, Богуслав Мартину и многие другие композиторы.
◾ Немецкий пианист Зигфрид Рапп потерял руку уже во время Второй мировой войны.
К этому времени музыки для левой руки было довольно много, и он имел возможность выбирать себе репертуар.
Именно Зигфрид Рапп впервые исполнил Четвёртый фортепианный концерт Прокофьева для левой руки, который композитор написал для Пауля Витгенштейна (Витгенштейн, обладавший всеми правами на этот концерт, но сам его не играл и долго не давал согласия на исполнение).
Сегодня музыка, написанная для левой руки, перестала быть чем-то отдельным и особенным. Она влилась в общий фортепианный репертуар, её играют все, кто может и хочет. К примеру, французский пианист Максим Зеккини, у которого всё в порядке с обеими руками, выступает с целыми "леворучными" программами и недавно записал полную антологию таких сочинений (сольных, концертных, ансамблевых) в десяти "томах".
Кстати
- закономерный вопрос: если есть музыка для одной левой, значит, должна быть и для одной правой?
Есть и для правой, но её несоизмеримо меньше. Дело в том, что левая рука удобнее расположена относительно фортепианной клавиатуры (нижнего и верхнего регистров). Пианисту проще создавать иллюзию полноценного объёмного звучания именно левой, а не правой рукой.
Эта расширенная версия статьи 2020 года.
