Во второй половине XVI века русско-крымская граница проходила по реке Донец. Крымские татары регулярно совершали разорительные набеги на русские земли. В одном из таких набегов в 1572 году русскими воинами был пленён крымский полководец Дивей-мурза, родственник хана Ногайской Орды. Для отражения нападений крымских татар в 1573 году Царь Иван Грозный направил воеводой на Донец одного из своих близких сподвижников — опричника Василия Григорьевича Грязного-Ильина, который менее чем через год попал в плен откуда и написал письмо к царю с просьбой о выкупе. Текст письма Василия Грязного не сохранился, ответное «Послание» царя с обоснованием отказа в выкупе написано с сарказмом и не без черного юмора (в переводе Я.С. Лурье):
От Царя и Великого Князя Ивана Васильевича Всея Руси Василью Григорьевичу Грязному-Ильину, осень 1574 года
Писал ты, что за грехи взяли тебя в плен; так надо было, Васюшка, без пути средь крымских улусов не разъезжать; а уж как заехал, не надо было как при охотничьей поездке спать; ты думал, что в окольные места приехал с собаками за зайцами, а крымцы самого тебя к седлу и приторочили. Или ты думал, что и в Крыму можно также шутить, как у меня, стоя за кушаньем? Крымцы так не спят, как вы, да вас, неженок, умеют ловить; они не говорят, дойдя до чужой земли: «Пора домой!» Если бы крымцы были такими бабами, как вы, то им бы и за рекой не бывать, не только что в Москве.
Ты объявил себя великим человеком, - так ведь это за грехи мои случилось (и нам это как утаить?), что князья и бояре наши и отца нашего стали нам изменять, и мы вас, холопов, приближали, желая от вас службы и правды. А вспомнил бы ты своё и отца своего величие в Алексине — такие там в станицах езжали, а ты в станице у Пенинского был чуть ли не в охотниках с собаками, а предки твои у ростовских архиепископов служили. И мы не запираемся, что ты у нас в приближенье был. И ради приближенья твоего тысячи две рублей дадим, а до сих пор такие и по пятьдесят рублей бывали; а ста тысяч выкупа ни за кого, кроме государей, не берут и не дают такого выкупа ни за кого, кроме государей. А если бы ты объявил себя маленьким человеком, - за тебя бы в обмен Дивея не просили. Про Дивея хоть царь и говорит, что он человек маленький, да не хочет взять за тебя ста тысяч рублей вместо Дивея; Дивей ему ста тысяч рублей дороже; за сына Дивеева он свою дочь выдал; а нагайский князь и мурзы все ему братья;у Дивея своих таких полно было, как ты, Вася. Кроме как на князя Семёна Пункова не на кого было менять Дивея; разве что, если бы надо было доставать князя Михайла Васильевича Глинского, можно было его выменять; а в нынешнее время некого на Дивея менять. Тебе, выйдя из плена, столько не привести татар и не захватить, сколько Дивей христиан пленит. И тебя ведь на Дивея выменять не на пользу христианству — во вред христианству; ты один свободен будешь да, приехав, лежать станешь из-за своего увечия, а Дивей, приехав, станет воевать, да несколько сот христиан получше тебя пленит. Какая в том будет польза?
Если ты обещал не по себе и оценил себя выше меры, как же можно столько дать? Мерять такой неправильной мерой — значит не пособить христианству, а разорить христианство. А если будет мена или выкуп по твоей мере, и мы тебя пожалуем. Если же из гордости ты станешь против христианства, то Христос тебе противник!
Из книги «Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века», 1986 г.
Тем не менее, в 1577 году Грязной все-таки был выкуплен из плена. Сумма выкупа и дальнейшая судьба переоценившего свои заслуги перед царем холопа канули в лету, как и все другие герои этой истории.
