.
.
.
Недавно покинул этот мир поэт Лев Рубинштейн , с которым , лет тридцать назад , я так или иначе соприкасался на разных литературных вечерах, в которых мне приходилось принимать участие. С одной стороны, все это было настолько давно... А с другой стороны, именно все давнее кажется близким, будто это было лишь вчера. Что я бы мог об этом человеке и литераторе сказать? Это был очень интеллигентный человек , что- то его чисто внешне роднило с другим поэтом Михаилом Ереминым, так же недавно ушедшем. Не смотря на всю их поэтическую разность, оба они были людьми книги и любили библиотеки. Связано это было с тем, что в эпоху СССР , в котором религия была под запретом, именно книга становилась религией. Помню, что Лев Рубинштейн на всех литературных коллективных вечерах всегда выступал ближе к концу , что было даже логично. А еще Льва Рубинштейна очень ценил поэт Виктор Кривулин. О поэзии Льва Рубинштейна говорить сложно . Это поэтика течения концептуализма , которое в литературе представлял Дмитрий Пригов , Лев Рубинштейн, и Всеволод Некрасов. В сущности, если вдуматься в их поэтику, и для примера попытаться сравнить Дмитрия Пригова и Льва Рубинштейна , неожиданно понимаешь, что Пригов был не столько концептуалистом, сколько советским , поздним, постмодернистским обэриутом , похожим на Даниила Хармса . Потому, что все его смешные стихи были не от книг, и уж точно не от библиотек, а от жизни, когда как его "концептуализм " больше был оболочкой , (наверное эти черты можно отнести к поэтике Некрасова с той разницей, что Некрасов ближе не к традиции Хармса, а скорее к традиции Введенского.) Если сказать шире, Пригов был очень хорошим и веселым литературным хулиганом, человеком, как бы, разряжающим литературную утомительную обстановку, особенно, когда он артистично и громко озвучивал свои стихи .
А вот что касается Льва Рубинштейна - этого человека литературным хулиганом никак не назовешь. Лев Рубинштейн все делал предельно серьезно . Это не Хармс, а скорее Борхес по складу. В его знаменитых карточках и цитатах, из которых он мозаично составлял свои произведения что -то было от самого мировоззрения , или интеллектуальной сути концептуализма , (с его философией "смерти автора", "конца литературы "смысловых пружин", или "эпистем" на которых держится любой текст, которые он выявлял), при этом , все это было одновременно и интересно и скучно. Скучно потому, что монотонно и книжно. А интересно потому, что все это было составлено и написано филологически тонко, с большим умом, изобретательностью и эрудицией. Его стихи не от жизни, а от чисто книжной культуры, я бы сказал , от библиотек...Но что -то в его стихах было и еще. Я это лично ощущал. Но что именно, сказать точно не могу. Наверное, это глубина. А возможно, в его произведениях была, своего рода, психоделия, особенно в стихах про шестикрылого серафима...
В любом случае та литературная эпоха была интересной.
ШЕСТИКРЫЛЫЙ СЕРАФИМ
1984
1.
И ангелы бывают разные.
2.
Ну и семейка!
3.
Серьезный разговор.
4.
Серьезный разговор (продолжение).
5.
Да или нет?
6.
Георгий Назарыч.
7.
Тревога не бывает напрасной.
8.
Долгие проводы – лишние слезы.
9.
Непредвиденные обстоятельства.
10.
В Москве.
11.
Вот это встреча!
12.
Перстами легкими как сон...
13.
Попытка не пытка.
14.
Да и вы не Пушкин.
15.
Опять про́клятые вопросы.
16.
Тень отца Гамлета.
17.
Прощай, свободная стихия.
18.
Отец.
19.
Новое лицо.
20.
Сенька-Самурай.
21.
Приливы и отливы.
22.
Есть шанс.
23.
Так близко и так далеко.
24.
Ночной переполох.
25.
На кладбище.
26.
Песня без слов.
27.
Запутался, совсем запутался.
28.
Пусть он уйдет.
29.
Перемирие.
30.
Смотря откуда посмотреть.
31.
Еще одно испытание.
32.
Потею, сил моих нет!
33.
Неудачное сватовство, или любовь к кукурузным палочкам.
34.
Сто восемьдесят на девяносто.
35.
Мама! Он пришел!
36.
Не уходи – мне страшно.
37.
Еще трое – и все с засученными рукавами.
38.
И утро не принесло облегчения.
39.
Рассказ лодочника.
40.
Рассказ лодочника (продолжение).
41.
И смех, и грех (окончание рассказа лодочника).
42.
Не удивляйтесь, это я.
43.
Как пробиться в одиночку?
44.
Сын своих родителей.
45.
Намечаются перемены.
46.
Что с нами со всеми будет?
47.
Если сможешь, забудь.
48.
Vox clamantis in deserto.
49.
Человек с секретом.
50.
Левушка, иди к нам!
51.
Ожидание.
52.
По самому краю.
53.
Разлука ты, разлука.
54.
Вполне обычный визит.
55.
Ничего, кроме усталости.
56.
Опять мимо.
57.
О неприятном – потом.
58.
Чудак-человек.
59.
Миша, ужин на столе.
60.
Внезапные откровения Игоря Андреевича.
61.
Что сделано, то сделано.
62.
Устройте так, чтобы я его больше не видел.
63.
Томление духа, или погоня за ветром.
64.
Снова реплики и умолчания.
65.
Снова бессонница и тревога.
66.
Заманчивое предложение.
67.
От пятницы до воскресенья.
68.
Нет, вы уж теперь, пожалуйста, помолчите.
69.
Одно неприятное поручение.
70.
Александр Маркович, а мы к Вам!
71.
Вечер телефонных звонков.
72.
Нас счастье ищет, а найти не может.
73.
Жан-Пьер делает выбор.
74.
Алексеев волновался не зря.
75.
Анна Арнольдовна предостерегает.
76.
И в Париже живут люди.
77.
И хочется, и колется...
78.
Не провожайте, мне не далеко.
79.
Неужели наступит лето?
80.
Вопрос лишь в том, кто выпил молоко.
81.
Крадемся на кошачьих лапах, распространяя трупный запах.
82.
Не по чину берешь, Розвальнев.
83.
Дедушке стало хуже.
84.
Поэзия – она, брат, повсюду.
85.
Не то свадьба, не то поминки.
86.
Ох уж эти противоречия.
87.
Пока сам не убедишься, помалкивай.
88.
Устами младенца.
89.
Мисюсь не Мисюсь – но что-то есть.
90.
Как будто ветер с четырех сторон.
91.
Не уследишь – обязательно вляпается.
92.
Есть много, друг Гораций, различных ситуаций.
93.
В этом же месте и в это же время.
94.
И виждь, и внемли.
95.
– Неправда, Вы не любите и никогда не любили его, – неожиданно произнес все это время молчавший Кузьмин, – Вы выдумали это, чтобы только мучить и себя, и его...
96.
– Катитесь вы все с вашими утешениями знаете куда! – вспыхнула Надя, и было видно, что вся горечь и боль, все страшное напряжение последних дней...
97.
– Вам некуда торопиться. Вас там ждут меньше всего, можете мне поверить. – Микки встал, закурил, подошел к окну, не оборачиваясь, повторил: – Вам некуда торопиться.
98.
– Олег, я давно ищу случая поговорить с тобой. Скажи мне, что произошло? Ты стал какой-то... Ну, какой-то... Не знаю – какой-то не такой.
О чем ты думаешь?
Я все время ловлю себя на ощущении, что вот ты здесь, и тебя нет.
Что с тобой? Я измучилась. Я теряюсь в догадках. Ты что-то от меня скрываешь. Ты думаешь, я не вижу?
Что случилось? Ну что случилось?
Света подошла к нему вплотную, положила ему руки на плечи, заглянула в глаза.
99.
– Пацаны! Айда раков ловить! – звонко закричал Вадька, самый младший из Веденяпиных.
– Хорош орать-то! Не видишь, что ли? – строго осадил его рассудительный Славик, который хотя и был всего на полтора года старше брата, но уже чувствовал себя взрослым и степенным мужиком и хозяином в доме.
100.
– Верк, а Верк!
– Ну чего тебе?
– Верк, давай, а?
– Вот дурак-то!
– А чего, Верк?
– Да отстань ты. Не видишь что ли – все руки в мыле?
Вера отвернулась, пряча улыбку.
– Вот дурак-то, – ласково повторила она. Но уже тихо.
101.
– А не потрафишь чем – опять ногой в зубы. Все тело, бывало, исщиплет. Озорная была, царствие ей небесное. – Баба Катя перекрестилась, захотела еще что-то добавить, но передумала и надолго замолчала.
102.
Через несколько дней между ними установился тот особый уровень взаимопонимания, когда и вопросы казались излишними, и молчание казалось многозначным и нисколько не тягостным.
103.
Невольно вскрикнув от внезапной боли,
Он повернулся на спину, затих...
И все вокруг затихло. Тишину
Ничто не нарушало, кроме капель
Дождя и голосов на переправе,
Торгующихся с лодочником. Тот,
Ссылаясь, очевидно, на погоду,
Накинуть требовал. Другие голоса
С ним спорили. И эта перебранка
Не кончится, казалось, никогда.
Потом он снова потерял сознанье.
И сколько так он пролежал – минуту,
Неделю, год, столетие – никто
Сказать не может. Но сияло солнце,
Когда он вновь открыл глаза и понял,
Что вновь родился...
Лев Рубинштейн , 1984 г.
*
сейчас вот читаю шестикрылого серафима в версии Рубинштейна, и думаю, что это глубокие, и тонкие стихи , которые можно прочитать как пример пограничного опыта человека , (к чему отсылает и рассказ лодочника , если понимать что лодка символ потусторонней переправы покинувшей мир души) , в памяти которого звучат потусторонним эхом отголоски его земной жизни из тех или иных цитат. И концовка на месте. И еще, в этих стихах есть музыка.
________
из стихов Всеволода Некрасова
И Я ПРО КОСМИЧЕСКОЕ
Полечу или нет не знаю
До луны или до звезды
Но луну я пробовал на язык
в сорок первом году в Казани
затемнение
война
тем не менее
луна
белый
свет
белый
снег
белый
хлеб
которого нет
никакого нет
Я давным давно вернулся в Москву
Я почти каждый день обедаю
А на вид луна была вкусная
А на вкус луна была белая
(В. Некрасов Из «Синтаксиса» 1959 г.)
__________
Из наследия Дмитрия Пригова
Х Х Х
Только вымоешь посуду
Глядь -- уж новая лежит
Уж какая тут свобода
Тут до старости б дожить
Правда, можно и не мыть
Да вот тут приходят разные
Говорят: посуда грязная --
Где уж тут свободе бытьx x x
Х Х Х
Я всю жизнь свою провел в мытье посуды
И в сложении возвышенных стихов
Мудрость жизненная вся моя отсюда
Оттого и нрав мой тверд и несуров
Вот течет вода -- ее я постигаю
За окном внизу -- народ и власть
Что не нравится -- я просто отменяю
А что нравится -- оно вокруг и есть
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ: НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
.
Если, скажем, есть продукты
То чего-то нет другого
Если ж, скажем, есть другое
То тогда продуктов нет
Если ж нету ничего
Ни продуктов, ни другого
Все равно чего-то есть --
Ведь живем же, рассуждаем
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ТЕМУ
.
Страсть во мне есть такая -- украдкой
Подъедать (неизвестно -- накой?)
Колбасы двухнедельной остатки
Как домашний стервятник какой
Но ведь это же, скажем, что дар
В смысле общем и боле невнятном --
Я есть, скажем, что жизни стервятник
Скажем, жизни я есть санитар
