В Уругвае разгораются страсти по поводу диктатуры 1973-85 гг. Точнее, о преступлениях, совершённых военными и полицией в этот период. Сенат принял закон, по которому преступники старше 65 лет тюрьма заменяется домашним арестом. Закон ещё не рассмотрен нижней палатой Конгресса, и не факт, что он будет принят. Потому, что против него бурно протестуют правозащитные организации и особенно Ассоциация матерей и родственников пропавших без вести лиц.
Нет сомнений в том, что военные и полиция во время диктатуры совершили многочисленные преступления. Как нет сомнений в том, что любое преступление, совершённые как гражданскими, так и военными, должно быть наказано по всей строгости.
Тем не менее необходимо помнить, на каком фоне (или, как сейчас любят говорить, в каком контексте) происходили преступления силовиков в Уругвае в 1970-х. Не для того, чтобы их оправдать – преступники должны понести наказание – а чтобы понять, почему это всё произошло. Кстати, надо сразу отметить, что осуждённые за военные преступления военные под действия предполагаемого закона не подпадают, а только те, кто сидит по менее тяжким статьям.
Теперь – о контексте. Чтобы о нём судить, стоит привести выдержки из статьи на эту тему в Дзене «Война мечтателей: партизаны Тупамарос».
В 1960-е гг. повстанческое движение охватило всю Латинскую Америку (тогда появился термин «Пылающий континент»), докатившись до Уругвая. При этом он разительно отличался от других стран региона. Его в те годы называли «латиноамериканской Швейцарией»: уровень жизни там был несравненно выше, чем в других странах региона. Уругвай не знал гиперинфляции, безработица в стране для Латинской Америки была очень низкой. В стране существовала демократическая система, действовали социальные законы. Разумеется, Уругвай не был раем на Земле – он был среднеразвитой страной, проводящей более-менее эффективную социальную политику. Ничего похожего на бразильские фавелы, нищие посёлки Центральной Америки, аргентинское засилье военных или свирепых колумбийских латифундистов в Уругвае даже близко не было. В общем, там не было той социальной среды, которая подпитывала повстанческие движения от Мексики до Аргентины.
Тем не менее повстанцы в Уругвае появились. Движение национального освобождения – Тупамарос, сформированное группой молодёжи, вдохновлялось латиноамериканскими и мировыми, а не национальными проблемами. Даже название – Тупамарос – было заимствовано у перуанских индейских повстанцев XVIII века, лидер которых объявил себя Великим Инкой Тупак Амару II. При этом в Уругвае население состояло из потомков иммигрантов – испанцев, итальянцев, французов, поляков и других.
Всё началось в 1959-м. Тогда молодой член Социалистической партии Рауль Сендик организовал в профсоюз рабочих сахарной промышленности. В 1962 г. Сендик повёл их маршем на Монтевидео, но по дороге протестанты были разогнаны полицией – с избиениями и арестами. История неприятная, но в любой стране достаточно обычная. В столкновениях была вина не только полиции, но и профсоюза.
После «марша на Монтевидео» Сендик, Элеутерио Уидобро и ещё несколько молодых социалистов, анархистов и маоистов начали готовиться к повстанческой войне. В 1963 г. члены этой, тогда ещё безымянной, группировки совершили нападение на армейский патруль и попытку ограбления Инкассационного банка. В ноябре 1964 г. группа обрела имя: появились листовки, подписанные Тупамарос.
Тупамарос считали себя солдатами всемирной борьбы с капитализмом и империализмом. Они боролись за дело Вьетконга, за палестинцев, за угнетённых гватемальских и перуанских индейцев, против режимов Франко, Салазара и греческих «чёрных полковников», апартеида в ЮАР и т.д. В 1965 г. они взорвали бомбу в представительстве германской химической компании Bayer. Листовка Тупамарос объяснила это «помощью компании американским агрессорам во Вьетнаме» и завершалась лозунгом «Да здравствует Вьетконг!». Если участие Bayer во вьетнамской войне, мягко говоря, сомнительно, то взрыв бомбы у посольства Бразилии – тоже в знак протеста против войны во Вьетнаме (при этом Бразилия не имела никакого отношения к Вьетнаму).
Тупамарос отрицали возможность мирных реформ: «Мы исключаем возможность мирного перехода к власти в нашей стране». При этом Тупамарос отличались от других латиноамериканских повстанцев гораздо большей эффективностью, что не удивительно – они были образованными людьми. Эта эффективность компенсировала отсутствие массовой о поддержки: на пике повстанческой борьбы, в 1971-72 гг., численность бойцов колебалась в пределах 50 – 100 человек, плюс примерно тысяча активных сочувствующих и до двух-трёх тысяч тех, кто симпатизировал движению.
В преддверии президентских выборов 1966 г. Тупамарос превратились в заметный фактор общественной жизни. О Тупамарос начали говорить не только уругвайцы: на них чуть не молились активисты молодёжных движений, захлестнувших Европу, а ультралевые боевики Западного Берлина в их назвали себя Тупамарос в честь уругвайских «коллег».
Хорхе Пачеко Ареко, представитель партии «Колорадо», вступивший в президентскую должность в 1967 г., развернул наступление против Тупамарос. Он ввёл чрезвычайное положение и приказал армии воевать против повстанцев. Но полиция и армия не могли справиться с неуловимыми Тупамарос: они были немногочисленны, и не имели опыта карательных операций. Более того: не только среди гражданских политиков, но и среди офицеров бытовало мнение, что Тупамарос в чём-то правы, и с ними нужно договариваться, а не воевать. Генерал Либер Сереньи, командующий столичным военным округом, отказался участвовать в антиповстанческих операциях и подал в отставку. Впоследствии он стал лидером левого движения в Уругвае.
Активность Тупамарос нарастала. В 1968 г. повстанцы взорвали радиостанцию Ariel, ограбили казино Карраско и похитили президента компании UTE Улисса Перейру Ревербеля. Тупамарос организовали «народную тюрьму», где содержали похищенных – их примеру вскоре последуют европейские леваки, включая итальянские «Красные бригады».
Понимая, что полиция малочисленна, а армия ненадёжна, Пачеко Ареко решил сформировать гражданские вооружённые группировки, готовые бороться с повстанцами – через несколько лет эта стратегия позволит противостоять повстанцам в Сальвадоре, Гватемале и Перу. Заместитель министра внутренних дел Армандо Акоста-и-Лара и генерал Хуан Ривас начали формировать отряды Националистической вооружённой обороны (DAN), начавшие войну с Тупамарос. Это были уругвайские «эскадроны смерти», взаимодействовавшие с полицией и контрразведкой. В их составе были отставные и действующие полицейские и военные, ультраправая молодёжь и представители низов общества, включая криминальные элементы.
В 1969 г. Тупамарос совершили ряд дерзких ограблений банков, сожгли офис General Motors и похитили банкира Гаэтано Пеллегрини Джампьетро, освобождённого после уплаты выкупа. Около сотни арестованных Тупамарос сумели совершить побег из тюрьмы Пунта-Карретас, совершив подкоп. Но самым громким событием стал захват повстанцами целого города - Пандо. Разогнав малочисленную полицию города и ограбив отделения банков, повстанцы скрылись. Операция в Пандо показала, что провинция настроена враждебно по отношению к повстанцам: в городе их никто не поддержал.
В июле 1970 г. Тупамарос убили американского консультанта полиции Монтевидео агента ЦРУ Дэна Митрионе, совершили серию взрывов и поджогов. Посла Великобритании (не имевшего отношения к событиям в Уругвае) похитили, и отпустили за выкуп. Тупамарос обнародовали список приговорённых «народным судом» к смерти – среди них были военные, полицейские, политики и активисты DAN.
10 марта 1971 г. был похищен генеральный прокурор Уругвая Гуидо Берро Орибе, призывавший к тому, чтобы судить членов MLN-T военным судом. После 13 дней допросов его отпустили на свободу.
30 марта был похищен (уже во второй раз) глава телефонной компании Улиссес Перейра Ревербель, 14 мая - бывший министр животноводства и сельского хозяйства Карлос Фрик Дэвис.
В декабре 1971 г. Тупамарос дали своим противникам сильный идейный козырь: они схватили и убили сельскохозяйственного рабочего Паскасио Баэса, случайно наткнувшегося на повстанческий бункер. Это убийство было широко использовано в пропаганде против Тупамарос.
В конце 1971 г., на фоне террора Тупамарос и «эскадронов смерти», в Уругвае состоялись президентские выборы. Президентом стал крайне правый Хуан Мария Бордаберри. Его победа была спровоцирована действиями Тупамарос: жители глубинки, средний класс и мелкий бизнес проголосовали за политика, готового предотвратить приход к власти марксистов любыми, в том числе самыми жестокими, методами.
14 апреля 1972 г. Тупамарос совершили серию убийств: они застрелили экс-замминистра внутренних дел Акосту-и-Лару (создателя DAN), функционера контрразведки Оскара Делегу, полицейского Карлоса Лейтеса и морского офицера Эрнесто Мотто. Повстанцы напали и на лидера DAN Мигеля Абелейру, но тот сумел вырваться.
В бывшей «Швейцарии» воцарился хаос. Резко выросла преступность – полиция занималась террористами. Повысилась безработица, падали зарплаты. Появилось ещё две экстремистские группировки - «Восточные Вооружённые Революционные Силы» из бывших членов компартии, недовольных её переходом на антисталинские позиции, и анархистская «Народная Революционная Организация 33». Они были ещё малочисленнее, чем Тупамарос, но в условиях хаоса организовывали акты саботажа, экспроприации, похищения политиков и бизнесменов, захваты заводов и т.д.
Тупамарос выпустили из бутылки джинна насилия. И ответ силовиков был сокрушительным. Солдаты, полицейские и боевики DAN нападали на всех, подозревавшихся в причастности к движению, на их родственников и сочувствующих. Нападали на адвокатов, защищавших Тупамарос, левых политиков и профсоюзных активистов, на офисы левых партий. Либер Сереньи чудом избежал несколько покушений. Арестованных подвергали жестоким пыткам – это было официально разрешено «в отношении явных террористов».
27 июня 1973 г. президент Бордаберри, опираясь на армию, совершил переворот. Политические партии были запрещены, деятельность профсоюзов приостановлена, демократические свободы отменены. Все силы государственной машины были брошены на подавление Тупамарос.
Оказалось, что повстанцы могли терроризировать страну только в условиях мира. Как только силовые структуры, получившие приказ искоренить Тупамарос любой ценой, обрушились на них во всю силу, сопротивления они оказать не смогли. Со дня переворота не было ни одной повстанческой вылазки – только аресты повстанцев и их симпатизантов (а также ни в чём не повинных людей). Арестованные часто исчезали без следа. Из 197 насильственно исчезнувших (всего при разных обстоятельствах пропало 297 человек) найдены останки только 31.
Лидеры движения и активные боевики - Рауль Сендик, Элеутерио Уидобро, Маурисио Розенкоф, Хосе Мухика, Адольфо Васем, Хулио Мареналес, Генри Энглер, Хорхе Манера и Хорхе Сабальса – оказались в тюрьмах, где подвергались жестоким пыткам. Уцелевшие активисты движения скрылись за границей.
Президент Бордаберри, упоённый победой, решил отменить в Уругвае демократию, и превратить его в подобие Испании времён Франко. В 1976 г. он попытался ликвидировать институты демократии, и управлять при помощи Совета нации из военных, и заменить выборы референдумами, как нацистская Германия заменила выборы плебисцитами. Но это было для армии чересчур: она сместила Бордаберри. Армия, считая, что задача по подавлению повстанцев выполнена, начала медленную либерализацию, завершившуюся в 1985 г. восстановлением демократии и свободными выборами.
В 1986 г. в Уругвае был принят «Закон об истечении сроков», освобождавший военных от ответственности за большинство преступлений, совершенных в период диктатуры. Левый «Широкий фронт» выступал против принятия закона. В октябре 2011-го закон был отменен.
На сегодняшний день 28 человек были осуждены за злоупотребления в эпоху диктатуры. В Италии были приговорены к пожизненному заключению 11 уругвайцев, 10 из них ранее уже были осуждены в Уругвае.
Майор Мануэль Кордеро Пиасентини, занимавшийся похищениями и пытками соотечественников в Аргентине, в 2004 г. был арестован, бежал в Бразилию, экстрадирован в Аргентину, где приговорён к 25 годам тюрьмы. Экс-президент Бордаберри был арестован в 2006 г. по обвинению в причастности к убийствам. В 2007 г. он с состоянием здоровья был переведен под домашний арест. В 2008-м его лишили экс-президентской пенсии. В 2010 г. приговорили к 30 годам тюрьмы за переворот 1973-го. Последний президент времён диктатуры Грегорио Альварес в 2009 г. был приговорён к 25 годам тюрьмы. В 2009 г. шестеро бывших военнослужащих и двое бывших полицейских были осуждены убийства и приговорены к срокам заключения от 20 до 25 лет. Не избежали тюрьмы и участники «эскадронов смерти». Трое из них настоящее время находятся в тюрьме. В 2017 г. к 30 годам лишения свободы были приговорены бывшие военнослужащие, участники операции «Кондор» (совместная операция спецслужб Аргентины, Бразилии, Чили и Уругвая против оппозиционеров). Последние по времени приговорённые за преступления, совершенные в период диктатуры - врач Карлос Сусакка, которого обвиняют в пособничестве пыткам, полковник в отставке Рубенс Дарио и его сослуживец Франсиско Рафаэль Макалусо. В 2023 г. они были приговорены длительным срокам за пытки и незаконное лишение свободы.
А что же Тупамарос? Они сидели в тюрьмах, в очень тяжёлых условиях, до падения диктатуры. В 1985 г. все они вышли на свободу. И больше никто никогда не пытался преследовать их за убийства, похищения и грабежи. По умолчанию считается, что они своё отсидели. Никакого расследования преступлений, совершённых Тупамарос, после падения диктатуры не проводилось. Что это – доверие к судебной системе при военном режиме? Или это нежелание «очернить» бывших террористов, возведённых в ранг героев? А ведь на их руках – кровь невинных, за ними слёзы вдов и сирот.
Представляется, что военных и полицейских наказали по полной программе.
И, наконец, главное. В любой драке виноват тот, кто её спровоцировал и начал. Террористическая война в Уругвае началась, так сказать, на пустом месте – для неё не было никаких социально-экономических и политических причин (угнетение, произвол, нищета народа и пр.). Была группа молодёжи, которой было скучно в патриархальном, спокойном Уругвае. Которая грезила о подвигах, о джунглях Вьетнама и палестинских лагерях (при этом не имея представления ни о том, ни о другом). Которую завораживала совершенно мифическая, но привлекательная для фигура повстанца с бородой и в берете, и особенно почти что земляка Че Гевары.
Эти ребята и разрушили «латиноамериканскую Швейцарию» (позже она возродилась, но были потеряны 20 лет). Да, они отсидели в тюрьмах 13-14 лет. Но теперь тех из них, кто жив, буквально носят на руках, они – национальные герои. А те, кто не позволил им превратить Уругвай в нечто похожее на Кубу, совершенно деградировавшую при коммунистах – прокляты и сидят в тюрьмах. Их то арестовывают, то отпускают, то опять сажают - в общем, их жизнь - это сплошные мучения. И теперь их, старых и больных, не хотят отпускать умирать домой.
Можно ли это считать справедливостью?
***
PS. В последиктаторском Уругвае восстановлено движение Тупамарос, воссозданное вышедшими из тюрем и вернувшимися из эмиграции бывшими боевиками. Новые Тупамарос отказались от насилия, признали демократию, перестали отвергать частную собственность, отринули марксизм-ленинизм и осудили вооружённую борьбу. Тупамарос превратились в социал-демократическую партию скандинавского типа, с одним лишь отличием: её возглавили бывшие террористы. Но их раскаянье было глубоким и искренним. Новые Тупамарос привлекали симпатии уругвайцев тем, что, в отличие от исторических партий (включая левые), их лидеры были абсолютными бессребрениками, чурались политических игр и не переносили коррупцию. Они остались идеалистами и романтиками. Но если в 1960-70-е гг. этот идеализм и романтизм связывался со стрельбой и именем Че Гевары, то начиная с 1980-х он для них стал означать бескорыстную помощь бедным и нуждающимся.
14 декабря 2008 г. бывший боевик Тупамарос, Хосе Мухика, был избран президентом Уругвая. Он стал одним из лучших глав государств этой страны: при нём экономический рост шёл рука об руку с повышением уровня жизни населения.
Сегодня о кровавых «подвигах» молодых Тупамарос уже мало кто помнит. Они ассоциируются в сознании уругвайцев с повышением зарплат и пенсий, уменьшением безработицы, социальным жильём, а в связи с эпидемией COVID-19 – ещё и с бесплатными лекарствами (теперь аптеки в Уругвае выдают большую часть медикаментов бесплатно, причём их дефицита нет).
Победили Тупамарос или проиграли? Проиграли юноши, запутавшиеся в громких лозунгах и не умевшие видеть реальность. И победили – они же, только повзрослевшие (взросление в одиночках было тяжёлым) и поумневшие. Новые Тупамарос сохранили главное – желание сделать жизнь своего народа более обеспеченной и благополучной, отбросив идеологическую мишуру, только мешавшую движению к этой цели.
