Персонаж произведений Николая Рубцова на протяжении всего творческого пути поэта передавал читателям душевное состояние своего создателя, изменение его взглядов на жизнь. В каждом новом стихотворении это был не очередной герой, а духовный двойник поэта, рупор его внутренней тоски и исканий.
#Рубцов
#стихиРубцова
#стихиозвезде
#ЗвездаПолей
#стихиожизни
#лучшиестихи
#БугаёваНН
#LiterMort
В жизни лирик помимо создания "виршей" также ест, работает, платит по счетам, иногда подметает, убирает за кошкой, отправляет вещи в стирку, ходит в паспортный стол... В общем, поэт предаёт поэзии отнюдь не 100% себя, так как кошки и стирка осудят и сочтут предательством полную самоотдачу поэта поэзии.
Лишь в лирике внутреннее "я" поэта лишено всего нанОсного (в виде паспортных столов, кошкиных лотков и подобной "прозы") и предстаёт перед читателем в кристальном виде. Однако заметьте, что существует и так называемая "бытовая поэзия", то есть та, в которой лирический герой — это личность, ничем не разделяющая ямб и кошачий лоток, хорей и тараканов на кухне. Часто и ямбы "бытовой поэзии" не нужны, так как она практикует свободу от эстетизации поэзии. Что-то вроде:
Я больше всего хочу тебя, такого тёплого и живого,
но прямо сейчас хочу сосиску горячую и пивка живого...
Сразу понятно: любовь-то незрячая...
Ты — только тёплый, а сосиска — горячая.
Но это не о Рубцове.
Рубцовский герой — это образ–«прослойка», который поэт поместил между собой и читателем. Именно с помощью лирического двойника передаются чувства и эмоции автора, а значит, с развитием личности писателя преображался и его лирический герой.
Яркое стихотворение раннего этапа творчества Рубцова — «Букет», написанный в 1958 году 22-летним Николаем Михайловичем. Многие поэты обращались к теме неразделённой любви, но лишь аристократы духа подчеркнули высокий идеал этого чувства путем наделения персонажа лирики самоотверженностью и преданностью. В их числе был и Рубцов.
С помощью ассонанса и мужской рифмы: «И потому на память обо мне/ Возьми вот эти/ Скромные цветы!» — Рубцов придает речи своего героя одновременно напевность и твёрдость, а кольцевой композицией и звукописью: «Я буду долго/ Гнать велосипед/ В глухих лугах его остановлю» — подчеркивает упорство юноши в намерении сделать возлюбленной хоть какой-то подарок.
Лирическому «я» поэта чужда ревность: «С другим наедине/ О наших встречах позабыла ты…», — он способен проявлять заботу даже о той, что разбила его сердце, так как является истинно благородной личностью.
С другой стороны, в лирической миниатюре 1964-го года «Звезда полей» иллюстрируется иной идеал лирического субъекта Рубцова, а именно: любовь к Родине. «Звезда полей» — это образ-символ земли, близкой его сердцу.
Недаром 28-летний поэт использовал лексический повтор этого словосочетания, тем самым подчеркнув преданность Отчизне, переполняющую грудь. Анафора и цветопись: «Она горит над золотом осенним,/ Она горит над зимним серебром…» — и олицетворение: «Остановившись, смотрит в полынью» — намекают, что для Николая Михайловича настоящая "звезда пленительного счастья" — это его Россия. Причём Родина стоит выше любого земного "золота" или "серебра": она жива и бесценна.
Примечательно, что поэт не разделяет людей на "своих" и "чужих". Света во мраке достойны все, и в этом сияет высокий гуманизм поэта и его доброта. Но, отмечая, что "звезда полей" равно утешает всех "тревожных жителей земли" ("Для всех тревожных жителей земли,/ Своим лучом приветливым касаясь/ Всех городов"), Рубцов всё равно выделяет свою холодную Родину — лишь потому, что любит её всем сердцем ("Но только здесь, во мгле заледенелой,/ Она восходит ярче и полней").
Да, не место делает человека. Но "заледенелая мгла" родных мест даёт Рубцову чувство полноты, противопоставленной скудности взрослой тревожной жизни.
