Как известно, Ян Гус отправился на собор в Констанце, имея охранную грамоту (или эта грамота была только обещана?) императора Сигизмунда Люксембурга, которая в итоге оказалась каким-то другим документом, вовсе не гарантирующим безопасность. Но даже если бы она была самой настоящей и составленной по всем правилам, можно только позавидовать мужеству и фатализму Гуса.
Будучи человеком образованным и обладая хорошей памятью, Гус просто не мог не знать о другом соборе, и другой охранной грамоте, которую Сигизмунд Люксембург однажды выдал. И выдал человеку, в отличии от Яна Гуса, отнюдь не крестьянского происхождения, а куда повыше, вот только защитой от жестокой гибели этот документ и тогда никак не послужил.
Хорватия, уже почти 300 лет состоявшая в личной унии с Венгрией, была головной болью будущего императора Сигизмунда ещё при живой жене Марии Венгерской. Что уж тут говорить о молодом Люксембуржце, когда хорватская знать настолько закусила удила, что в 1386 году (на следующий год после давно обещанной и наконец-то состоявшей свадьбы Сигизмунда и королевы Марии), совершила дерзкое нападение на венгерский королевский кортеж, и зарубив палатина Венгрии Милоша Горая с остальной свитой, взяла наследную королеву в плен вместе с вдовствующей королевой-матерью Елизаветой Котроманич. Такова была цена неосторожного решения Елизаветы Боснийской, самой, на месте в Хорватии решить накопившиеся проблемы.
А главная проблема состояла в том, что хорватские феодалы давно тяготились властью венгерских королей - и Арпадов, и не таких уж долговечных анжуйцев. Однако, сурового Лайоша I Великого, они были вынуждены терпеть. Ситуация значительно изменилась после смерти этого короля, не оставившего сыновей.
По-видимому, хорватская знать размышляла таким образом - уж если мириться с властью чужака, и уж если этот чужак должен быть почему-то из Сицилийско-Анжуйской династии, то пускай это будет хотя бы мужчина. Тем более, что таковой имелся, и хорватам (ещё когда король Лайош поставил его на место герцога) он давно уже пришёлся ко двору - Карл Дюраццо. Вот он, ставший королём Неаполя, после злодейского убиения своей кузины, королевы Джованны I, хорватов как раз устраивал.
Но и сам Карл III, вздумавший кроме неаполитанского, захватить и венгерский трон, пал под ударами убийц, посланных к нему Елизаветой Боснийской, не смирившейся с тем, что ее дочь была лишена трона. Карл III, прозванный Малым (здесь – из-за небольшого роста, а не способностей, человек он был жесткий, решительный и не глупый), стал уже пятым потомком короля Неаполя Роберта I Мудрого, павшим от руки родичей, после собственных отца и дяди, а также Андрея Венгерского и королевы Джованны.
«Проклятье» Анжуйского дома после него приобрело иную форму – оставшиеся члены династии хоть и не были убиты, но оставшиеся четверо монархов – королевы Мария, Ядвига, Джованна II и король Владислав (Ладислав), не оставили потомства (Владислав – законного, имевшего бы право на корону).
Собственно, последующий захват двух королев и убийство Елизаветы Боснийской – это месть хорватов за смерть своего любимого бывшего герцога и короля Карла III Дюраццо. То, как Сигизмунд боролся за укрепления своей власти в Хорватии после этого события (жену ему быстро удалось вернуть), заслуживает отдельного рассмотрения, но сейчас речь о более позднем событии.
Дело в том, что в 1395 году, королева Мария умерла без детей-наследников в браке и трон под Сигизмундом опять зашатался. Получается, что хорваты (да и некоторые венгры, если на то пошло), теперь считали его крайне сомнительным монархом. Да, Сигизмунд коронован, но он же всего-навсего муж наследной королевы, которая умерла, а кровная связь со старой династией у него была слишком дальняя. Строго говоря, Сигизмунд был потомком короля Белы IV Арпада по женской линии в шестом поколении. Детей от Марии Венгерской тоже нет, а значит… может, пора и честь знать? Спасти положение и упрочить влияние Сигизмунда Люксембурга лучше всего, могла только победоносная кампания, тем более воевать было с кем.
В дополнение, в том же 1395 году, умер король Боснии Стефан Дабиша (Котроманич), незадолго до его смерти, Сигизмунд силой добился от боснийца признания их с Марией наследниками и этого королевства (на основании родства Марии с династией Котроманичей). Вот только после смерти королевы Марии и боснийская знать встала на дыбы, посчитав, что соглашения их короля с Сигизмундом теперь не имеют под собой опоры, и когда Стефан Дабиш скончался, избрала себе королевой его вдову Елену.
Вопрос с Боснией пришлось отложить, чревато было хвататься за всё сразу, но вот один решающий удар мог усмирить буйную знать и положить к ногам Сигизмунда Люксембурга сразу все проблемные короны, даже без покойной жены.
Венгерский король стал душой нового крестового похода против османов, провозглашенного Римским Папой еще в 1394 году. К радости Сигизмунда на его призывы откликнулись и Франция с Англией, заключившие перемирие, а больше всего заинтересовался походом герцог Бургундский: по тем же причинам, что и сам Люксембург – желание прославиться и упрочить свое влияние в Европе. К слову, хорватские войска также отправились в поход вместе со своим нелюбимым королем.
Как известно, битва при Никополе завершилась страшным поражением христианской армии. Вот только Сигизмунд оказался среди редких счастливчиков, так как его войска стояли во второй линии. Как бы то ни было, ему удалось спастись. Причем, очень многие, как со стороны крестоносцев, так и со стороны османов полагали, что он погиб; султан Баязид специально объезжал поле боя после битвы, его свита искала тело именно Люксембурга, и султан пришел в ярость, когда этого драгоценного бездыханного тела, разумеется, не нашли.
P. S. поддержать автора
