Вы, должно быть, знаете, дорогие друзья, что ничто не увлекает меня больше, чем проделки коронованных особ... Разве что проделки особ, притаившихся за троном.
Жизнь и карьера выдающегося царедворца 16 века Антуана Перрено, кардинала Гранвеллы - яркий пример. В то время как большинство его современников феерично летели (и падали) подобно выпущенной в небо стреле, кардинал передвигался не менее драматично, но по синусоиде.
Вверх его возносил природный ум и таланты, в бюрократическую преисподнюю ввергали высокомерие и склочность. Потом опять вверх... И кубарем вниз. И так - много раз.
Он был слишком значителен, чтобы долго оставаться "ниже ноля", но и слишком неуживчив, чтобы долго оставаться на вершине. Хотя думается, в сложном деле царедворства, особенно при Филиппе 2, стабильность была уделом посредственностей.
О склоках кардинала, ставших прелюдией к 80летней войне в Нидерландах, вы могли прочесть, к примеру, здесь
Но и дальнейшая карьера Гранвеллы изобилует скандальными эпизодами.
Мягкий климат Неаполя, где в начале 1570х Гранвелла служил для Филиппа II Испанского вице-королем, отнюдь не смягчил его нрав. Если надо было поработать королевским тараном, королевским мечом и королевским молотом, кардинал всегда был готов.
Отказать королевскому брату, дону Хуану Австрийскому, в деньгах для завоеваний? Кардинал делал это с великим рвением и нескрываемым удовольствием. Блеять "токмо волею пославшего меня короля..."? нет, кардинал всегда давал понять, что воля тут одна единственная, его собственная (даже если это было не так).
Поссориться с Папой? Нет ничего лучше, чем показать козью морду одному работодателю, прикрываясь другим.
Именно церковный конфликт и стал самым большим скандалом кардинала в Неаполе.
Дело началось с обычной уголовщины. Некий ворюга ночью проник в Кафедральный собор Неаполя - и похитил ценности. Потом - в еще один собор. В третьем соборе он попался: служители скрутили преступника и передали архиепископу.
Архиепископ заявил, что если дело о краже церковных ценностей, то судить негодяя должен церковный суд.
Вице-король был категорически с этим не согласен: вор-мирянин, и судить его должен светский суд!
-Нет, церковный!
-Нет, светский!
Вице-король и архиепископ пободались таким образом пару недель, пока Гранвелла не решил, что против лома нет приема. В прямом смысле - кардинал послал вооруженных людей, которые взяли штурмом тюрьму архиепископа, взломали дверь в камеру, вытащили преступника и препроводили в королевскую тюрьму. На следующее утро его казнили на городской площади.
Конечно же, не о личности преступника шел спор, и даже не о его участи - вопрос был в том, кто главнее.
Кардинал, не стесняясь, применил силу - показывая, кто в городе власть.
Но архиепископ тоже обладал определенной властью.
Своей властью он принял решение отлучить от церкви начальника королевской гвардии и всех причастных к похищению преступника.
Дело приняло уже серьезный оборот. Отлучение от церкви в Неаполе 16 века... Это было страшно.
Копии архиепископского указа развесили по всем приходам города.
Ход был за кардиналом. Но тот и не думал отступать. Он приказал сорвать со стен все архиепископские грамоты, а самому архиепископу "убраться из города в срок 24 часа". А то хуже будет.
В этой игре архиепископ моргнул первым. Поджав хвост, он бросился в Рим жаловаться папочке Папе.
Папа был в ярости. Дело было и в оскорблении его представителя, и в том, что кардинал - по субординации так-то должен был подчиняться Папе, а не королю. А это не кардинал, а Троянский конь (жеребец) какой-то.
Однако король Филипп II, которому кардинал описал ситуацию, твердо поддержал своего министра. Закон есть закон, и вице-король молодец, что проследил за его выполнением.
Отлученных тихонько вернули в лоно церкви. А сам архиепископ в город так и не вернулся.
Дипломатичность, сдержанность, бесконфликтность, здоровая атмосфера в коллективе. Мы думаем, что руководители ценят это. Но частенько получается, что умение создать конфликт на ровном месте и в мутной волнующейся воде поймать крупную рыбу - ценится не меньше.
PS. Чтобы не сложилось впечатление о Гранвелле как о неадекватном хаме, могу сказать, что "лучшие" свои черты кардинал проявлял, когда стоял вопрос о доминировании. И это вопрос, к несчастью, при дворе Филиппа возникал достаточно часто.
Зато друзьям, подчиненным, людям науки и искусства он был известен как милейший и исключительно воспитанный человек.
