Об авторских словах в нашей речи рассказывает доктор филологических наук, профессор РГПУ им. Герцена Валерий Ефремов.
XVIII век
Б. И. Волков. Операция, 1708
Способ создания нового слова: заимствование
Имя Бориса Волкова известно, пожалуй, только специалистам по истории языка, инженерии и армии XVIII века. Между тем он, будучи переводчиком, внес свой вклад в русский язык. Именно Волков перевел и составил два интересных трактата: «Книга о способах, творящих водохождение рек свободное» (М., 1708) и «Краткое описание о войнах, из книг цезариевых с некоторыми знатными приметами о тех войнах, с особливым о войне разговором» (М., 1711). Первой книгой активно пользовался Петр I, называвший ее для краткости «Слюзная (шлюзная) книга», так как в ней много говорится об устройстве шлюзов. Кстати, это была одна из первых книг, напечатанная гражданицей — новым, гражданским шрифтом, утвержденным самим императором.
Вот именно в этой «Шлюзной книге» впервые в истории русского языка используется слово «операция» (здесь — для описания некоего целенаправленного действия): «Ексекуция... всего реченного надлежит к трем операциям [или произвождениям действия]. Первая есть сношение пороху... Bторая — чтоб зажечь оной порох. А третья — чтоб вверх товары вытаскать».
Слово «операция» для обозначения медицинских или военных действий в русском языке появится также в XVIII веке, но позднее.
XIX век
А. Х. Востоков. Светлана, 1802
Способ создания нового слова: суффиксация / семантическая калька
В такое трудно поверить, но еще в XVIII веке в Российской империи не было ни одной девочки по имени Света, потому что не было такого имени. И еще в XIX — начале XX века Светланой могли назвать паровой фрегат, пансионат в Сочи, но не человека.
Традиционно свои имена православные подданные получали по святцам — календарю с праздниками и днями памяти святых. Так вот в святцах до 1943 года этого имени не было. Интересно, что еще в 1912 году «Церковный вестник» писал: «В Св. Синод дважды поступали от просителей ходатайства о разрешении наименовать дочерей по имени Светлана, но Св. Синод не нашел оснований к удовлетворению означенных ходатайств, так как имени Светлана в православных святцах нет».
Кто же придумал это имя? Иногда можно прочесть, что поэт Владимир Жуковский, написавший в 1813 балладу «Светлана», моментально ставшую известной. Однако Жуковский выступил лишь популяризатором имени.
В 1802-м будущий знаменитый филолог, переводчик, палеограф, славист Александр Востоков написал богатырскую поэму «Светлана и Мстислав», которую прочитал на заседании Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и опубликовал в 1806 году.
Самое темное место этого светлого имени — его происхождение. С одной стороны, это возможная семантическая калька издревле существовавшего на Руси греческого женского имени Фотиния (ср. фотон, фотография и т. д.). С другой стороны, Востоков мог отдать дань существовавшей среди русских литераторов второй половины XVIII века моде на псевдорусские имена типа Прията, Милолика, Добрада. Какой была истинная этимология этого прекрасного имени, мы уже вряд ли узнаем.
XX век
А. Е. Кручёных. Заумь, 1913
Способ создания нового слова: бессуффиксный
Толковые словари современного русского языка определяют «заумь» как «излишнее, ненужное мудрствование; бессмыслицу, нелепость». Однако 100 лет назад это слово имело важное значение для русской, а потом и мировой культуры авангарда.
Первоначально заумь — это литературный прием, заключающийся в полном или частичном отказе от элементов языка и замещении их другими, похожими на языковые.
Считается, что первым образцом литературной зауми был опубликованный Алексеем Кручёных в сборнике «Помада» (1913) цикл из трех стихотворений, первое из которых начинается строкой «дыр бул щыл».
Вот как описывает заумь сам изобретатель термина Кручёных в «Декларации заумного языка» (1921): «Заумь — первоначальная (исторически и индивидуально) форма поэзии. (Глосса, восклицания, междометия, мурлыканья, припевы, детский лепет, ласкательные имена, прозвища, — подобная заумь имеется в изобилии у писателей всех направлений)».
Использовали заумь такие поэты начала XX века, как Алексей Кручёных, Велимир Хлебников, Василиск Гнедов, а также в литературных сочинениях художник Василий Кандинский.
С ходом времени футуристический пафос и литературный восторг от зауми угас, а само слово стало обозначать полную бессмыслицу.
#высокийслог
