Чем же она опасна? Сослуживцы могут набить морду и всячески третировать до конца службы. Почему так может произойти? Потому что невероятно трудно служить не Родине, а начальству. Речь пойдет о ябедах, доносителях, сексотах... Которые тебе показывают дружелюбие и преданность, поддакивают тебе или сами начинают разговор на политические темы, а на деле стараются выведать твои мысли, добавить к ним отсебятины и донести до вышестоящего начальства. Возможно, кто-то из читающих узнает и себя, но перед такими извиняться не стану: Бог им судья!
Я деревенский и наивный парнишка думал, что все говорят и рассказывают только правду, что все люди честные. а награждают и поощряют самых самых, самых трудолюбивых и героических. В детстве и юности не замечал подрастающих подхалимов и льстецов. А они, как суслик, которого в поле не видно, а он есть! И только в армии стал замечать и задумываться над таким явлением.
Когда мы пришли во взвод после принятия присяги, то в подразделении было пять сержантов - отъявленных "служак". Они боялись друг друга и по товарищески между собой не общались. Это было удивительно. С ними, а вернее под их началом, прослужил полгода. На дембель они пришивали старшинские погоны и подолгу красовались перед зеркалом.
Следующие полгода приглядываться и задумываться было некогда, постоянно хотелось спать. А "голубая мечта" - растянуться на кровати, а не дремать, согнувшись невероятным кренделем, на сиденье ГАЗ-66. К осени подполковник Лоик, встретив меня у гаража, сказал:
- Бин (командирский водитель и мой хороший товарищ) съездит в отпуск, а после него поедешь ты.
Перспектива неплохая - жить дома, среди родных, целый месяц. Дело в том, что на дорогу давали дней больше, чем на сам отпуск (10 суток). Самолетом на Хабаровск, а оттуда тихим ходом по железной дороге; обратно тем же маршрутом. А стоимость билетов на ж. д. и авиа была одинаковой. Летели с Анадыря на Новосибирск, а там через сутки уже дома. Но ни моим чаяниям, ни обещанию командира части не суждено было сбыться; я стал младшим сержантом и заместителем командира взвода.
Когда уехала основная часть дембелей, кто-то из офицеров нам сообщил:
- Дембеля уехали, но так и не узнали, кто их закладывал.
Во взводе был товарищ их же призыва, служил кочегаром в котельной. "Вьюнош" был тонкий и длинный, поэтому прозвище имел "Полтора Ивана". И хотя с уехавшими дембелями, отношения были далеки от теплых и лучезарных, отправил "Полтора Ивана" в наряд на кухню. Он же еще не уволенный, значит имеет полное право побывать на кухне под занавес. Отстоял наряд, получил документы об увольнении в запас и отбыл счастливым домой.
Через какое-то время вызывает меня замполит части майор Абдумавлянов. Я удивился, "залетов" у меня нет, но приказ есть приказ. Пришел в кабинет, доложил. Это у Василия Ивановича можно было сидеть и пить с ним чай, а у замполита стой и слушай, да отвечай.
- Ты теперь, Беляев, не такой, как остальные солдаты; ты теперь сержант. Поэтому будь, как бы подальше от остальных. Почаще к нам приходи...
- Товарищ майор! Я с теми целый год ел с одной чашки, ем и сейчас; целый год спал рядом, сплю и сейчас; целый год мыл одни полы... Я им должен сказать, что я взлетел выше их, что я теперь почти офицер? К Вам я буду приходить, когда Вы будете меня вызывать.
Замполит меня больше не вызывал. Домой в отпуск я не поехал. Списался с военнообязанных в 50 лет младшим сержантом, командиром отделения водителей с мобилизационным предписанием, при объявлении мобилизации прибыть по известному адресу с чашкой, ложкой, кружкой и парой нательного белья. Командирский шофер Валерка Бин, получивший младшего сержанта со мной, уехал домой младшим сержантом. А вот многие мои сослуживцы из других подразделений поехали на дембель старшинами. Здесь интересно отметить другое. Когда прилетели в Красноярск, то ребята, привыкшие за два года иметь над собой командира, вдруг потерялись, в том числе и новоиспеченные старшины. Пришлось "взять командование на себя", объяснить, что в дороге жрать водку не только не прилично, но и опасно, что надо помнить о ждущих матерях. Гражданские мужики с удивлением смотрели, когда старшины обращались ко мне, называя "старшиной". С появившимся на вокзале патрулем выяснять отношения пришлось тоже мне, младшему сержанту, уволившемуся в запас с должности рядового.
Прошло много лет, видел много сексотов. По ходу трудовой карьеры пришлось бывать в областном правительстве, где не раз замечал гражданина с лисьей мордой, который словно не шел, а крался бесшумно по ковровым дорожкам коридоров власти. Однажды меня спросили в этих кабинетах:
- Владимир Андреевич! Неужели Вам неинтересно, что говорят о Вас Ваши подчиненные?
- А какой интерес в том, что я и так знаю? Вы покажите мне начальника, о котором подчиненные говорили бы только хорошее. Мне плевать, что про меня говорят, главное, чтобы на работе работали, а не кости мыли начальству и друг другу. К тому же терпеть не могу сексотов.
