Александр Романчук
адрес статьи: http://naukaverakuljtura.com/польское-восстание-1863-1864-гг-конфессион-3/
В исследованиях, посвященных восстанию 1863–1864 гг., позиция, которую заняло православное духовенство в отношении восставших, раскрыта вполне удовлетворительно. Отмечается, что священники в целом сохранили верность российскому правительству. Из исследования О.В. Карповича, осуществившего попытку перепроверить и согласовать противоречивые данные, приводимые разными авторами касательно поддержки восставшим со стороны православного духовенства, следует, что содействие мятежникам в той или иной форме оказали то ли 8[1], то ли 10[2] лиц, принадлежавших православному духовному ведомству.
Здесь имеет смысл детальнее рассмотреть некоторые наиболее показательные примеры действий православных священников, которые как церковными, так и светскими властями были квалифицированы в качестве поддержки восставшим.
Так, православный священник одной из церквей Волковысского уезда Антон Шишко оказался под подозрением властей за то, что «не донес начальству об уходе его сына в шайку мятежников»[3]. Безусловно – это странная вина.
Ссылаясь на материалы Национального исторического архива Беларуси в г. Гродно, О.В. Карпович пишет, что некий священник Куханович находился в составе брестского отряда Казимира Нарбута, одного из жестоких повстанческих начальников Брестчины[4]. Однако этот случай можно поставить под сомнение. Дело в том, что в фундаментальном труде священника Григория Сосны, в котором представлены имена всех униатских и православных священнослужителей белорусских земель, действовавших в XIX – XXI вв., нет сведений о священнике Кухановиче, который мог бы участвовать в событиях 1863–1864 гг.[5] Вполне можно допустить, что это был либо самосвят, либо извергнутый из сана бывший священник.
В деревне Добромысль Пружанского уезда священник Гриневич принимал присягу «на верность польской короне»[6]. Однако не совсем ясно: Гриневич делал это по убеждению, либо проявив слабость под угрозой расправы со стороны повстанцев. Подобную слабость проявили молодые священники Гродненской губернии Андрей Жебровский и Филарет Белевич. В мае 1863 г. они под угрозой казни подписали за своих прихожан присягу незаконному польскому правительству. Правящий архиерей митрополит Иосиф (Семашко) запретил обоих священников в священнослужении, а затем отправил их на три дня в Свято-Успенский Жировичский монастырь, чтобы они перед образом Божией Матери очистили свою совесть. Кроме этой епитимии, высокопреосвященный предложил консистории рассмотреть вопрос: «Не уронили ли себя означенные священники малодушным поступком в глазах своих настоящих прихожан, и не следует ли их в таком случае переместить на другие приходы»[7].
На престарелого священника Нарочанской церкви Вилейского уезда Александра Скабалановича вместе с его двумя дочерями, воспитанными в католичестве, пало подозрение в общении с польскими партизанами и снабжении их продовольствием. Назначенное расследование не нашло бесспорных доказательств их вины, но М.Н. Муравьев просил митрополита Иосифа (Семашко) удалить из края и Скабалановича, и его дочерей. В ответ высокопреосвященный Иосиф поместил этого священника на иеромонашескую должность в Гродненский монастырь, но отказался от решения вопроса с его дочерями, т.к. они, рожденные и воспитанные в латинстве, не подлежали ведению православного духовного начальства[8].
Вопиющий случай поддержки восставших польских патриотов со стороны православного священника связан с именем Николая Мороза, настоятеля храма в деревне Лопатин Пинского уезда. Он был обвинён в том, что в один из воскресных дней собрал в своем доме 8 православных шляхтичей, проживавших на его приходе и прочитал им воззвание польского революционного правительства, в котором содержался призыв к восстанию, а также уговаривал их вступать в мятежные отряды. Когда же шляхтичи на это не согласились, то сказал: «За это можно получить и пулю в лоб». Кроме того, он прочитал это воззвание своему дьякону Прокоповичу. Когда же тот заявил, что в случае прихода повстанцев он спрячется в лесу, Мороз ответил: «Нечего бояться повстанцев, я и себя, и вас смогу защитить». Слухи о действиях Мороза стали известны священнику Страховичу из Мисятич, который сообщил о его деятельности полиции»[9]. Николай Мороз по настоянию М.Н. Муравьева был лишен сана и приговорен к 10-ти годам каторги[10]. Это был исключительный случай для православного духовенства западных губерний России.
Таким образом, можно смело делать вывод об общей верности белорусского православного духовенства Русской Православной Церкви и российскому Престолу. Случаи колебаний и откровенной поддержки восстанию были единичными.
Без сомнения, на отношение священнослужителей к вооруженному выступлению польских националистов повлияла позиция православной иерархии, действовавшей на территориях, наиболее пораженных мятежом. Надо отметить, что правящие архиереи Виленской – митрополит Иосиф (Семашко), Минской – архиепископ Михаил (Голубович), Полоцкой – архиепископ Василий (Лужинский), были теми церковными деятелями, которые искренне послужили воссоединению униатов с православными в 1839 г. Их позиция была выражена в окружных посланиях к подчиненному духовенству.
Например, 15 июня 1863 г. архиепископ Василий (Лужинский) обратился к подчиненному духовенству с архипастырским посланием, в котором говорил: «Мы переживаем теперь такую эпоху, когда в западном крае вера и православие наиболее нуждаются в деятельности духовенства, – такой притом, которая бы сопровождалась пламенным усердием и растворялась любовью, благоразумием и энергией. Неужели же вы, избранные, в благонадежности которых я никогда не сомневался, захотите явить себя пред всем миром несоответствующими своему призванию и назначению, – равнодушными и к долгу службы и присяги своей, и к патриотическим чувствам, заявленным так торжественно всеми сословиями в государстве, тогда, когда на край наш обращено напряженное внимание всей России? Ужели вы уступите место козням врагов порядка и дадите простор в среде народа православного наглой, пагубной деятельности подземного польского революционного комитета и отчаянных покушений пропаганды, посягающих и на целость русской Державы, и на нашу святую веру, и на благоденствие всего народа русского, и на славу отечества нашего – благословенной России, и тем самым захотите заслужить постыдную память своему имени и званию, или название изменников, поправших святость долга службы и присяги, к уничижению детей и внуков ваших пред лицом Церкви и отечества? Вот это было бы вашим истинным несчастьем, вашею нравственною смертью в жизни, а за гробом вы были бы безответными пред Богом, чего я вам не желаю, и отчего да сохранит всех вас милосердый Бог. – Стойте же непоколебимо на страже, служите и действуйте, сколько достанет ваших сил, в вертограде Христовом, чтобы потомство радовалось деятельности вашей, и небесный вертоградарь – Спаситель уготовал вам венец вечной славы там – на небе»[11].
В послании архиепископа Василия содержится призыв к духовенству хранить верность православию и России, но в то же время в них можно уловить слабые нотки неуверенности в том, что все священники займут такую позицию. Действительно, в тот тревожный момент никто не мог с полной уверенностью сказать, как поведут себя духовные лица, помнившие унию и испытавшие от российской правительственной политики много неприятностей в 1840-е – 1850-е гг.
Особенное значение для духовенства в это тревожное время имели деятельность, личный пример и слова митрополита Иосифа (Семашко), с именем которого по преимуществу связывалось дело упразднения унии. Этот иерарх возглавлял Литовскую и Виленскую епархию, располагавшуюся в пределах современной Литвы, а также Гродненской и Брестской областей современной Республики Беларусь. Она на 100% состояла из бывших униатов. К тому же именно в этом регионе сосредотачивалось польское католическое население и были наиболее сильны мятежные настроения.
Митрополит Иосиф тонко чувствовал ситуацию и начал противостоять польскому восстанию заранее. Он видел, что уже со второй половины 1850-х гг. в белорусско-литовских губерниях все смелее разворачивалась откровенная антирусская и антиправославная пропаганда. В мае 1861 г. возрастающее напряжение выплеснулось в открытые манифестации польских националистов. Застрельщиками протестов выступили ксендзы. Особенно многочисленные толпы собирались с пением религиозных и революционных гимнов в Вильно перед часовней Остробрамской иконы Божией Матери. Все русское и православное, особенно духовенство, подвергалось осмеянию, кощунству, оскорблениям словами и действиями[12]. 25 августа 1861 г. правительство вынуждено было объявить Северо-Западный край на военном положении, запретив совершать уличные процессии и собираться толпами на площадях. В результате осенью 1861 и в течение всего 1862 г. белорусско-литовские губернии внешне успокоились[13], но это было затишье перед бурей.
В это смутное время высокопреосвященный Иосиф не покинул Вильно невзирая на ранее озвученные планы взять лечебный отпуск, не соблюдал никаких мер предосторожности, хотя тревожные обстоятельства заставили его опасаться насильственной смерти. М.О. Коялович, посетивший Вильно в 1862 г., оставил воспоминание об обстановке, которая окружала владыку. «В 1862 году, – пишет он, – во время первого моего путешествия по западной России, я был в Вильне, во второй половине мая, и в одну из моих поездок к митрополиту Иосифу в его загородный дом (Тринополь) сидел с ним и беседовал в его саду в возвышенной местности, с которой открывается прекрасный вид на р. Вилию, а поближе через дорогу наискось видна одна из кальварийских часовен. К часовне стала подходить группа народа с обычным пением песен. Как только в группе заметили митрополита Иосифа, так сейчас же пение превратилось в неистовый рев и это явное кощунство способно было глубоко возбудить всякого. Мы умолкли. Я взглянул на митрополита Иосифа. Ни один мускул на его лице не изменился, только дальнозоркие глаза его устремились по направлению к часовне, у которой совершалась эта латино-польское кощунство. Этот великий западно-русский святитель и великий западно-русский человек, без всякого сомнения, возвышался тут над этим грехом неведения родного народа, а в этом неистовом реве угадывал степень фанатизма латино-польских вождей, и оставлял их всех в покое»[14].
Окруженный стеной ненависти со стороны польских латинян, митрополит Иосиф сделал приписку к завещанию, приготовленному еще в 1852 г. В ней, обращаясь к императору, он просил в случае его насильственной смерти в единственное наказание убийцам забрать у католиков некогда принадлежавшую православным Остробрамскую икону Божией Матери и поместить ее в соборе Свято-Духова монастыря в Вильно. Это завещание владыка передал на хранение в Свято-Духов монастырь 1 июня 1861 г. [15] То есть перед лицом ожидавшихся потрясений он решительно заявил, что останется на своем посту и приготовился к смерти. Для священников Литовской епархии, которые, несомненно, узнали о позиции митрополита Иосифа от виленских монахов, она являлась воодушевляющим примером.
Продолжение следует…
[1] Карпович О.В. Участие духовенства в восстании 1863–1864 гг. на землях Беларуси / О.В. Карпович // Вестник Брестского государственного технического университета. – №6. – 2008. – С. 20–22. – С. 21.
[2] Там же. С. 22.
[3] Там же.
[4] Там же.
[5] Sosna Grzegorz, ksiąndz. Hierarchia i kler kościola prawoslawnego w granicach II Rzeczypospolitej i Polski powojennej w XIX – XXI wieku / ksiąndz G. Sosna, m. Antonina Troc-Sosna. – Ryboly: ORTHDRUK, 2012. – 1007 s.
[6] Карпович О.В. Участие духовенства в восстании 1863–1864 гг. на землях Беларуси / О.В. Карпович // Вестник Брестского государственного технического университета. – №6. – 2008. – С. 20–22. – С. 22.
[7] Киприанович, Г.Я. Жизнь Иосифа Семашки, митрополита Литовского и Виленского и воссоединение западно-русских униатов с православною церковию в 1839 г. / Г.Я. Киприанович. – изд. 2-е испр. и доп. – Вильна : Типография И. Блюмовича, 1897. – 613 с. С. 411.
[8] Там же. С. 411–412.
[9] Ильин, А. Ян Позняк – первый исследователь участия православного духовенства в восстании 1863–1864 гг. / Ильин Александр. [Электронный ресурс]. – Режим доступа : Сьвіслацкія аркушы – Кастусь Каліноўскі – Бібліятэка (arkushy.by). – Дата доступа : 26. 01. 2023.
[10] Карпович О.В. Участие духовенства в восстании 1863–1864 гг. на землях Беларуси / О.В. Карпович // Вестник Брестского государственного технического университета. – №6. – 2008. – С. 20–22. – С. 22.
[11] Слова, речи и архипастырские послания к духовенству Полоцкой епархии преосвященного Василия, архиепископа Полоцкого и Витебского. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Luzhinskij/slova-rechi-i-arhipastyrskie-poslanija/#0_48. – Дата доступа: 06. 04. 2023.
[12] Киприанович Г.Я. Жизнь Иосифа Семашки… С. 384.
[13] Утрата С., диакон. Восстание 1863–1864 гг. и церковная жизнь в Белоруссии. С. 33–34.
[14] Коялович М.О. Поездка в середину Белоруссии. СПб., 1887. С. 8.
[15] РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 281. Л. 1–3; Киприанович Г.Я. Жизнь Иосифа Семашки… С. 383.
