А наутро, посмотрев на свою кровать, обомлел: Ваньки не было. Будто пригрезился ему ребёнок, приснился. И Вера, небось, приснилась. Добрая красивая Вера с нежной улыбкой, с ямочками на обеих щеках, с ложкой, которой черпала и пробовала борщ. И страшно ему стало.
Начало истории
Предыдущая глава
Испуг накатил быстро, и Бородин откинул одеяло, поднимаясь с места. Первое, что решил проверить, ванную - пусто. На кухне тоже никого не оказалось. Он бросился к балконной двери, понимая, что закрыто, но тут же дёрнул ручку, выходя на лоджию. Глупо, но мало ли. Пусто.
Сердце набирало обороты, а во рту стало сухо. Он открыл до конца темные шторы, пытаясь высмотреть, нет ли где мальчишки, но он будто в воду канул.
Ну не приснился же ему Ванька, в конце концов!
Невольно в памяти всплыл фильм "Иван Васильевич меняет профессию", и Бородин почувствовал себя Шуриком. Но всё было настолько реально!
Вспомнив о верхней одежде, он переместился в коридор. Пальто и валенки были на месте, и с души камень скатился. Значит, мальчишка всё ещё в доме, только где?
Ванька обнаружился скоро. Он зачем-то залез в кладовку и уснул там. Бородин какое-то время смотрел на ребёнка на полу, свернувшегося калачом, не зная, что делать и как себя вести. А потом осторожно поднял его и перенёс обратно. Шёл седьмой час утра.
Если бы Ваньку спросили, как он оказался в тёмном душном помещении, а главное, зачем, он бы молчал. Просто смотрел в глаза человеку, задавшему вопрос, и молчал. Потому что признаться, что ему страшно спать в кровати, чтобы ненароком её не намочить, он не мог.
Дождавшись, когда дядя Коля уснёт, он проскользнул на цыпочках в коридор, решая, где лучше разместиться. Иногда Зинаида наказывала его, запирая в темнушке. Ванька боялся и долбился в закрытую дверь маленькими кулаками, только со временем пришлось научиться не бояться. Так темнушка стала даже спасением. Она обволакивала, обнимала, и Ванька знал, что самые страшные чудовище скрываются от него за дверью.
Он постелил немного туалетной бумаги на полу на всякий случай и устроился, думая, что утром вернётся обратно в кровать, и дядя Коля ничего не заметит. Ведь, если Ванька в первый день напрудит, его вернут обратно. Обязательно вернут! Не может быть иначе. Мать всегда кричала после его "успехов", а братья и сестра смеялись, называя ссыкуном.
Лучше в темнушке на полу, чем обратно. Дядя Коля хороший. И еда у него вкусная и вдоволь. И мультики. И тётя Вера, та, что вчера толкала конфеты по всем карманам, будто был у Ваньки день рождения. Вот тогда отец старался. Праздник выходил хорошим. Даже мать становилась лучше в единственный день в году и дарила что -то.
Обычно вещи переходили от старших детей, но иногда перепадало из магазина. Новое, его, личное.
Только в прошлом году, когда отец подарил машинку на пульте управления, и Ванька не мог с ней весь день наиграться, вышла неприятность. Проснулся он, а машина сломана. Васька сказал, что батарейки заклинило, она с полки упала
Только Ванька ему не верил. Как не поверила и Зинаида, которой тот же Васька сказал, что это всё Ванька.
Мать снова ругалась и поклялась, что больше он ничего не получит, раз не умеет ценить подарки.
- Мы на тебя деньги тратим, а ты! - сетовала она. - Знаешь, сколько стоит? Думаешь, много за тебя государство денег платит? Копейки. На еду не хватает, на то что тебя развлекать. Ааа, что я с тобой говорю, - махнула в его сторону рукой. - Дикарь маленький. Небось, у вас только и привыкли, что палками да камнями играть, а нормальных, человеческих игрушек не признаете.
А Васька ещё долго скалился и язык показывал.
Только заснул Ванька у Николая в одном месте, а проснулся в другом, не понимая, как так вышло. Испуганно подскочил, руками щупая простынь, сухо. Испуг сменился улыбкой, а из кухни доносился запах жареных яиц.
Ванька любил яичницу. Вообще ему казалось, что не было такого, чего бы он не любил. Тихо пробрался к дверному проёму, когда наткнулся на Николая.
- Доброе утро, - приветствовал тот, - садись за стол.
Бородин всё утро думал, что толкнуло мальчишку на странный поступок, но акцентировать внимание не стал. Единственным предположением было то, за чем застал он его в сугробе, что, собственно, и подтолкнуло к серьезному шагу.
Он решил, что надо просто дать время любому, потому что для Ваньки подобные метания с переездами тоже стрессы.
После завтрака позвонил Борис, и Ванька обрадовался. Раньше, когда отец звонил, Зинаида не часто подзывала его. Всё как-то сама, а тут и побыть вместе не удалось, хоть через камеру увидеть.
А после Николай решил показать Ваньке, где с ребятами занимается.
- Ооо, Коля, - поздоровался с ним за руку какой-то широкоплечий мужчина. - Отпуск не в радость? Работать рвёшься?
- Да вот, нового ученика привёл, - хлопнул он Ваньку по спине.
- Знакомый что ли? - удивился мужчина.
- Думаешь, мог притащить незнакомого мальчишку? - рассмеялся Бородин, а за ним и напарник. Только знал бы тот, второй, что в шутке есть и доля правды.
Николай кивнул Ваньке идти за ним следом, и какое-то время они наблюдали за спаррингом нескольких боксеров.
- Вот так же хочешь? - спросил Бородин, поворачиваясь к мальчишке, и Ванька несколько раз кивнул. - Самое главное, Вань, здесь, - он коснулся его грудной клетки, - и здесь, - перенёс руку к голове мальчишки. - Когда голова и душа будут в гармонии, ты сможешь горы сворачивать. Никогда не поддавайся ярости, она ослепляет. Будь всегда холоден в расчетах, и только тогда сможешь дать отпор всем своим врагам.
Ванька слушал. Он впитывал каждое слово, боясь пропустить что-то важное. Уже сейчас он понимал, что есть хорошие и плохие люди, и что для первых он сделает всё возможное, потому что только благодаря им ему и хочется быть сильным.
- А теперь я проведу для тебя занятие, - Николай поднялся и позвал за собой Ваньку.
День пролетел так быстро, что непонятно, когда и темнота подступила. Раньше дни тянулись медленно. Наверное я в городе всё иначе.
Дядя Коля хороший. Он ни одного слова плохого не сказал, не называл Ваньку нехристем, подкидышем или мерзостью. Он даже не ругался, когда Ванька случайно разбил небольшой стакан, в котором стояли зубные щётки. А сказал коротко:
- На счастье.
Какое может быть счастье, когда Ванька что-то сломал, мальчишка взять в толк не мог. Странные слова, но агрессии никакой от хозяина он не чувствовал.
Первый день был насыщенным. Пожалуй таким богатым на события, среди которых было и мороженое с тётей Верой, и вечерний сеанс домашнего кино, что Ванька и сам не заметил, как вырубился. И что самое ужасное, он так и не проснулся, чтобы не испачкать чужие простыни.
Но к его удивлению утро выдалось сухим. И всю неделю, а потом и вторую было так. Ванька ничего не понимал, и каждый раз прощупывал всё от головы до ног, боясь что пропустил хоть один участок. Ни-че-го.
А Николай и сам переживал всё это время, переживая, как бы мальчишка не сбился с намеченного пути. Стал он будто другим человеком. Весёлым, улыбчивым, разговорчивым. И всё у них по вечерам беседы разные образовывались. Ванька оказался очень любознательным, и его период "почему" сильно сместился в сторону шести лет, потому что отвечать на эти вопросы было некому.
Зинаида вечно отмахивалась, Бориса зачастую не было дома, а сестра и братья делали вид, что его нет, и ждали часа, когда мать сдаст его обратно в детский дом. Он не раз слышал такие разговоры.
- А почему солнце светит? - спрашивал Ванька, и Николай отвечал совсем не так, как бабушка Лукерья. Он говорил про науку и небесные тела, а она "чтобы землю согревать".
- А сколько всего на свете сортов мороженого? Вот бы перепробовать все!
Николай смеялся и пожимал плечами. Рассказывал, как однажды даже пробовал мороженое с перцем, и Ванька скривил рожицу. Такого точно ему не надо было.
- А почему у тебя нет детей?
Вопрос Бородина обезоружил. Среди технических, научных и общих ему задали такой, на который он и ответить не знал как. Он сглотнул, размышляя над словами, и пожал плечами.
- Если у меня будут дети, - продолжил Ванька, - я никогда не буду их обижать, - принялся он мечтать. - Я стану покупать им всё, что они захотят. Всё -всё! - говорил он с воодушевлением. - И защищать. Да, - его глаза смотрели в самую душу, и Николай слушал правильные слова. Всё в сказанном было верным, кроме одного.
- Не ЕСЛИ Вань, а КОГДА. Когда у тебя будут дети, - поправил он его, ласково улыбаясь.
Продолжение здесь