В хронике Островского в первой же картине мы видим Шуйского за стараниями по осуществлению своей цели, о которой он сам скажет очень ясно: «Умом, обманом, даже преступленьем добьюсь венца!» Он хорошо осознаёт весь риск – пояснит же брату:
Для нас теперь, Димитрий,
Нет выбора другого: или плаха,
Иль золотая шапка Мономаха!
И сам он тщательно подготавливает почву, чтобы получить эту самую «золотую шапку». Мы видим самых разных людей, пришедших к нему в дом: купцов, московского дьяка, калачника, юродивого. Каждому из них отведена роль в предстоящем действе.
Самозванец стоит под стенами Москвы, завтра он вступит в город, где готовится торжественная встреча. А Шуйский с каждым из своих посетителей ведёт разные речи. Одного он запугает: «Антихрист он или его предтеча», - потом, правда, смягчит свои слова:
Не знаю, друг, похоже-то похоже,
А заверять не стану: ошибёшься,
Да и тебя введёшь в обман и грех.
Что он поляк и езовитской веры —
Вот это верно, Бог тебе порукой.
Этому посетителю, дьяку Осипову, он ясно скажет, что самозванец – не Отрепьев («Не «чернецом он смотрит… Ошиблись мы с Борисом»), а вот купцов станет уверять: «Отрепьев ли?» -«Отрепьев». И, по своему обыкновению, очень уклончиво ответит на просьбу «Побожися! Дай руку!»:
Вот рука, зачем божиться!
Я целовал икону всенародно
И с лобного сказал, что он — Отрепьев.
А тем, кто верит в то, что у Москвы стоит именно Димитрий, подпустит свою ложку дёгтя в бочку мёда. У них единственное сомнение:
Кругом царя мы иноверцев видим;
Дозволь спросить, прилежен ли Димитрий
До церкви Божьей? -
Значит, нужно ответить:
Царь благочестивый
И набожный: с ним два попа латинских… (а там сами решайте!)
И решительно откажет брату, призвавшему объявить, что «в Угличе хоронил другого»:
Меня на то и ловят,
Да не поймать! Я даром лгать не стану.
Я хоронил царевича; я знаю,
Кто жив, кто нет; один я правду знаю…
Им ложь нужна, а я почёт люблю.
Я подожду, куда мне торопиться;
Придёт пора, и правда пригодится.
При торжественной встрече нового царя он будет потихоньку подавать ядовитые реплики (вроде «Не торопись, поспеешь! Боярам честь потом, а немцам прежде. Дай с немцами ему наговориться»). Удивительно ли, что, когда поймали того, кто «мутил народ», вывод делается однозначный: «Хоть побожусь, что он подослан Шуйским».
И будет донос, и будут увещевания:
Великий царь, не верь своим боярам,
Не верь речам, улыбкам и поклонам —
Казни ты их направо и налево,
А Шуйского вперёд — он всем начало.
А Дмитрий станет искать «средство из бывшего врага сделать друга и лучшего слугу». И Шуйский поведёт себя очень хитро (недаром бояре будут перешёптываться: «Иль он себя нарочно губит, или — тут умысел!» - «Темна душа Василья»).
Он, кажется, полностью признает, что именно его слова о самозванце повторяли в народе («Моя вина! Винюсь перед собором… Мои слова, великий государь!»), однако о пощаде не молит: «Моя вина — слепое исполненье велений царских». И пояснит, что «утверждался крестным целованьем царю Борису», а потому -
Меня, раба, Борис послал к народу,
И раб пошёл, творя его веленье,
И говорил, что не царевич Дмитрий
Идёт в Москву с иноплеменной силой,
А вор, расстрига, еретик Отрепьев.
Поверили иль нет, и кто поверил
Словам моим — не знаю; я исполнил,
Что царь велел. Вот вся вина моя!
А попутно не забудет и бросить тень на тех, кто сейчас кажется преданным Димитрию, - Басманова, Бельского… Он скажет, что не видел смысла «клясться в том, чему и так все верят», а потому действия сторонников «воскресшего царевича» подозрительны: «А без нужды божиться, лишь в сомненье народ вводить…»
Ему вынесен смертный приговор, об изменении которого, как я уже писала, самозванец распорядится. Более того, на вопрос, «куда сослать», ответит:
За Кострому — и завтра же отправить!
Не доезжая места, воротить
Его в Москву и возвратить боярство,
И вотчины, и всё его именье…
Проиграл ли Шуйский первый раунд своей борьбы за престол? Он ведь заранее просчитал судьбу самозванца:
Он вскормленник прямой панов хвастливых!
Недолго ждать, он прыть свою покажет,
И скоро люд московский, православный,
Бесчиния такого на престоле
Насмотрится, чего во сне не снилось!
Забвения отеческих преданий,
Кощунства иноземцев над святыней,
На грозном троне шутовских забав
Народ не любит.
Вот и станет всячески потакать «бесчинию» правителя, преследуя всё ту же цель…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь