Анна была единственным и довольно-таки поздним ребенком, почему-то мать смогла забеременеть ею только будучи сорокадвухлетней женщиной. Ах, как радовались они с мужем, когда, несмотря на все переживания, Анечка родилась здоровой и красивой девочкой. Надо ли говорить, что они со всех сторон окружили её заботой и любовью.
Но Аня не стала избалованной и капризной. Любознательная, открытая и добрая, она радовала родителей своими успехами, которые в то же время вызывали зависть её тети Зои, маминой родной сестры.
Тамара и Зоя выросли в деревне, но Тома, уехала в город учиться и там удачно вышла замуж. А вот Зое с мужем не повезло. Она стала женой деревенского парня, родила ему дочь Наталью и сына Николая, но он, продолжал пить и гулять, совсем не думая о семье. Ему не было и сорока лет, когда однажды зимой он, пьяный, замерз в снегу под забором старухи-самогонщицы.
Тамара жалела свою сестру и оправдывала её злой нрав неудачами в личной жизни. Она часто приглашала её к себе в гости вместе с детьми, водила их в зоопарк и цирк, брала с собой и свою маленькую дочку. Наташа и Коля, переняв завистливый и эгоистичный характер от матери, никогда не упускали возможности поиздеваться над двоюродной сестренкой, щипали и толкали её, забирали конфеты, а еще сваливали на нее все свои проказы. Однажды Коля, приехав к тете Томе в гости, расшалившись, разбил её любимую вазу, но вместо того, чтобы признаться в этом, подбежал к ней и заявил, что это сделала её трехлетняя Аня.
– Ты что, её за это даже наказывать не будешь? – нахмурилась Зоя.
– Ну конечно нет, – пожала плечами Тамара. – Она же ребенок и сделала это не специально.
– Сядет она тебе потом на голову, – покачала головой Зоя, с неодобрением глядя на племянницу. – Спохватишься, да поздно уже будет! Ишь, стоит, улыбается.
Прогнозы Зои не сбылись. Аня хоть и росла шустрой и непоседливой, но никогда не доставляла проблем матери и отцу. А когда выросла и вышла замуж, взяла на себя заботу о престарелых родителях и была рядом с ними до последних их дней. А вот с Натальей и Николаем, своими двоюродными сестрой и братом, практически не общалась. Она исправно поздравляла их с праздниками, отправляла им посылки и дарила подарки, гостеприимно встречала у себя в гостях, но никогда не испытывала особенной радости от встречи с близкими людьми.
Саша, муж Анны, также терпеливо принимал родню жены, но однажды не выдержал и высказал Наталье всё, что думает о ней. Произошло это во время застолья, когда она с дочерью Инной и сыном Костей приехала в гости к Анне.
- Вы-то почему тянете с детьми? - в очередной раз приступила Наташа к сестре с расспросами. - Детки - это такое счастье! Вот мои Инночка и Костя, для меня самая большая радость в жизни. Я всё готова им отдать. А кому достанется ваше богатство? Конечно, можно жить чисто для себя, тут никто не спорит. Да только смысл-то в чём? Предназначение женщины - продолжение рода. А твои годочки, Аня, утекают как вода сквозь пальцы. Мой тебе совет, рожай и как можно скорее! Чего ты ждешь? Не пойму я тебя, честное слово!
- А я тебя не могу понять, Наташа, - не выдержал Александр. – Кому здесь нужны твои советы? Почему ты позволяешь себе лезть в нашу личную жизнь? Неужели непонятно, что нам это неприятно?
– А что я такого сказала? – вспыхнула Наталья. – Подумаешь! Я к вам со всей душой, а вы…
Она обиженно замолчала и даже хотела уйти, но вовремя спохватилась: так ведь можно остаться без подарков. Тогда она улыбнулась мягко и льстиво: – Ну, простите меня. Я не хотела наговорить вам лишнего. Действительно, не мое это дело. Да и мать твоя, Аня, Царствие ей небесное, тоже ведь поздно тебя родила. Так что, сестренка, время у тебя еще есть. Слушай, Ань, я пальтецо хочу себе прикупить, клетчатое. Сейчас они в моде. Завтра поможешь выбрать?
И в этом была вся Наталья. Она никогда не упускала своей выгоды, и могла притвориться какой угодно добренькой, лишь бы получить то, что хочет. А вот с братом Николаем Наталья отношения не поддерживала. Что она могла взять с обыкновенного слесаря, которым он стал? К тому же, после армии Коля решил остаться в далеком сибирском городке, там же женился и домой уже не вернулся.
– Как поживает Коля? – спросила Аня Наталью.
– Да что ему сделается. Живет. Сына воспитывает, Виталика. Пить, правда, начал, мне его жена писала. Просила повлиять. А что я ему, нянька что ли? У него своя голова на плечах, свою же ему не пришьешь. Насмотрелся, видать, в детстве на вечно пьяного отца и сам туда же.
– Ну при чем тут это? – пожала плечами Анна. – Ты же вот не пьешь, хотя отец у вас один.
– Я – это другое дело, – усмехнулась Наталья. – Я не в отца пошла, а в мать.
В самом деле, чем старше становилась Наташа, тем больше она напоминала Анне Зою, и это очень сильно удивляло её. Ведь дочь переняла от матери не только внешность, но и вздорный характер, который Анна никогда не понимала. А потом сестры поссорились. Случилось это почти сразу после похорон Саши, когда Анна, потеряв любимого мужа, не могла прийти в себя от горя.
Но Наталье было на это наплевать. Она хотела решать только свои проблемы и явилась к сестре не просьбой, а с требованием пустить к себе её детей, Инну и Костика.
– У тебя огромная квартира, а им жить негде. Дети учатся и работают, вот и пусть живут у тебя. Зачем же я буду платить кому-то, если у тебя можно это делать бесплатно?
Анна опешила от такой наглости:
– Наташа, я никого не хочу видеть, разве ты не понимаешь? Мне так тяжело. Не прошло еще и девяти дней после ухода Саши.
– Ну и что? – воскликнула Наталья. – Кто тебя трогает? Сиди в своей комнате, пожалуйста.
– Нет, – покачала головой Анна.
– В смысле нет? – удивилась Наталья. – Ты что, королева одна в четырех комнатах жить? А мои дети, значит, пусть как хотят, да? И вообще, они уже с вещами сюда едут.
– Уходи, Наташа, – попросила Анна, поднимаясь со стула.
– Так вот ты какая! Все добренькую из себя разыгрывала! А сама как собака на сене! Так и помрешь теперь одна, никому не нужная!
И вот теперь, спустя много лет, слова Натальи начали сбываться. Лежа на больничной кровати, Анна подумала о сестре и брате. Она почти ничего не знала о них и сейчас даже жалела об этом. В конце концов, никого ближе них у нее не было…
Её мысли прервало появление медсестры Люси. Она принесла капельницы и быстро поставила их, но, не удержавшись, бросила на Анну короткий любопытный взгляд. Та нашла в себе силы улыбнуться:
– Вы что-то хотели мне сказать?
– Нет-нет, – слишком поспешно ответила Люся. – Все, лежите, не шевелитесь, я скоро приду.
Галина тоже лежала под капельницей, но Анну видела и, встретившись с ней глазами, спросила:
– Ну что ты надумала?
– Ничего, – спокойно сказала Анна. – Выйду из больницы, напишу завещание. Оставлю все, что у меня есть брату и сестре. Они, конечно, старше меня, но, думаю, успеют всем распорядиться. Есть же у них дети и внуки, продадут мою квартиру, а деньги поделят поровну. Там всем хватит. Квартира у меня хорошая и обставлена как надо, никакого хлама. А может быть и сами там поселятся. Ну да мне уже все равно будет.
– Ну это хорошо, когда есть близкие люди. Только почему они не приезжают к тебе? Ты что, им ничего не сказала?
– Галя, мы с сестрой не виделись пятнадцать лет, а с братом и того больше, – вздохнула Анна. – Наталья всегда была беспринципным человеком, эгоисткой до мозга костей, Коля тоже не лучше. Они между собой родные, а все равно общего языка найти никогда не могли. Думаю, сейчас тоже не общаются. А может быть, к старости и изменились.
– Ой, не знаю, – покачала головой Галина. – Слышала поговорку: «Смолоду прореха, к старости дыра»? Вот так и с людьми бывает. Только зачем же тебе их облагодетельствовать, если они такие плохие? Может быть лучше их узнать сначала? Проверить как-то?
– Да ну, – немного подумав, сказала Анна. – Что от этого толку? Все равно они единственные мои родственники и никого другого у меня нет. Я же не могу оставить все чужим людям.
– Иногда чужие люди лучше родных, – усмехнулась Галина. – И вообще, не рано ли ты себя хоронишь? Придумала себе невесть что и мучаешься. Я вот тоже сюда не с головной болью пришла, а вылечили же меня. Кстати, через пару дней меня обещают выписать. Так что и тебя тоже подлечат, и поедешь ты к себе домой жить поживать и добра наживать.
В самом деле, в ближайший понедельник Галину выписали, и она тепло простилась с Анной, пожелав ей скорейшего выздоровления и вообще всего самого лучшего. И хотя Анна в это не очень-то и верила, поблагодарила свою новую подругу за добрые слова.
Когда закончился курс её лечения, Анна, получив рекомендации, ушла из больницы, а еще через несколько дней решила навестить сестру и рассказать ей о том, что случилось. Номера телефона Натальи у нее не было, а вот адрес она помнила и потому купила билет на ближайший поезд, чтобы уже следующим вечером встретиться со своей родней.
Анна не брала с собой много вещей, только небольшую сумку с самым необходимым. Подарки решила купить уже на месте, наверняка в районном городе будет какой-нибудь приличный магазин. В дорогу Анна взяла пару журналов и когда расположилась на нижней полке в своем купе, вздохнула с облегчением: все-таки она давно никуда не выбиралась и чувствовала себя от этого немного неуютно. А еще её очень волновало, как пройдет их встреча с Наташей, ведь они не виделись так давно.
– Здрасьте! – в купе заглянул мужчина лет тридцати пяти, улыбающийся и явно подвыпивший. – Теть, а где тут пятнадцатое место?
– Вот! – улыбнулась Анна, показывая на нижнюю полку напротив.
– О, хорошо! Меня Семеном зовут. Я тут выпил малость, с друганом армейским прощался. В гостях у него был. Мировой мужик, скажу я тебе! Ты уже не обессудь. Мы с ним почти сутки не спали, я сейчас завалюсь на боковую и тебе мешать не буду. – Он осмотрелся: – Вдвоем, стало быть, поедем?
Анна пожала плечами:
– Вряд ли. Поезд будет стоять еще пять минут. Так что, кто-нибудь обязательно успеет сесть.
Она не успела договорить, как в купе вошла беременная женщина лет сорока с двумя огромными сумками в руках.
– Да где ты там?! Светка! – крикнула она, обернувшись назад. И тотчас у нее из-за спины появилась маленькая веснушчатая девочка с приоткрытым от удивления ртом. Её мать, не поздоровавшись с Анной и Семеном, и не спросив его разрешения, уселась на его полку.
– Э, теть! – Семену явно не понравилось это. – А ты рамсы не попутала? Вообще-то, это мое место.
– Что еще за рамсы? – воскликнула незнакомка.– Сидевший ты что ли? Как с людьми разговариваешь?
– А тебе какая разница? – нахмурился Семен, – сидевший я или стоявший? Моя это полка и все тут. Так что убирай свои баулы и сама полезай наверх. Ишь ты, какая умная!
– Да я сейчас проводника позову! – стала возмущаться женщина.
– И что? – усмехнулся Семен. – Я на своем месте, а у тебя билеты на верхние полки куплены. Вот и поезжай наверху.
– А может договоримся? – она внезапно сменила тон и полезла в сумку, откуда достала запечатанную бутылку водки. – Вот, своему везла. Но он, козел, обойдется, а тебе в самый раз. У меня и закусь есть, там бутерброды. Хочешь? Меня Валя зовут. А тебя?
– Семен, – его голос заметно потеплел.
– Сень, ну давай ты поедешь на верхней полке. Куда я полезу на шестом-то месяце? Опасно ведь. А ты угощайся, бери, вот колбаса…
Семен благодушно улыбнулся:
– Ну если со мной по-хорошему, то я тоже…