Рубрика про Третью Мировую выдалась бодрой и даже забористой. Мы обсудили, какие для Третьей Мировой нужны танки, а также то, как Минобороны рекомендует применять танки их экипажам в текущей ситуации в СВО. Настало время разобраться, как же выглядит применение танков в современной войне, и действительно ли в войнах будущего мир увидит новый "позиционный тупик"? Правда ли "танковые клинья" устарели и в современной войне танки ничего не могут?
Для начала разберемся с тем, что такое "позиционный тупик". Так принято называть патовую ситуацию на Западном фронте Первой Мировой войны, когда ни одна из сторон не могла добиться решительного перевеса традиционными способами ведения войны. Попытки прорвать линии траншей противника приводили к уничтожению наступающих цепей пехоты артиллерией на нейтральной полосе. Ценой огромных потерь порой удавалось достичь вражеских траншей, но линия фронта колебалась незначительно, в пределах нескольких километров. Проблема была и чисто географической: нанести где-либо неожиданный удар, чтобы обойти линии траншей, было невозможно. Сама попытка обхода была названа "Бег к морю" и, во многом, этот самый позиционный тупик предопределила.
В ходе поисков новых средств вооруженной борьбы, способных преодолеть вражеские укрепления и, наконец, вырваться из позиционного тупика, и были изобретены танки. Впрочем, ни первое их применение англичанами на Сомме, ни массовое использование танков под Камбре к прорыву фронта и выходу на оперативный простор так и не привели. Слишком несовершенны были танки сами по себе, а их применение было крайне примитивно с тактической точки зрения. Зато немцы, отточив тактику штурмовых групп, летом 1918 года таки смогли прорвать союзный фронт. Правда, Второму Рейху это не помогло, и уже в ноябре 1918 года немцам пришлось сдаваться. Тем не менее, Первая Мировая и породила такие явления, как танк и штурмовые группы. Потому что и то, и другое постоянно на слуху именно сейчас.
Вторая Мировая война стала звездным часом танка как средства вооруженной борьбы. И тут первую скрипку снова сыграли немцы, создав то, что обычно подразумевают под термином "танковые клинья". Правда, вспоминая про них, не очень понимают, что на практике они были не совсем клинья и не совсем танковые. Это были боевые группы, сформированные внутри танковых дивизий из компонентов их штатных подразделений. Как правило, это были временные формирования из танкового батальона, разведроты на бронеавтомобилях, пары батальонов мотопехоты на БТР и/или грузовиках (кому с чем повезло), пары артиллерийских батарей с быстроходными тягачами, роты саперов на своих БТР, а также различных средств связи, корректировщиков, офицеров связи артиллерии и авиации. Отсутствие жестких штатов позволяло варьировать состав боевых групп под конкретные задачи, а наделение их командиров очень широкими полномочиями - упростить цепочку принятия решений и время реакции на различные угрозы. Очень важным было обеспечение примерно равной подвижности всем компонентам боевых групп, что делалось за счет применения полугусеничных БТР и тягачей.
Именно боевые группы танковых дивизий и обеспечили Вермахту ошеломительные успехи. Танковая дивизия Вермахта при помощи своих боевых групп в каждой конкретной точке приложения усилий оказывалась сильнее противостоящего ей противника. Расчет на втягивание Вермахта в новый "позиционный тупик" и сопутствующую ему войну на истощение не оправдался. Немцы выбирали место и время для удара, а их оппоненты были вынуждены играть на догоняющих позициях, реагируя на события с неизбежным лагом по времени. Пока противник подтягивал артиллерию и собственные танки, немцы уже проламывали оборону и двигались в глубину боевых порядков вражеской армии, где сопротивление априори слабее. А пехотные подразделения сковывали боем противника на других участках, не давая маневрировать силами и средствами. Эти базовые принципы маневренной войны не утратили актуальность до сих пор.
Заметим, что противники Вермахта схожим инструментом не обладали. Французские, британские и советские танковые части имели массу различных проблем. Либо в них было слишком много танков, либо не было пехоты, либо у пехоты или артиллерии не было транспорта, способного угнаться за танками, либо не было нормальных средств связи. Именно отсутствие понимания сути действий противника и не позволяло до поры до времени подобрать инструменты противодействия. А когда решение было нащупано и опробовано, война повернулась в другую сторону.
После тренировки на Польше немцы за два месяца расправились с французской армией (попутно перекусив голландцами и бельгийцами) и за месяц - с югославами и греками. Потом было нападение на СССР, в котором немцы снова показали, на что способны их танковые подразделения. Правда, противник не дал себя быстро уничтожить и сам начал учиться. Долго, кроваво, но тем не менее, РККА усвоила науку и проводила гостей до дому. Танк окончательно утвердился как главное ударное средство сухопутных войск.
В практике Красной Армии важным моментом было применение танков не только для действия в оперативной глубине, но и для прорыва вражеских укрепрайонов, и для непосредственной поддержки пехоты. Для этих целей формировались танковые подразделения разного типа, с разной структурой и разной матчастью. Например, тяжелые танки концентрировались в тяжелых танковых полках прорыва, а для непосредственной поддержки пехоты использовались отдельные танковые полки на средних танках. Если немцы были вынуждены для тех же целей раздергивать ценные танковые батальоны танковых дивизий, Красная Армия имела танки буквально везде. К тем же выводам пришли и американцы, в дополнение к танковым дивизиям создав еще и танковые батальоны, как правило придававшиеся пехотным дивизиям. Это позволяло сохранять танковые корпуса (в КА) и танковые дивизии (в армии США) для их непосредственных задач - входа в прорыв и действия в оперативной глубине противника.
Любопытно, что американцы, изучив немецкий опыт, разделили свои танковые дивизии на вполне официальные боевые командования - Combat Command A, B и R. Фактически, это были те же боевые группы, что у немцев, но более формализованные - было заранее расписано, к какому боевому командованию относился тот или иной батальон, батарея или рота.
Обилие танков противника до крайности усложнило действия немецкой пехоты. Теперь буквально везде требовалось иметь как минимум противотанковые пушки, в противном случае пехота быстро оказывалась жертвой танков, способных игнорировать огонь практически всего, что могло стрелять прямой наводкой на поле боя. А вместе с танками подтягивалась советская (или американская) пехота, завершавшая дело. Понятно, что это упрощение, но в 1944-45 гг. у немецкого пехотинца дела обстояли именно таким образом.
Получалось, что при сосредоточении определенного количества танков, объединенных в специальные подразделения, против не просто укрепрайонов, а целых долговременных линий обороны ценность фортификационных сооружений снижается самым критическим образом. Если в Первую Мировую локальный успех по прорыву обороны попросту нечем было закрепить, теперь в любую щель вламывались толпы танков со своей пехотой, артиллерией и подразделениями обеспечения. И ликвидация прорыва уже зависела от способности обороняющегося вовремя отреагировать на происходящее контрударом других танковых подразделений, а также правильно организовать сам контрудар (в противном случае станет только хуже).
Танки оказались универсальным оружием. Действия в оперативной глубине, непосредственная поддержка пехоты, прикрытие штурмовых групп, уничтожение вражеской бронетехники и даже стрельба с закрытых позиций - в годы Второй Мировой все это приходилось делать. С другой стороны, всесилье танков вынудило искать новые средства борьбы с ними, так как повышение бронезащиты потребовало увеличение мощности противотанковых пушек, которые в результате потеряли свое главное преимущество - малые габариты. Соответственно, пострадали маневренность и скрытность. Фактически, противотанковые пушки при своей высокой стоимости стали смертниками - открытие огня означало их быстрое уничтожение.
Уже в 1950-х выход был найден в создании ПТРК - противотанковых ракетных комплексов. Кумулятивная боевая часть решала проблему бронепробития, а ракетный двигатель - необходимости громоздкого лафета. А управление позволяло очень сильно повысить шансы поразить цель с первого выстрела.
Тем временем танковые войска мировых лидеров - СССР и США - развивались целиком и полностью в тренде конца Второй Мировой. Обе империи создали массовые универсальные средние машины для линейных частей (Т-54 и М47, М48) и дорогие относительно малосерийные тяжелые танки для решения задач прорыва укрепленных районов и борьбы с другими тяжелыми танками (ИС-4, Т-10 и М103). Пехота целиком и полностью села на свою броню из колесных и гусеничных БТР и, позднее, БМП. Насыщение войск примерно одинаковой техникой позволило сформировать идеальные части для Второй Мировой войны.
К примеру, советская танковая дивизия как правило состояла из трех танковых (до 1970-х еще и одного тяжелого танко-самоходного) полков, одного мотострелкового, зенитно-ракетного и самоходно-артиллерийского полков, инженерно-саперного батальона, батальона связи, батальона РХБ-защиты и разведывательного батальонов, а также дивизиона РСЗО, противотанкового дивизиона и других частей обеспечения. Мотострелковая дивизия имела зеркальную структуру - три мотострелковых и один танковый полк. Заметьте - везде танки, но разного предназначения на поле боя. Одни - для действий в оперативной глубине, другие - для поддержки пехоты. Подобная структура с определенными оговорками сохранялась вплоть до распада СССР, а затем была отмасштабирована под новые реалии в ВС РФ, заменивших большинство дивизий бригадами, состоящими не из полков, а из батальонов.
Именно в 1960-х впервые додумались отменить танки. Тогда казалось, что ПТРК с их показателями бронепробития и точностью сведут ценность танков к нулю. Стоит выдать пехоте достаточно ПТРК и все, танк станет не нужен. Тем не менее, все теоретические выкладки разбились о суровую правду жизни во время Войны Судного дня в октябре 1973 года. С одной стороны, танковые подразделения понесли страшные потери, так как противотанковые боеприпасы броню замечать перестали. С другой стороны, без танков воевать стало бы нечем. Танки, внезапно (нет), стали основой обороны и острием наступления. Одновременно выяснилось, что расчеты ПТРК не всесильны, их позиции легко обнаружить по облакам пыли от пусков, а артиллерия легко их подавляет и уничтожает. При этом на поле боя все еще остается очень много огневых средств, которые танк может попросту игнорировать. В общем, танки отменить не удалось.
К середине 1990-х танки опять видоизменились, получили комбинированную броню, комплекты динамической защиты, танковые управляемые ракеты, системы управления огнем, но вновь появились голоса, что танки устарели. Во время печально известного Новогоднего штурма Грозного танковые части Российской армии были буквально выкошены какими-то бармалеями с гранатометами и ПТРК. Казалось бы, вот она, отмена! Копеечный гранатомет против многомилионного бронированного чудища!
Однако то, что выглядело для стороннего наблюдателя крахом танка как средства вооруженной борьбы, на поверку оказалось результатом развала Советской армии. Плохо обученные экипажи, часто с бору по сосенке собранные из разных частей в одни подразделения, тотальный некомплект пехоты, некомпетентность значительного числа офицеров, отсутствие нормальной разведки и планирования - не те условия, в которых техника может себя проявить с лучшей стороны. Первый шок прошел, и на протяжении обеих Чеченских все действия федеральных войск сопровождались активнейшим применением танков. Попутно выяснилось, что современный основной танк штука чрезвычайно живучая, и жуткие картинки с разваленными на запчасти бронекорпусами и оторванными башнями - следствие не единичных попаданий, а одновременного обстрела с разных направлений, причем достаточно длительного.
Вроде бы начали с "танковых клиньев", потом перешли к "позиционному тупику", а перешли к танкам и каким-то там оргштатным структурам. К чему все это? А очень просто. Вся эта предыстория нужна для того, чтобы был понятен контекст. Чтобы было понятно, что танк и "позиционный тупик" примерно ровесники, и что танк сам по себе на "позиционный тупик" никак не повлиял. А повлиять смогли только особые подразделения, вооруженные танками.
С предысторией в общих чертах разобрались? Теперь вернемся в день сегодняшний. Точнее, в недалекое прошлое, а именно в конец февраля 2022 года, в самое начало СВО. Думаю, все помнят первые кадры нового конфликта - стремительно несущиеся на фоне Антоновского моста и панорам Херсона Т-72Б3М и, буквально через пару недель, выплеск в сеть терабайт фото и видео с различной подбитой или захваченной российской техникой. Пропагандистский шум тех дней до сих пор заслоняет собой суть произошедшего, а толпы ботов всеми силами забалтывают действительность, создавая у доверчивого читателя ощущение беспомощности и недоверия к собственной стране (боты, ау).
Дело в том, что Российская армия достигла полной оперативной внезапности. Удары, нанесенные сразу по нескольким направлениям, оказались для противника совершенно ошеломляющими. Уже на второй или третий день операции российские войска заняли Херсон, вышли к Киеву, прошли Сумы. Количество и разнонаправленность ударов создали полный хаос, и командование ВСУ, уделявшее основное внимание Донбассу, на какое-то время растерялось, не сумев отреагировать на стремительные действия противника. Эти действия и сформировали текущий рисунок СВО. Несмотря на обидные тактические неудачи, усердно распиаренные врагом и доморощенными патриотами (и "патриотами"), задачи первого этапа СВО были выполнены. Украина лишилась Днепра как основной транспортной артерии, был прорублен сухопутный коридор в Крым, был окружен и взят Мариуполь, а Российская армия, перейдя к стратегической обороне, навязала противнику в лице коллективного Запада войну на истощение с опорой на позиционную оборону.
Возможно ли было добиться таких результатов без танков, которые, как нас сейчас учат в комментариях, бесполезны? Нет, нет и еще раз нет. Именно танки были основной ударной силой тех самых батальонно-тактических групп, что действовали на острие наступления. И иначе быть не могло и не может. Почему?
Основное качество танка - сочетание брони, огня и маневра - никуда не делось с конца Второй Мировой. Танк был, есть и будет самым защищенным огневым средством на поле боя. Он же был, есть и будет самым мощным огневым средством из всех, что ведут огонь прямой наводкой. При этом в танк мало просто попасть. Его надо вывести из строя, нанеся урон его "начинке" или экипажу. А с этим у пехоты проблемы, так как ее противотанковое оружие использует эффект кумулятивной струи и большим заброневым воздействием не отличается. Получается, что в начале СВО российские танки в основном не встречали серьезного сопротивления, сметая на своем пути слабые заслоны. Например, возле Антоновского моста были сделаны фото до и фото после. Блокпосты ВСУ были просто сметены. Однако, есть другой нюанс.
Батальонно-тактические группы, в составе которых действовали танки, состояли из батальона пехоты на БТР и БМП, роты танков (10 машин) и различных средств усиления - артиллерии (две-три батареи САУ и РСЗО), инженеров, связистов и т.д. Одна мотострелковая бригада может выставить минимум две БТГр, дивизия - четыре. Ничто не напоминает? Сразу на ум приходят боевые группы Вермахта, собранные из различных компонентов исходного соединения. Получается, что в рамках БТГр танки не действуют сами по себе, а тесно взаимодействуют с пехотой и артиллерией, имея возможность своевременно получать поддержку, минуя долгие цепочки принятия решений образца поздней Советской армии. При этом в оперативной глубине противнику попросту нечего противопоставить такой БТГр. В каждой конкретной точке он оказывается слабее, так как не успевает реагировать на многочисленные удары различных групп. В результате российское наступление остановилось ровно там, куда смогла дотянуться логистика. А с ряда территорий из-за невозможности обеспечить надежное снабжение пришлось уйти: пирог мало откусить, нужно еще и прожевать.
Вот теперь и ответим на вопрос, куда ушли "танковые клинья". Они никуда и не могли уйти, просто потому, что их и нет. В современной маневренной войне действуют многочисленные тактические группы, взаимодействуя между собой и внутри себя и тем самым добиваясь успеха. И их основное ударное средство - старый добрый танк. И он эффективен не сам по себе, а лишь как часть сложного военного организма, определенных структур, обеспечивающих тесное взаимодействие различных родов войск между собой.
Уверен, в комментариях тут же начнется - а где же танки сейчас? Почему они не прорвут "позиционный тупик"? Ответ будет очень прост. Танки - работают. Их роли не сильно поменялись. Как и в годы Второй Мировой, они решают задачи непосредственной поддержки пехоты, уничтожают вражескую бронетехнику и ведут огонь с закрытых позиций. И прорвать "тупик" они не могут просто потому, что нельзя ничего сделать с тем, чего нет.
Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы увидеть огромный северный участок границы России, Белоруссии и Украины. По всему его протяжению постоянно идет какая-то возня - кто-то кого-то обстреливает, работают разведгруппы, проводят рейды разные спецназы. Но основные события разворачиваются на линии боевого соприкосновения от Купянска до Днепра. И если с ВСУ все ясно (армия, целиком висящая на поставках из-за рубежа, которые не могут покрыть все ее потребности, попросту не может совершать никакие операции по глубокому обходу или охвату фланга противника), то ВС РФ могут в любой момент изменить характер войны. И, судя по сообщениям западных СМИ (а они не склонны к любви к России, поэтому им и поверим), такие силы у ВС РФ есть. Значит, дело не в невозможности изменения характера войны, а в иных причинах, лежащих за пределами сугубо военных вопросов.
Однако, обсудив роль танков на поле боя, про сам танк мы так и не поговорили. А ведь танк опять отменяют, рассказывают про всякие там дроны. Не переключайтесь, потому что об этом - в следующий раз!
P. S. Астрологи предсказали повышение активности ботов в пять раз.
P. P. S. Астрологи предсказали повышение активности банхаммера в десять раз.
P. P. P. S. Ведите себя прилично!
