Всегда мечтала о котёнке. Маленьком таком, хорошеньком, пушиииистеньком. Даже в "Простоквашино" готова была сбежать, как герой повести Успенского, только бы с котом...
Но мама была против. Нет, не из-за аллергии или ещё там чего-то, просто вот не любила она кошек, и всё.
В один момент всё решила... Кошка Маруся. Обычная дворовая кошка, каких много бродит по этой земле:
— Марусяяяяааа!!! — вопль соседки не услышать было нереально, — ну и куда я его теперь дену, чтоб тебя?! Точно вас двоих мало было...
— Что там, тётя Лина? — я с любопытством сунула нос в соседский двор. Тётя Лина на Марусю ворчит, но по-доброму, я это уже знала.
А вот и сама виновница соседских воплей, стоит себе спокойнешенька, ни один волосок не покачнется, ухо рыжее не дрогнет даже. В зубах котенок чёрный, большой уже, месяца два.
— Да, вишь, пропала она у меня месяца два назад, и вот теперя гулёныша в дом притащила. Что с ним делать — ума не приложу: топить уже поздняк метаться, чай, понимает всё... Охо-хо, одна нецензурщина на неё, на Марусю эту... Пошла прочь, шельма!
Маруся ушла, гордо задрав трубой пушистый серый хвост. За ней потопал маленький рыжий отпрыск. Тётя Лина продолжала ругаться им вслед:
— Ну и куда я его дену? Хоть алименты требуй у Ленки-соседки, чесслово! Только у неё рыжий кот, Семён. Оболдуй, каких поискать!
Я сама была не уверена в том, что говорю, однако предложила:
— Давайте я к себе его заберу.
— А мамка не заругает? — недоверчиво переспросила тётя Лина.
— Не должна, она давно себе кота хотела! — снова уверено соврала я.
Ловить сына Маруси оказалось делом не простым: он уже успел набраться уличных привычек, все время старался уйти от рук и спрятаться, куда подальше. Наконец, тете Лине удалось-таки его поймать, но тут встала новая проблема – он совсем не был приучен к рукам, не умел прятать когти. «Ешь твою мышь» и «Едрен-батон» - это было самое безобидное, что сказала тетя Лина, снимая его с себя, и передавая мне.
Мне повезло: мамы не оказалось дома, она отправилась в магазин за хлебом. Я поставила кота на кухонный пол (а там у нас в ту пору был ленолиум вместо привычного ламината). Бедолага заскользил по нему неуклюжими еще лапами, после чего врезался в бок холодильника и обижено ушел под кухонный шкаф. Я захохотала.
Вот только… Ведь абсолютно у всех есть свое имя. К примеру, меня зовут Дашей Воробьевой, моего папу – Воробьевым Сергеем Петровичем, маму – Еленой Яковлевной. А кота? Ведь ему тоже надо как-то называться, правильно?
После недолгих раздумий было решено, что кота будут звать Василием Семеновичем Воробьевым. Василием – в честь Василия Ивановича Чапаева – папа говорит, он хорошим человеком был, и много пользы своей стране принес. Семеновичем – в честь его отца-оболдуя. Ну а Воробьевым понятно откуда – по нашей фамилии.
Подозреваю, что моя мама очень «обрадовалась», когда увидела меня на коленях возле кухонного шкафа. Старательно пялясь в темноту, я довольно громко упрашивала Василия Семеновича покинуть свое укрытие:
- С кем это ты тут разговариваешь, дочка? – с подозрением спросила она, входя в кухню.
- Сама с собой. – не моргнув и глазом, соврала я. Ух, что-то мне сегодня много врать приходится!
- Ты хочешь сказать, что тебя зовут Василием? – подловила меня мама – я же слышала, как ты упрашивала выйти какого-то Василия! Только не говори, что у тебя снова появился воображаемый друг: в двенадцать лет это уже не смешно!
Я хотела что-то ответить, но в эту минуту Василий Семенович сам выдал нашу тайну – он осторожно выбрался из-под шкафа и уставился на маму глазами-бусинками:
- Вот – вместо тысячи слов сказала я – Василий Семенович. Он теперь с нами жить будет.
- Хм. – на лбу у мамы появилась морщинка: так всегда бывало, когда она крепко над чем-то задумывалась. После небольшой паузы сказала: – вот что. Оставлять ли Василия, мы решим сегодня на семейном совете. Ты же помнишь: все сложные решения принимаем только сообща.
- А Василий – это разве сложное решение? – недоуменно переспросила я.
- Конечно, и в первую очередь это большая ответственность. Если мы решим его оставить, то должны будем любить, кормить и лечить его до самой старости. Лично я пока к этому не готова: мне и тебя хватает выше крыши.
За ужином, где и проходил семейный совет, Василий сидел тихо, словно чувствовал, что сейчас решается его судьба. Мама заняла сторону «против» а я и папа «за»: папа говорил, что мне уже пора учиться заботиться о ком-то, мама была с этим не согласна. В конце концов, Васю было решено оставить на испытательный срок – это значило, что в течении двух недель я за ним ухаживаю, а он не должен бедокурить.
Если какое-то из условий договора будет нарушено, я должна буду пойти и вернуть его тете Лине. Возвращать кота не хотелось, поэтому я пообещала быть Василию хорошей хозяйкой.
Его испытательный срок уже почти подошел к концу, когда однажды пятничным утром он уронил с подоконника мамин любимый фикус:
- Да что ж это такое! – заругалась она – варвар ты, Василий Семенович!
- Мяу. – безмятежно отозвался тот, сидя в любимом папином кресле.
- Вот тебе и «мяу», я из-за тебя на работу опоздаю, негодник ты эдакий! – мама замахнулась на Василь Семеныча веником: это было единственное, чего боялся отважный зверь. Тот зашипел.
В общем, в тот день вместо привычного автобуса маме пришлось топать на работу пешком: «А это почти четыре квартала, между прочим!» – жаловалась она потом. Лишь вечером показали, что тот автобус, на котором маме предстояло добираться на работу, попал в то утро в аварию: была в нем какая-то неисправность. Обошлось без погибших, но у многих были ушибы и переломы. Увидев этот репортаж по телевизору, мама назвала Василия своим спасителем. Так он остался у нас навсегда.
Однажды, когда я была уже студенткой, мама позвонила мне рано утром и сообщила:
- Василий уходит.
Сон в ту же минуту слетел с меня, хотя было только 7:30 утра.
- Подожди… Что?!
- Помирает он, дочка. Срок пришел, видно…
Я взяла такси (денег было не так много, но в ту минуту это было неважно) и через час была уже у родителей. Василий лежал в картонном ящике на подстилке, тело было явно напряжено:
- Когда это началось? – в панике спросила я.
- Давно уже – признался папа – мы стали замечать, что у него опухоль растет в районе хвоста. Ну, мы – к ветеринару, а он нам: «Можно, конечно, и операцию, вот только… Выживет ли?»
Вася слабо боднул головой мою ладонь, как бы говоря: «Я люблю тебя…»
Автор Елизавета Турьева