Сердцеедка на диете 18. Едва мы со Стасом оказались одни в комнате, он сразу же полез в душу:
- Наташ, ты же не думаешь, что я могу променять любимую жену и любимую чудесную дочь на что-то … извне?
- Думаю, иногда… - призналась я и недвусмысленно потрогала его мышцы на руке. – Ты спортсмен, а от меня пахнет молоком, ребенком и пирожками. Раньше мужественный Стас был звездой среди девчонок и мужиков, которые любят смотреть на мордобой. А сейчас у него другая жизнь. С самого утра начинается: помыть, переодеть, поиграть, снова помыть, переодеть, поставить стирку, погулять, уложить, снова помыть переодеть, снова погулять… Скоро добавится еще и покормить шесть раз, пока я на работе на целый день. Не устал? Каково тебе это, Стасик, молодому симпатичному парню?
История Натальи с самого начaла...
- Мать помогает.
- Да ты ей не даёшь почти. И мне тоже.
- Что вас не устраивает, дорогая жена?
-Я жду, когда ты примешь решение какое-то. Стас, как Светик появилась, ты сменил успешную карьеру в спорте на должность отца.
- Я не один. Этот легко.
- Вот именно, ты не один. А если бы мы жили своей семьёй, без мамы, без кухни, нам пришлось еще и готовить.
- Наташ, ты хочешь переехать в дом? Так и скажи.
- Ты что, как я могу лишить ребенка такой бабушки и дедушки! Нет, я просто хочу сказать, что наша семья живёт очень хорошо. А есть матери-одиночки, живущие на пособие, которые тоже хотят так жить. Их много. – добавила я многозначительно, - Они красивые. От всех такого мужа не спрячешь. Сегодня мы были вместе, и то она подошла к тебе с кокетством. А сколько еще таких будет…
- Ты должна быть уверена в себе, Наташка. Я не собираюсь вестись на провокации.
- Мне обидно, когда за тобой такая охота. Я ревнивая и очень неуверенная в себе. Даже когда я была стройной, казалось, что платья мне совсем не идут. Я даже купить себе ничего не хочу, мне твоя Соня всё покупает и выбирает.
- Тебе очень идет без платья. – хмуро сказал Стас. – И в медицинской форме, - поправился он, - Просто огонь. Тебе обидно, потому, что ты думаешь обо мне всякую фигню.
- Она сказала, что такая жена тебе не подходит. Я тоже так думаю… иногда…
- Что значит, не подходит?? Во-первых, человек не вещь, чтобы подходить. Во-вторых, если она тебя этим оскорбила, то не тебя, а меня. Я не умею жен выбирать? Так говорят те, кто привык покупать, а не любить. Или продаваться. Понятно тебе, жизнь моя?
- Что делать, Стас? Я узнала еще одну неприятную вещь.
- Какую?
- У тебя в девятнадцать лет была очень красивая подружка.
Стас расхохотался так, что из кухни послышался детский хохот Светланки.
- Что такого смешного? – я заулыбалась, когда услышала дочкин голосок.
- Скажу тебе еще более неприятную вещь, - со странными глазами проговорил Стас, - У меня в садике была невеста, - прошептал он, когда я уже ерзала от нетерпения, - Я так хотел на ней жениться, что устраивал скандалы и рыдал, когда меня забирали раньше неё. Еще я подарил ей самое дорогое. Засушенного жука-носорога.
Я улыбнулась, представив, как Стас дарит жука, а девчонка визжит.
- Хочешь тебе тоже подарю, чтобы не было обидно?
- Стас, мои фото личного характера теперь в рекламе. Без моего согласия. Как ты думаешь, я могу подать на него в суд?
- Что? – Стас изменился в лице, - Какие фото?
Я показала ему места, которые использовал Семён.
- Конечно, он нанёс там еще символы, стрелки-указатели, размеры окружностей, виды имплантов. Но во-первых, у меня не было там имплантов, ни на ягодичныхмышцах, ни в груди. А во-вторых я совершенно не была согласна, что он рассказывал клиенткам, чьи это фотографии. Я даже об этом не знала. Получается, что Семён Царёв тюнинговал свою жену и теперь всем рассказывает, как успешно получилось. И обещает сделать так же!
- Бывшую. – машинально добавил Стас, - Я его не понимаю. Страх что ли потерял?
- И еще! Две твои знакомые, даже, возможно, любимые уже отметились и сделали себе з ад у Семёна. То есть, ты тоже участвуешь в пиаре.
- Каким боком?
- Нет, у тебя он ничего не увеличивал и не придавал форму, но ты, якобы, повелся, на меня в купальнике, пока Семён делал красивой Кристину и планировал Машке сделать нос, как у меня. Он вообще всё время измерял и фотографировал. Нос ему тоже покоя не давал. Я, знаешь, уже сама, когда смотрю на человека – оцениваю с точки зрения красивый ли у него нос или не совсем. У Семёна мне сначала нос понравился, а у тебя сначала…
- Тихо, молчи. Иначе я до ночи не доживу.
- Нет, у тебя мне понравился сначала голос, а не то, что ты подумал. Ну так что, можно его заставить убрать все эти фотографии?
- Я позвоню адвокату! Кто тебе сказал?
- Соня.
- Тогда сначала Соне.
Я слушала, как мой драгоценный Стас выясняет всё у сестры и чувствовала гордость.
Такой рассудительный, серьёзный. Настоящее сокровище. И чего мне не хватает?
«Ума – решила я, - Такой, как я не хватает ума, чтобы сохранить то, что получила от жизни. Я всё время боюсь что-то потерять. Вся в отца – он тоже всё время боялся маму потерять и гулял, как будто это ему уверенности придаст. Потом раскаялся, но было поздно. А у меня по сути были всё время потери. Еще до развода родителей я каждый день утром просыпалась с чувством, что кто-то из них ушел и не вернется. Мама или папа. Ушел папа. Мама его выгнала. Мы целый год тайком встречались после школы, гуляли, я слушала обещания, как мы снова будем вместе…».
Стас, тем временем, разобрался с юристом, сделал непроницаемое лицо и улегся в полный рост. А я подумала о Семёне с ненавистью и пожалела, что у меня ума не хватило потребовать все свои фотографии назад. Я забыла о них совершенно.
Стас глянул в телефон раскрыл свои красивые глаза. Его зубы заскрипели.
- Что, Соня прислала тебе … примеры?
- Это только моё! – прохрипел муж, - И никто не должен смотреть!
- Но … - пискнула я и заткнулась.
Напомнить ему, что я была замужем? Не стоит. Напомнить, что у него была Диана, которая выставляет прелести, прикрытые тоненькими полосками тряпочек? И не только она? Тоже не стоит.
Я смолкла и подождала, пока буря уляжется.
Буря улеглась, когда в комнату заглянула мама со Светиком.
Светик тут же уселась на твердый живот мужа и начала хлопать его ладошками, а потом улеглась.
- Скоро она скажет «папочка».
- Баба уже говорит! И мама! – восхищенно сказала мама Стаса и потащила меня на кухню. – Наташа, надо есть, я тебе сделала диетическое блюдо из капусты с морковкой.
- Когда вы успели?
- Пока кормила Светика. Смотри!
Я увидела два пирожка и рядом с ними лежала морковка соломкой и капуста кусочками.
- Вот, погрызи, как зайка.
- Там они. Пирожки.
- Наташенька, они же совсем маленькие. … Ну хорошо, один я спрячу.
Мама Тома схватила пирожок и быстро съела.
Пятясь назад, я рассчитывала, что смогу удержаться, но какая-то злая сила потянула меня к столу и усадила на стул. Черти подняли мою руку и схватили ею пирожок. Он оказался в три раза вкуснее, чем до диеты.
Мне срочно нужно было худеть. Решение принято. Похрустев для успокоения совести морковкой, я вернулась к Стасу и увидела, что они спят обнявшись. Стас открыл глаз и снова закрыл.
Беззвучно вышла, понимая, что в гостиной стоит блюдо с печеньями, ваза с конфетами и метнулась в ванную. Там было только мыло. Но пахло оно бисквитом.
- Стас! – прошептала я, - Помоги же мне похудеть!
- Наташ, иди сюда, я дам тебе йогурт и сухарик! - позвал муж спустя полчаса моих метаний по ванной, - И куриные сердечки обжаренные в сливочно-сырном соусе, посыпанными сухариками.
-Предатель, - шепнула я и пошла, как пленник на казнь.
Всю неделю меня усиленно кормили и жалели. И снова кормили. Вместо того, чтобы потерять несколько кг, я набрала кило триста. Глаза мужа горели, как фонари, он по ночам хвалил меня за стройность, измеряла своими лапами талию, пытаясь сомкнуть ладони от кончиков больших пальцев, и врал, что фигура у меня божественная. Один раз сказал в пылу страсти«бомбическая», и я разнылась.
Так как меня не взяли сразу на работу и заставили ждать еще три недели, а лучше до года ребенку, папой Стаса было принято решение поехать с мамой на бархатный сезон отдохнуть. Пока это возможно. Со слезами прощаясь со Светочкой, Андрюшей, который пришел с тортом и стройной Соней в синей шубе, мама с папой нас трогательно всех расцеловали, и я опять расстрогалась до слёз. Началась затяжная послеродовая чувствительность.
Наготовила мама нам на две недели, налепила котлет и заморозила, наотбивала отбивных и тоже заморозила, наварила борща – заморозила, она даже Стасу заморозила холодец, который я не ела, и плов.
Морозилка трещала по швам, холодильник тоже. А я знала, что в них находится, и кружила по кухне, как лиса возле курятника.
Сестра у Стаса во время беременности поправилась всего на четыре пятьсот, Гриша во время беременности Сони похудел на шесть пятьсот. Мама Гриши Фаина поправилась на размер и разозлилась на сто процентов. Она закидывала кляузами родителей Сони и проклинала меня.
Хотя она очень приятная и симпатичная женщина. Просто Соня свалила вину на меня, Наташу, за это искреннее признание в любви к отцу Андрюшеньки - несравненному кудряшке с глазами постаревшего Артемона. Андрей отца сразу взял в оборот и приобрел за счет него игровой компьютер, игровую приставку, огромный телек, электросамокат и снаряжение для сплава по реке вместе с лодкой. Беременная Соня сплавлялась осторожно, покрикивая на Андрейку, который специально норовил занырнуть, чтобы папа бросился его спасать.
Я была уверена, что у Сони родится мальчик, хотя УЗИ показало девочку. Андрюша тоже брата ждал, но неохотно, его устраивало повышенное внимание со всех сторон. Однажды он даже всплакнул у меня на плече, потому что папа его не растил. Мальчишка решил, что Гриша был бы такой же, как Стас со Светиком. «Натусик, он же его больше любить будет!» - уверял меня Андрюшка. Я его переубедила. «Гриша и Стас – два разных человека. Если бы мы поссорились со Стасом, - сказала я племяннику, - Он бы Свету украл и увёз к себе. Мне даже сон такой приснился. Так что на маму не обижайся, папа твой просто подрос и поумнел. Любить будет всех».
Фаина умнела медленно. Она всё время старалась, чтобы её сын Гриша опомнился. Поспорить в том, что Андрюша не его сын, было бы психическим отклонением – они похожи походкой, глазами и характером. Но сдаваться она не собиралась, имитировала плохое самочувствие и дважды полежала в комфортной клинике, где, заодно сделала подтяжку шеи и подбородка.
Соня приехала ко мне как раз в тот момент, когда Стас украдкой жарил себе котлеты, а я поставила варить яйца, зажав нос прищепкой. Света сидела на стульчике и радостно месила протертый суп в детской тарелке. Она держала ложку сама и крошила хлебушек тоже сама. Мы не отнимали.
- Стас, будь так добр, пожарь мне тоже. Почему только три штуки?
-Я поделюсь. Или будешь пареную? Светочкину будешь?
-А что на гарнир?
-Салат.
-Фаина меня достала! – начала Соня.
-Зря ты с ней так себя ведешь. - усмехнулся Стас, - Не показывай свою неприязнь. Так ей будет сложно привыкнуть к тебе.
-Не надо только перекладывать на меня вину! Она обманщица, лукавая тётка, которая нас рассорила одиннадцать лет назад.
-Не только она. Принял решение так поступить с тобой – Григорий! – безжалостно заметил Стас.- Ему подсунули актрису, конечно, но что мешало поговорить с тобой? А тебе что мешает поговорить с Фаиной?
-Не собираюсь я этого делать. Полный игнор. Я беременна, мне Фаина и её гадости даром не упали.
Соня прикусила губу, а потом посмотрела на меня и призналась:
-Знаете, ребята, когда я увидела вот эту подружку Наташу, она была похожа на дикого кота в мешке. Но по виду Стаса я сразу подумала, что всё это серьёзно. Мама, наша мама, сразу сказала – это она. Стасова жена. А Фаина так не сказала. И не скажет.
-Да, Соня, твой брат привёз меня куда-то и вытряхнул из мешка посреди чужой и незнакомой квартиры с родителями, тобой и Андрюшей. Я не знаю, как произошло знакомство с Фаиной… Но ты только представь, как мне повезло с вашими родителями! Они такие милые, любимые. Один шанс из тысячи. Стас решил мне помочь, рискнули, взял безмозглого кота, который прыгает с балкона за птичкой, а ты… даже не хочешь попытаться. Гриша никогда не расстанется с матерью, это понятно было без слов. Какой же он после этого будет сын? И муж, отец? - Я немного отдышалась от волнения и продолжила налегать на Соньку, - Соня, он тебя не бросил, а просто … отстал. Понимаешь, в чем разница? Алименты ты получала исправно и в хорошем количестве, как только понял, что ты его любишь – прибежал. Удрал от матери. Так что, надо Фаину приглашать и баловать, вот что она любит из еды? Меня лично можно подкупить… Даже простой котлетой. – я втянула носом воздух и чуть не заплакала.
Стас молча смотрел на меня.
- Тебе почистить яичко? - жалостливо спросил он.
- Да, два. И огурчик помой, пожалуйста. Нет, лучше солёный. А лучше два. Я порежу яйца с огурчиком и съем, это будет очень вкусный салат.
- Сейчас.
Я ушла в ванную, понюхала гель для стирки. Несколько раз вздохнула, погладив свой пустой желудок.
Желудок так на меня обижался, что даже перестал ворчать. Я понимала, что моему мужчине, дочке и Соне нужно есть, и сама предлагала Стасу что-то пожарить. Но запах жареного мяса сводил мои мысли только к сочной мякоти котлеты.
Когда вернулась и увидела целых три варёных яйца, два огурца и морковный сок, который Стас успел выжать, села и быстро проговорила:
- Я вас ждать не буду.
Спустя доли секунды, вместо порезанных яиц с огурцами на тарелке лежали две попки огурцов.
- Ничего себе, - сказала Соня, - Ты хоть их прожевать успела?
- Успела, - кивнула я и доела попки от огурцов.
Соня два раза моргнула и восхитилась:
- Стас, слушай, а дай ей еще? А то я как-то не усекла процесс.
Стас с укором ответил сестре:
- Не вздумай смеяться. Она старается. Наташ, хочешь еще огурчик?
Соня откинулась на стуле и начала заваливаться. Её крепкая маленькая грудь затряслась от хохота.
- Слушай, Соня. Я полюбил эту женщину. - тихо, но возмущенно сказал Стас, - Если она так хочет, пусть худеет. Или толстеет. Но мне не всё равно, когда над её силой духа потешаются, тем более мои родные люди.
- А вечером мне огурцы нельзя, потому, что я кормлю Свету! — обиженно сказала я, и Соня наклонилась вперед, вытирая слёзы от хохота.
Вечером, половина седьмого, у меня зазвонил телефон. Я быстро выключила звук и отложила мобильный – это был незнакомый номер. Обычно, не отвечаю на неизвестные номера, но тут почему-то снова схватила и ответила.
- Это Наталья Николаевна? Назарова? - спросил меня официальный женский голос. - Царёв Семён Сергеевич вам знаком?
- Да. – ответила я и замерла. Когда таким тоном спрашивают, значит, что-то случилось.
- Произошло дорожно-транспортное происшествие, ваш муж находится…
У меня закружилось перед глазами.
- Извините, вы не могли повторить, где он находится? Как он?
В общем, Сёма получил многочисленные повреждения, перенес операцию, и я могла его навестить. В документах на машину нашли старые страховки, документы, куда я была вписана, затем Сёма пришел в себя и потребовал позвонить именно мне.
Конечно, я уточнила, был ли Сёма один. Да, с ним не было Анфисы и её маленькой дочери. Но следом ехала Диана, его клиентка и поклонница таланта по изменению формы тела. Она была свидетелем момента аварии.
Немного выдохнула.
Зная, что Семён всегда осторожничал за рулём и не очень хорошо водил машину, не так уверенно, как это делал Стас, я, тем не менее, была уверена – во всём виноваты пророчества Пиковой дамы. Решила поехать к бывшему мужу, рассказала Стасу.
- Если он подстроил легкую аварию, чтобы избежать суда, пусть не старается.
- Стас, он же пострадал. Вряд ли подстроил.
- Насколько серьёзно? Ладно, я с дитём погуляю, поехали.
Эмоции захлестнули меня, когда я увидела бывшего мужа. Это была сложная смесь чувств, которую я определила бы, сочувствие врача.
- Наташа? А я тебя не узнал, - довольно раздраженно произнес Семён. - Лицо такое круглое. И всё остальное… Богатой будешь! Ты говорила с доктором?
- Операция прошла успешно, но я не понимаю, Сёма. Ты что, был с какой-то …
- Да! – перебил он, - Мой защитник на суде, мой адвокат посоветовала заручиться её поддержкой. Мы ехали в ресторан, чтобы поговорить. Она меня пригласила. Наташа, как ты можешь со мной поступать, как… Наташа, как тебе не стыдно! Это из-за тебя я так разнервничался, что налетел на грузовик. Машина в хлам…
- Хорошо, что живой. Зачем тебе эта Пиковая дама Диана? А как же Анфиса с малышкой?!
- Да. Анфиса. Она теперь узнает и у-уйдёт! - Нервно ответил Семён. – Что у меня с лицом?
- Порезы. Не страшно, - сказала я, хотя на самом деле там было плачевно. Синяки, грубые швы на лбу и щеках, опухший нос, рассеченный подбородок.
- Дашь мне свое зеркальце?
- Не стоит.
- Наташ, я не просил тебе звонить.
- Сем, выздоравливай. Мне жаль, что так получилось.
- Жаль? Послушай, Наташ… - Семен попытался подняться, но у него не получилось. – Я без рекламы как? Мне нужны примеры, понимаешь?! Что я такого сделал тебе? Зачем надо было так со мной поступать?
- Не знаю, о чем ты! Взял мои фото, соврал, что я вся сделанная. Публикуешь их везде. Ты бессовестный! Я не разрешала, Сёма, ты сам виноват.
- Наташенька, рыбка моя, мало ли что я публиковал. Нахожусь целый день в шоке от того, что ты хочешь подать в суд. Будет же грандиозный скандал! Наташа, ну как же так…
- Сём, тебе не кажется, что это слишком? Взял бы Крис, Машку. Они хотя бы делали с собой тюнинг, ты Машке сделал неплохой нос. Почему ты хотя бы не спросил у меня?
- Прости, что без спроса, - скривился Семён. – Я думал, тебе это даже польстит.
Я подошла и осторожно дотронулась до его руки.
- Сёма. Врать людям нехорошо. Ты уберешь фотографии, и суда не будет.
Он мгновенно оживился, и захлопал густыми знакомыми ресницами.
- Как хорошо, что ты пришла и сказала это. Такое облегчение. А теперь дай мне зеркало, я просил врача, медсестру, даже уборщицу, но они не принёсли.
- Слушай, ты ранен осколками стекла. Всё заживёт.
Он только покачал головой.
- Если ты не даёшь зеркало, это плохой знак. У тебя всегда с собой, в сумочке. Дай, Наташа. Я не могу, мне плохо от неизвестности.
- Где сейчас Анфиса? – перевела я тему.
- Я не знаю. Она мне не жена, поэтому тебе позвонили… Не хочу ей сообщать. Скажу, что срочно уехал к родителям во Владимир. - он сглотнул и отвернулся. – Это кошмар какой-то. Сон наяву.
- Сёма, ты сильный человек. Знаю, что без Анфисы и Яны тебе плохо, поэтому позвони и скажи правду.
- Дело в том, что это не всё.
- Что еще?
- Я накосячил.
- Опять? – я взвилась от его дурости, - Ты что, изменил Анфисе???
- Мы поругались. Я сказал ей, что твое тело идеально, поэтому я его рекламирую. И нос с губами по стандартам… Она обиделась. Не разговаривала со мной уже три дня…
- Баран какой! – изумилась я, - Какой же ты Сёма баран! Представляешь, если бы Анфиса развесила везде фото своего бывшего мужчины, отца Яника, и говорила, что он …
- Ты думай, что ты говоришь! Одно дело восхищаться и любить, а другое дело… в том, как всё симметрично! Ты просто в такую породу пошла, что можно на твоём примере бабки делать. Кстати, на фото я немного раздул твои губы, ты заметила? Наташ, ну скажи, разве я не имею права? Это для будущего. Я тебе заплачу за рекламу, только отзови свой иск. Наташка, ты потолстела… А хочешь, когда я поправлюсь, мы с тобой произведем видео с липосакцией! Сделаю бесплатно! Взамен рекламы.
- Узнаю тебя, Сема. Во всём ищешь выгоду, даже находясь в больнице.
Я почувствовала, что сейчас зайдет Стас еще до того, как он зашел. Последнее время чувствовала, когда он рядом.
Стас зашел в палату с дочкой на руках, и я сразу подхватила Светика. Тепло и нежность моей дочки приносили счастье, восторг и успокаивали все обиды. Вообще стало всё равно, что происходит вокруг, когда я её обнимала после разлуки, пусть даже такой кратковременной.
- Что-то вы долго, - проворчал Стас, посмотрел на Семёна изумленно, - О, блин. Нормально его заштопали. На скорую руку.
- Я не просил приехать, я не стал бы просить ее об этом, - засуетился Семён, - Но я был рад, что она пришла. Хочу извиниться и просить снять обвинения.
- Никто тебя еще не обвинял! – сказала я, целуя Светику ручку. – Только припугнули.
- Но я получил письмо и … и … копию заявления…
- Хорошо, что получил. - сказал Стас мрачно, - Ты мою Наташу сделал публичной персоной, как будто она твоя. Вообще не понимаю, как додумался!
- Ваша дочь просто прелесть! – воскликнул раненый и хитрый Семён, тоже сменив тему, - Да, она просто прелесть. … Я скрою лицо Наташи, но прошу, не губите бизнес. – добавил он, поймав суровый взгляд Стаса. – Не губите.
- Семён, обещай, когда у тебя появятся нормальные результаты и клиентки, у которых всё идеально – ты мои фото уберешь!- пожалела его я.
Семён улыбнулся.
- Обещаю, Наташка. Спасибо, дорогая!
Это, конечно, было жалкое подобие его лояльной неотразимой улыбки, но я всё равно подумала, что приняла нормальное решение. Адекватное. Снова суды, следствия, адвокаты, проблемы, а у меня ребенок. Сёма прав, скандал будет грандиозный, если кто-то узнает, что еле заметные следы от швов на моём теле поддельные.
У Стаса зазвонил телефон, он взглянул на меня и сказал:
- Сонька. Что там еще?
Вышел из палаты, а когда вернулся, я по выражению его лица подумала – Соня родила раньше срока. Но всё было не так. Звонок Сони превратил мою жизнь в ад.
Диана – Пиковая дама начала делать свои публикации. Она воспользовалась признанием Семёна, уточнила у него, что я ничего не вставляла себе и не увеличивала, что мой нос такой в отца, а грудь и всё остальное в бабушку, узнала, что я рёбра не удаляла для того, чтобы талия была тонкой… И публично обвинила меня! В мошенничестве! И в сотрудничестве с мошенником – известным ранее во Владимире пластическим хирургом, который теперь обманывает доверчивых женщин. Написала, что теперь ей неудобно сидеть и вообще всё не так радужно, как Семён обещал.
- О господи! – произнесла я и села, потому, что подкосились ноги. Прижала Светика к себе. – Стас, откуда ты берешь таких знакомых? Неужели она настолько коварная, так хочет и меня утопить? Что если на меня тоже будут подавать в суд обманутые жертвы Семёна?
- О нет, черт возьми. - Семён сжался и сел, постанывая. – У меня нет жертв, но я погиб. Я всё. Я сдаюсь. Не знаю, что делать… Я же сделал ставку и почти подписал договор со спонсором. Еще несколько дней и он бы перевел деньги на обустройство моей клиники. Я даже наклейки на окна заказал, вывеску.
- Дай мне сюда её, - сказал Стас и забрал Светочку, - Ты сильно побледнела. Наташа, ничего страшного, отобьёмся. Иди сюда, дочка. Маму нашу тут плохие тёти с дядями подставили. Мы уйдем от этих людей и придумаем, как её защитить.
Стас разговаривал со Светиком всегда ласково, простыми словами, без сюсюканья. О, как они мне безмерно дороги!
«Наташа, - сказала я себе мысленно, - Нет плохого, без хорошего. Терпи. Это все равно лучше, чем стремительные роды и пластика швов. Это лучше, чем диета. Плевать на Диану, она всё равно лучше, чем Машка или Крис, потому, что мой Стас не встречается с ней за моей спиной».
Виноват в скандале, конечно, был Семён, но он выглядел таким жалким, как зашитый на скорую руку отмытый бомж. Мне стало жалко.
Я решила, что Стас лучше всех разбирался с моими проблемами, и доверилась мужу. И улыбнулась. И прижалась к нему, обняв вместе со Светланкой.
Но Семён меня совсем не жалел. Он жалел себя.
- Так и знал, - с кислой мордой сказал бывший муж. - У меня проблемы, а ты счастлива.
- У нас проблемы, меня тоже обвиняют! – возмутилась я, пока Стас целовал мне и Светику макушку
-Я не желал такого, это ты тянешь меня вниз. – стенал Сёма, - Всегда что-нибудь случается, потому, что ты, Наташка красивая, но жуткая!
- Жуткая? – У меня чуть глаза не вылезли.
- Ты – это проблемы. То сиротой осталась, то за отцом твоим ходили, то еще что-нибудь…
- Что?
- Машину поцарапали, шину порезали. Фару…
- А ну прекращай! Уже год, как она со мной, и до сих пор ничего не случалось! Пока ты не влез! – закрыл ему рот Стас и повёл меня из палаты.
- А пожар? … - крикнул вслед Семён, - У тебя тоже всё провалилось с новым бизнесом! Скоро ты убедишься! С Наташкой всегда что-нибудь случается! Она проблемный человек! И невезучий!
- Сёмён, хватит! Иначе я добавлю тебе проблем. — Стас вытолкал меня и закрыл дверь. – Не слушай его. Вообще никогда его не слушай. Ты ничего не сделала, это он – неудачник.
- Стас… Стасик, что же делать?
- Он вселяет в тебя жуткий комплекс вины. Ты – личность, в отличие от этого мелкого жулика. Сомневаюсь, что у него руки из того места растут. Надо связаться с Дианкой, узнать, что конкретно она хочет. Чего добивается.
Я вдруг жутко испугалась. Диана казалась мне такой далёкой, пока она снова не сблизилась. Я вообще уже несколько месяцев чувствовала приближение неприятностей.
- А ты давно с ней… не связывался, Стасик? – Я повисла на огромной руке своего мужа и требовательно подёргала его за рукав.
- Дело в том, что Диана как-то звонила мне, - вдруг ответил Стас, - Хотела снять дом в лесу, чтобы провести какой-то тренинг и развести будущих гадалок на деньги. Я сразу отказался, довольно грубо её отшил. Потом узнал, что уезжает и успокоился. Но, похоже, злопамятный характер не даёт покоя.
- И как его успокоить, этот характер? - взволнованно спросила я.
- Если я правильно понял, она ждёт реакции. Моей реакции. Поэтому, надо …забить.
- Что? Но как же… А разве не надо встретиться, поговорить… Думаешь, что когда вы встретитесь, она опять будет к тебе приставать? - обиженно проворковала я и втиснулась в лифт. Светик обнимала папу за шею и старательно рассматривала всё вокруг, глаза её были, как блюдца. Почему-то в лифте дочь шире открывала глаза. Это первым заметил Стас, когда ей было еще три месяца.
- Я думаю, ей просто нужны какие-то сенсации. – произнес он спокойно, как удав, - С мужиком своим она рассталась, который был там, в Черногории. Попыталась здесь работать фиг пойми кем, моделью уже по возрасту не тянет, теперь снимается …почти гол , а я.
- Да?
- Да. И вот – скандал. Сейчас будет скорее всего пиариться на этом, рассказывать, кто она такая и какие услуги оказывает. Врать, что узнала силой мысли, а не Семён ей рассказал по глупости.
- Стас, но почему она пошла за этой заdницей именно к моему мужу? Что, мало вокруг клиник?
- Какой он тебе муж? - возмутился Стас, - Извини, Наташ. Слышать не могу.
- Да, и ты извини. Я так случайно сказала. Это ты – муж. Сёма женился по расчету, потому, что так выгодно. А вдруг ей выгодно, чтобы ты … развелся?
- М-да, - задумался Стас, - Это, наверное, её личная тайна. О замужестве не было речи вот уже лет десять, даже больше. Я был увлечен тогда совсем другим, спортом, и понятия не имел, что эта подруга так привяжется на целых два года, а потом периодически будет возникать поблизости.
- Стасик, а может… может мне внешность на время изменить? Ну… если уже я там рыжая длинноволосая худышка, а сейчас такая … в теле…
- Наташ, ты хочешь, чтобы тебя родная дочь не узнала?
- Понимаешь, зная Семёна, он не отступится. Не удалит фото, я уверена. Пусть тогда скажет, что его жена так и осталась во Владимире. Зовут меня больше не Наталья Царёва, как там подписано на фото и в отзывах, а Наталья Назарова. Я могу просто стать другой.
- Ты похожа на себя. Глаза, брови, лицо…
- Стас, я весила пятьдесят кило, когда меня Сёма фотографировал. Или чуть меньше, или больше. Неважно. А сейчас … девяносто. Мне даже не надо делать пластическую операцию, не узнают. Такую жалкую персону никто не будет даже рассматривать.
- Жалкую? …Ладно, как хочешь. Если на Семёна подадут в суд, тогда признаешься, изменить внешность ничего не стоит, - улыбнулся Стас, - Даже интересно. И вообще самый лучший способ избавиться от нападок – забить, а чтобы не обвиняли - привлечь к себе внимание.
Мы забили, поехали домой. Я отобедала помидоркой черри и тремя листьями салата. Попыталась украсть из холодильника кусок сыра. Мне это удалось, но я его вернула.
В тот день, в двенадцатом часу ночи позвонила Соня и сказала, что сейчас к нам приедет вместе с Андрюшей.
- Стас, приехала Файнана, мы с ней разругались в пух и прах.
- Из-за чего Сонь?
- Из-за хлебницы. Она попросилась пожить и начала вопить, что хлеб в пакете опасен. Нужно в хлебнице держать. Гриша тут же оделся и уже почти вышел за хлебницей, когда я его остановила.
- Встала в позу, да? Ну купил бы он эту хлебницу в какой-нибудь Ленте, у вас же рядом.
- Ага, щас! Ждите, мы едем.
- Ну и приезжай, ты нам как раз завтра нужна будешь. – ответил Стас.
Соня с Андрюшей привезли торт и шашлык, который купили в небольшом греческом ларьке с шашлыками.
Я ушла астрал. Села перед телеком, и перенеслась в детство, в общественный сортир на даче бабули с дедулей. Почему? Да потому, что при воспоминаниях у меня блокировался аппетит.
Соня принесла мне кусок мяса, завернутое в листья салата. Андрюшка рядом сгибался пополам от смеха.
- Скушай, деточка, сказала она. – Это просто зеленый салат.
Я сглотнула слюну и закрыла ладонями глаза.
- Дурочка ты, Наташка. Ты слишком хорошенькая, чтобы тебя портил лишний вес. Съешь, Стас любит тебя.
Я схватила мясо и сгрызла его за пол секунды. Захотелось еще. С кетчупом.
- Да я знала, что не устоишь. Торт называется «Балерина», очень легкий из безе и ягод с обезжиренными сливками.
Я облизнулась.
- Андрюша, иди в комнату! Дай поговорить, - сказала Сонька.
- Только после торта, мы будем пить чай с Натусиком.- обрадовался Андрейка.
- Наташ, тебе всего двадцать шесть лет. Везет… А мне тридцать пять будет.
- Ага, и ты выглядишь лучше меня.
- Нет, мы обе прекрасно выглядим. Слушай, Наташ… Обещаю, что до тех пор, пока тебя не оправдают эти тва ри, я не рожу.
- А что, меня уже обвиняют? – расстроилась я. - Спасибо, конечно, ты только у нас дома не роди, ладно?
- Ладно. Там какие-то курицы написали… Восемьсот комментов. И среди них есть клиентки Сёмы, которые присылали твои фотки школьные. Одну зовут Маша, другую… Лена, Женя… Крис.
- О, боже, прямо в комментариях?
- Да. Ты была симпампулей. И такой скромницей. Просто монашка! Стас сейчас их смотрит, не налюбуется.
- Монашки рыжими не бывают.
- А ты не совсем рыжая. Похудеть надо. Пошли есть торт!
Я только забыла про шашлык, как она опять со своим тортом. Интуиция подсказывала, что Соня меня за что-то невзлюбила. Слюней становилоь всё больше. Но я ушла мыться, забрала Свету и завалилась спать.
Утром меня разбудил привычный голос Стаса и Соньки, а когда я вышла на кухню увидела у каждого бутерброд с чуть расплавленным сыром на помидорке и на черном хлебушке.
- Садись! - уверенно сказала Соня и подвинула мне стул
Искушение было неосознанным. Я схватила почему-то у Андрюшки из руки бутерброд и откусила ровно две трети. А потом запихнула остальное и убежала, сгорая от стыда.
- Мама, - жалобно вскрикнул двенадцатилетний парнишка.
- Вот это скорость, - восхитилась Сонька. – Сынок, сделай себе еще.
Мы пошли с Соней в салон красоты, где она, беременная, уселась на педикюр, а меня начали превращать в другого человека.
- Только волосы не стригите коротко, - попросила я.
В итоге меня окрасили в горький шоколад и сделали чудовищный пучок, зализав всё со лба так, что у меня глаза натянулись.
Без косметики я стала похожа на домомучительницу из Карлсона. Не хватало только цветастого байкового халата Свекрови. Я была в платье из тёмно фиолетового вельвета и пеньюаре, который сняли, чтобы оценить результат.
- Учительница младших классов, - фыркнула Соня. – Теперь макияж и накладные ресницы.
После инквизиции я стала походить на продажную женщину, вернее на ту, кто их продаёт.
Смеяться запретили, но я лила слёзы и не могла отдышаться.
- Сонь, поехали теперь платье покупать или костюм. – радостно сообщила я своему отражению в зеркале.
- Я бы с удовольствием поехала покупать тебе платье, - сказала Соня, - но у меня отошли воды!
Начало здесь... Продолжение следует.💖💖💖 Спасибо за чтение и оценки, дорогие Читатели. Радости Вам и добра на выходных! С любовью и светом, Алиса.
