Фигуры театральных зрителей нередко появляются в работах Эдуара Дега (1834–1917), Пьера Огюста Ренуара (1841–1919) и Мэри Кассатт (184411926), что соответствует интересу импрессионистов к праздному классу.
Такой крупный план и кадрирование фигуры «Женщина в чёрном в опере» выдают влияние на художницу Дега, который подружился с Кассатт и даже пригласил её на принять участие в выставке импрессионистов в 1879 году.
«Женщина в чёрном в опере» была написана в год, последовавший за начавшимися открытыми разногласиями в среде импрессионистов.
В 1879 году слово "импрессионист" было исключено из названия выставки: "Было решено говорить просто о "Группе независимых художников".
После объявления об этом искусствовед и публицист Арман Сильвестр написал:
Вы приглашены присутствовать на заупокойной службе, процессии и погребении импрессионистов. Это болезненное решение предлагается вам Независимыми. Ни фальшивых слез, ни фальшивой радости. Пусть будет спокойствие. Только одно слово умерло... Эти художники после серьезного обсуждения решили, что термин, который публика приняла для обозначения их, абсолютно ничего не значит, и изобрели другой.
Но, несмотря на смену названия, художников продолжали называть импрессионистами.
Вопреки замечаниям Сильвестра, 1879-1880 стали годами, когда импрессионизм расширил свои рамки, вовлекая в этот круг не только Мэри Кассатт, но и Поля Гогена (1848–1903).
Подобно Дега и Ренуару, Кассатт помещает лицо модели в ту часть картины, к которой естественным образом обращается внимание.
Импрессионизм художницы тяготеет к оптическому реализму: когда всё фокусируется на лице, а окружающие формы и пространство, по сути, размываются.
Этот вид оптической правды связан с желанием импрессионистов показать объективную передачу цвета и света, но кроме этого здесь также присутствует определенная репортажность, приводящая к тому, что можно было бы назвать документальным импрессионизмом.
Трудно понять, имеет ли сюжет картины нечто большее, чем простое визуальное значение.
Центральная фигура деловито занята разглядыванием, джентльмен по другую сторону балкона смотрит в нашу сторону, а остальные люди на картине обычные зрители.
Кассатт, кажется, подчеркивает важность созерцания и участия в визуальном действии.
Аналогия между зрителем на картинке и зрителем картины неизбежна.
