Мешки писем в комментариях спросили, что ж за история была с дочкой и лежанием в больнице? Включаю рубрику "спрашиваете - отвечаем" и отвечаю: а вот, странная какая-то история. С коричневым послевкусием. Итак, Псков, детская областная, отделение раннего возраста, ноябрь 2009.
Началось всё с того, что дочка упала. С высоты стола и об кафель. Это уже серьезно, при всей моей нелюбви к больницам я решила проверить, все ли в порядке.
Был выходной, я собрала ребенка и пошла в больницу, оставив старшего на мужа. Больница располагалась в соседнем доме, поэтому скорая не понадобилась. Сперва я решила, что не зря пришла. Мне не сказали вот вам диакарб и кыш отсюда. Наоборот, Яне пообещали сделать томографию. А это ведь уже внушительно, это ж не хухры-мухры, а цельное исследование головного мозга! Медсестра сказала: шайтан-машина! Всё выявит, всю правду скажет! И даже ручку золотить не надо, по ОМС! И велела не давать ребенку спать, пока не придет врач. Чтоб ребенок потом спокойно уснул на томографии.
Как не получится уложить ребенка, если он не хочет спать, так не выйдет не дать спать, если ребенок этого хочет. Ты хоть трясти, хоть за ноги вверх ногами малыша держи - уснет. И Яна уснула. Ей как раз пора было поспать днём. Спала она даже дольше обычного, а врач всё шёл и шёл. И пришел вовремя, через полтора часа - как раз к пробуждению.
- Почему вы дали ребенку спать! - накинулась она на меня. - На томографии надо лежать неподвижно, маленькому ребенку этого не объяснить!
А у меня не получилось объяснить, что я честно пыталась не давать спать, но 5 месяцев же, как это возможно!?
- Я пришлю сестру, пусть сделает седативный укол! И чтоб через полчаса вы спали!
Укол был сделан, но, конечно, через полчаса Яна не спала, а лупила ножками и что-то говорила на своем кабачковом языке. Врач, призывая всяческие кары на мою голову, прислала сестру сделать ещё один седативный укол. Но угомонили Яну ещё только через час.
Томография не показала ничего страшного, но мне все равно предложили лечь "понаблюдать". Я отмахнулась. Что можно наблюдать больше, чем приборы показали. Хорошо-то как, никуда ложиться не надо, а можно спокойно идти домой доделывать торт - завтра старший именинник.
- смотри, пожалеешь! Не относитесь к падениям легкомысленно, - высказалась врач. - Могут быть отложенные последствия.
Но я отнеслаь легкомысленно. Унесла спящего ребенка домой, легкомысленно доделала торт. А потом проснулась дочка и все мое легкомыслие как рукой сняло. Потому что она стала плакать. Нет, не так, она стала ПЛАКАТЬ. Орать. Даже поесть не могла - рот был занят воплями. Через час я в ужасе побежала обратно в больницу.
- Ага, явилась мы же вас предупреждали! - встретила меня та самая врач.
- да, я не права, я мать-ехидна, но что с моим ребенком? Она плачет уже полтора часа к ряду!
- ну уж и плачет. Вот, видите, засыпает уже!
- заснешь тут, столько орать и при этом не есть! Она просто устала уже. Но мне ж ее даже не покормить!
- ну я ж не могу лечить с виду здорового ребенка? Ложитесь, понаблюдаем.
Пришлось ложиться. Это областная больница. Не потому, что мы все из себя неместные, а потому что своей городской детской больницы у города нет. Областная и должна была стать городской, но в последний момент тогдашний Губер Михайлов решил, что ему в портфолио больница нужнее, и росчетюрком пера превратил городскую стройку в областную, имени себя любимого. Несоответствие проектной мощности областному уровню его, конечно, не смутило.
И вот я смогла оценить прелести уплотнения на своей шкуре. В отделении "раннего возраста" всего десять палат. На всю область. Изначально палаты хороши - были предусмотрены кровать для мамы, кроватка для ребенка, пеленальник и даже кресло-качалка - кормить и укачивать грудничков. А потом поняли, что грудничков куда больше, чем может вместить отделение. Две палаты отвели неблагополучным слоям - отказникам, детдомовцам и посто маргиналам - в общем, тем детям, с которыми не было мам. Выкинули оттуда все лишнее, забили под завязку детскими кроватками. Оттуда постоянно доносился плач - этих детей некому было утешать и баюкать. Кормили и ладно. Сочувствующих мам, которые готовы были в свободное время утешить бесхозных малышей, гоняли:
- вы их к рукам приучите, а они нам потом орать будут!
Как будто они и так не орали.
Происходящее в палатах вообще было достоянием общественности, ибо стенки у палат были прозрачные.
- для безопасности, - сказала одна из сестер на мой вопрос о природе этого странного явления. - вдруг вы упадете, а никто и не узнает. А так соседи переполох поднимут.
- так здесь же дети больны, матери здоровы, чего им падать?
Но, видимо, если положено типовое решение, то оно положено всем. Так и жили: знали на вид соседей, кивками здоровались. если кто-то включал свет - он светил для всех.
В остальные палаты засунули по ещё одной детской кроватке. Вторую взрослую кровать ставить было некуда, второй маме выдавали кресло-качалку. И где-то в конференц-зале на другом конце этажа предоставляли кровать. Мол, надо вам полежать - приходите, спите тут. Разумеется никогда и никого там не было, матери находились при детях.
Буквально через час сидения в кресле я поняла, что долго тут просидеть невозможно: спина не выдержит. Кресло было предназначено для кормления ребенка, круглило спину. А больше сесть было некуда. Взрослые кровати в палатах полагались тем, кто лежит давно. Вот с недельку у нас проведешь - тогда и получишь возможность лечь. А пока сиди.
Я села. Яна отоспалась, проснулась и снова начала орать. Я сунулась на пост - мол, делать-то что, вот ребенок, уже полсуток не ел! Ей плохо, не зря же она плачет вообще не замолкая!
Медсестра пожимает плечами - она не врач.
- так вызовите врача!
- рабочий день уже окончен, врач ушла. Есть дежурный по больнице
- ну так позовите дежурного!
Дежурный пришел часа через три, когда дочь, наоравшичь, снова заснула. И отругал меня за то, что отвлекаю его от лечения больных детей на спокойно спящего ребенка.
Разумеется, когда он ушел дочь снова проснулась и начала вопить. Правда, уже не так интенсивно. Но дело было к ночи, перебудила она, конечно, всех. Ибо стенкибыли не только прозрачными для света, но и для звука препятствием не являлись, слышимость была отличной.
- а вам седативный укол делали? - спросила соседка-старожил-на-кровати? - дети после этих уколов все потом плачут. Голова у них кружится, что ли?
- делали два...
- а, ну так не удивительно, что она так кричит. Пройдет к утру.
И впрямь, к утру прошло и я смогла измученного ребенка покормить. Но ночь была, конечно, незабываемая.
Наверное, мне надо было уйти оттуда утром. Но было уже как-то неудобно. Вроде один раз уже ушла - и вот, прибежала. Может, полежать уже, раз попала. Врачи под боком. Правда, врачей не было. Воскресенье, какие тут врачи. Лежите, наблюдайтесь, если что - все равно никто не придет. Но вы под наблюдением, да.
В общем, я осталась. Единственный раз, когда я пропустила детский день рождения. Руководила днюхой старшего по телефону, носила Яну по палате - ей быстро наскучило лежать в кроватке, а в коридор выходить не разрешалось. Палата - три шага в сторону окна, упираештся в кровать соседки и кроватку ее ребенка. Разворачиваешься - три шага в сторону двери. Ребенок истерит - то ли от духоты, то ли от скуки, то ли от остаточных последствий уколов. Ноги дрожат после ночи на кресле. Я начала подозревать, что изначально здоровые матери тут, вполне возможно, и впрямь начинают падать на пол и прозрасючные стены - не такое уж неправильное решение.
Покой, говорите, после чмт? Его не было, Яна вынужденно спала в больнице раза в полтора меньше, чем дома. Я - раза в три.
На следующую ночь я таки решила поспать. Договорилась с соседкой, если Яна будет плакать - звони, я даже трубку брать не буду, прибегу кормить. Бегала я в результате всю ночь. Если дома Яна просыпалась в тот период раза четыре, то тут - каждый час. Жарко и постоянно кто-то ещё плачет.
Пять утра. Я понимаю, что если не лягу - реально рискую уронить ребенка. И я, пользуясь отсутствием на посту медсестры, утаскиваю ее в концерец-зал. Сдвигаю три кровати и, наконец, сплю.
Я впервые сплю вместе с ребенком, бортиков у кровати нет, сон все равно выходит в полглаза. Но всё-таки можно лечь и выпрямить, наконец, настрадавшуюся спину. Мы валяемся до семи, потом я иду в палату. И, конечно, нарываюсь на кого-то главного. То ли главрача, то ли завотделением. Но мне было сказано, что детей не то что из отделения, из палат выносить нельзя, меня информировали об этом! За нарушение режима меня сейчас выгонят из больницы!
- А ребенка оставим! - смачно прибавил цербер и многозначительно перевел взгляд на палату отказников.
Помните фильм 17 мгновений весны, как фа шист грозился заморозить ее ребенка на глазах у матери? В тот момент мне показалось, что Лианозова совершила мискаст, потому что вот он, идеальный исполнитель этой роли! Сказать такое матери пятимесячного ребенка, домашнего, на грудном вскармливании... Я не знаю, кем надо быть, на каких повышенных курсах учиться и по какой дисциплине получить диплом с отличием. Наверное, такому не научишься, этот природный талант.
- Наверное, он просто пугал, - думаю я. - наверное, на него давит свое начальство, а он врач, а не менеджер. - убеждаю себя я. Врачи в моем представлении тогда были высшей кастой людей. Что может быть благороднее и нужнее?!
Я бормочу извинения и тихо бреду в палату. Снова ношу капризного ребенка из угла в угол, три шага туда, три сюда. Дожидаясь врачебного обхода. Врач уже другой - ни та, что делала томографию, ни дежурный, ни цербер. Но почему-то этот молодой человек тоже общается через губу, как будто я заняла у него десятку и не отдаю.
- Почему на пеленальном столике памперсы?
- А больше некуда поставить...
- Все равно, убирайте! Это что за пакет на кровати висит?
- Одежда запасная для меня и ребенка. Жарко же очень, потеем постоянно...
- Убирайте, посторонние предметы в палате запрещены!
- куда?
- меня не волнует
и на этом я ломаюсь.
- выписывайте нас.
Через час я ушла. Последствий падения, с виду, не было, дома дочь мгновенно стала снова спать в том же режиме, что и до больницы. А я заимела убеждение, что в больницы лучше не попадать. Пятнадцать лет прошло, а, как выяснилось, подробно сидит в памяти. Стоило только начать вспоминать - и картинка нарисовалась сочными красками, как вчера случилась.
Не знаю, какие звёзды сошлись тогда, что все было так мерзко. Позже я имела дело с медициной и даже с этой больницей - с куда более приятными эмоциями. Но желание любыми способами больницы избежать и до последнего скорую не вызывать - у меня, несомненно, с того случая.
