— Мама, вон та девочка!
— Какая девочка? Ты о чем, Алиса?
— Ну та, мама которой ходит в гости к папе. Помнишь, я тебе говорила?
Карина повернула голову в сторону детей, играющих в песочнице. Сердце сжалось, а потом кубарем покатилось куда-то вниз... Но она конечно же не подала виду, что что-то не так. Даже улыбнулась дочери.
— Солнышко, ну и что? У папы много клиентов, он же художник…
— Да, только эта девочка сказала мне, что скоро заберет нашего папу! — захныкала Алиса.
Карина присела на корточки, чтобы быть с малышкой на одном уровне.
— Никто нашего папу не заберет! Давай я сейчас поговорю с ней, узнаю, зачем она тебя обижает. И зачем говорит такие вещи. Хорошо?
— Хорошо!
— Покажешь мне, какая из них, ладно?
Алиса указала на девочку в голубой куртке. В отличие от других ребят она была постарше, да и держалась ото всех как-то особняком.
— Привет! — Карина присела на край песочницы, одаривая девочку улыбкой. — Как тебя зовут, дорогая?
Поначалу девочка опешила, но быстро напустила на себя важный вид.
— Никакая я вам не дорогая! Что вам нужно? Я сейчас маму позову!
— Не волнуйся, пожалуйста. Я просто хотела с тобой поговорить. Как с взрослой, с глазу на глаз, понимаешь?
Девочка повелась на манипуляции Карины и, отведя глаза, кивнула.
— Долли… Меня зовут Долли.
— Долли? — удивилась Карина. — Какое необычное имя!
— Все так говорят… Что вы хотели?
— Алиса очень расстраивается из-за вашего общения. Скажешь мне, о чем вы говорите, чтобы я поняла кто прав? Ты просто говоришь Алисе такие вещи... Хотя может быть ей это только показалось.
— Да пожалуйста! — неожиданно закричала девочка. — Моя мама скоро заберет вашего мужа! И у меня будет папа, а у вашей Алиски нет! И мы все вместе будем жить счастливо, а вы плакать в одиночестве! Ясно?!
Карина опешила. Из-за криков девочки все развернулись в ее сторону и теперь смотрели на нее в полном недоумении.
— Долли, я… Почему ты так говоришь?
— Потому что ваш муж любит мою маму! И она его любит! Вот!
Карина вдруг разом потеряла все самообладание. «Она не может обманывать, зачем ей врать? Боже мой, Тимофей… Как же так... Как же я могла не увидеть что происходит...» — тревожные мысли лихорадочно путались в голове. Поднявшись с песочницы, она поспешила удалиться от девочки, но вдруг остановилась.
— Я поняла, Долли. Извини, что потревожила.
— Ну что, мам, наш папа никуда не уйдет? Его не заберет противная девчонка?— спросила Алиса, разглядывая обеспокоенное лицо матери. — Ты что, плачешь? Мама...
Карина поднесла тыльную сторону ладони к щеке и неожиданно для себя отметила, что на коже остался мокрый след.
— Нет, солнышко, нет… Мне в глаз что-то попало, это ветер, наверное.
— Ты плачешь! — закричала Алиса. — Значит наш папа уйдет, да? Значит она права! Она права, да, мама?! Скажи!!!
Разрыдавшись, Алиса побежала в сторону подъезда. Опомнившись, Карина поспешила за малышкой, пытаясь стереть с лица размазанную тушь и следы слез...
***
— Ненавижу рисовать в студии! — мужчина средних лет снял пиджак и повесил его на стул. — Вот дома — другое дело. Прямо чувствую прилив сил и энергии, когда в своей мастерской…
Карина выронила тарелку, которую натирала уже несколько минут. Посуда со звоном упала в раковину и раскололась на две части.
— Карина, все нормально? Ты не порезалась? — беспокойно спросил муж.
— Все нормально…
Она попыталась натянуть улыбку, но духу посмотреть в глаза мужу у нее не хватило.
— Ладно… Ты извини, я устал очень. Сегодня с детьми работал, вымотался, сама знаешь. И завтра еще клиенты будут.
— Кто?
— Ну эта, из-за границы. Я ее портрет в классике рисую.
— Которая с длинными светлыми волосами и безупречной талией?
Тимофей удивленно уставился на жену. Карина пыталась сдерживаться, но интонация в голосе выдавала ее.
— Да откуда я знаю, какая у нее талия. Я же портрет рисую! А волосы действительно светлые, помню. А, разницы нет — темные или светлые. Платит она достойно, разговоров не ведет и не утомляет. Пассивная какая-то…
— Пассивная… — прошептала Карина.
— Ага, в депрессии, как я понял. Один раз она попросила остановиться, чтобы таблетки какие-то принять. Я название в интернете нашел, там только по рецепту…
— А говоришь, что ничего о ней не знаешь.
— Просто интересно стало. Обыкновенное любопытство.
Тимофей встал из-за стола и направился к жене. Он обнял ее сзади и зашептал:
— Ты не расстраивайся, что мы сейчас так редко вместе время проводим… Вот сдам этот портрет и поедем в отпуск.
— Обещаешь?.. — растерянно спросила Карина, наслаждаясь близостью мужа.
— Конечно, моя маленькая Карина. Моя вредная, подозрительная девчонка, которую я очень люблю, — ответил Тимофей, прижав ее к себе еще крепче...
На следующий день Карина решила остаться дома, чтобы хотя бы посмотреть на женщину, с которой работает Тимофей. Когда в дверь позвонили, сердце начало свой сумаsшедший танец. «Вот это я нервничаю… Да когда в последний раз такое было? Надо взять себя в руки» — подумала она и поспешила открыть дверь.
— Добрый день! Меня Карина зовут, я жена Тимофея. Проходите!
Заказчица кивнула в ответ и переступила через порог. Карина уже хотела закрыть дверь, но сзади показалась маленькая девочка. Та самая, с которой Карина вчера общалась на детской площадке.
— Она будет сидеть очень тихо. И никому не помешает. — сказала женщина, снимая с себя верхнюю одежду. — Я же права, Долли?
Девочка кивнула, но на мать даже не посмотрела.
Тем временем женщина сняла с себя верхнюю одежду и, обойдя Карину, двинулась в мастерскую Тимофея. «Такое ощущение, что она хозяйка в этом доме!» — подумала Карина, но постаралась отмахнуться от этой мысли.
— Ну что, Долли, будем знакомиться заново? Ты голодная, наверное? Раздевайся, я сейчас чайник поставлю.
Но девочка молча села на полку для обуви и понуро уставилась в пол.
— Ну жарко же так, чего ты… — попыталась быть дружелюбной Карина. — Тебе помочь?
Долли никак не ответила. Карина смутилась, но виду не подала. Присев на корточки рядом с девочкой, она осторожно положила ей руку на плечо.
— Тебя… что-то беспокоит, Долли? Что-то случилось?
В ответ вновь тишина. Но как только Карина посмотрела в глаза девочки, то увидела, что они уже давно на мокром месте. Слезы ручьем текли по маленькому личику.
— Простите… — прошептала девочка. — Я наврала вам.
— Долли, солнышко… — сердце Карины сжалось. — Ты о чем?
— Никто вашего мужа забирать не собирается. Просто я… Я хотела, чтобы у меня тоже был папа…
Долли начала плакать. Ее голос сильно дрожал, и вскоре началась настоящая истерика.
— Моя мама болеет. Все время болеет. Она даже меня назвала в честь своей болезни. Я ненавижу это имя! Долорес — печаль, грусть… Она никогда не бывает веселой! А дядя Тимофей, он меня кормил, показывал краски… Я видела, как он с Алисой на площадке играет! А я… Я всегда одна. Всегда!
Карина опешила. «Бедный ребенок… Если она так быстро открылась мне, то это значит, что сейчас она не чувствует себя уязвимой… Только рядом с нами. Господи, да что с этим миром происходит?» — подумала женщина, обнимая плачущую Долорес.
