Преодоление последствий Смуты тяжелым бременем легло на плечи русского народа в XVII веке. Не выдерживая чрезвычайного напряжения, крестьяне, казаки и другие нижние сословия постоянно поднимали восстания, вследствие чего и возникло наименование «бунташный век», применяемое к этому бурному столетию. Крупнейшим же из всех бунтов явилось восстание под предводительством Степана Разина, которое когда-то считалось не просто восстанием, а крестьянской войной.
Тринадцатилетняя война с Польшей за Малороссию привела к опустению казны, что вызвало необходимость выпуска медных денег, цены постоянно росли, что больнее всего отражалось на самых незащищенных низших слоях населения. Выход крестьян в казаки не только не прекратился, но даже и увеличился, как ни противодействовало этому правительство. После присоединения Малороссии беглые крестьяне и холопы направились было заселять этот край, но сделать регион новой казачьей житницей не удалось. Правительство стало опираться здесь на «опавлинившихся» казаков, которые, выйдя из казачьей среды, захватывали себе земельные участки и нацелились на то, чтобы превратиться в московских дворян. Они то, дабы показать свое рвение, и выдавали властям беглых. Поэтому «сиротская» дорога беглецов по существу осталась прежней – Дон-батюшка, откуда, как известно, «выдачи нет».
Постоянный приток на Дон новых людей сам по себе угрожал взрывом, так как обострял проблему голода, но к этому добавлялись еще и некоторые другие обстоятельства. Стиснутые с севера правительством, донцы во время тринадцатилетней войны испытывали сильные удары еще и с юга - от крымских татар. Последние, пользуясь возможностью, закрыли казакам все выходы в Азовское и Черное моря, опустошали станицы частыми набегами. Зажатые между севером и югом, небольшие поначалу казачьи шайки обратили свои взоры на восток – на Волгу. Там было, где развернуться.
Здесь государство также попыталось перекрыть казакам возможность походов «за зипунами», не пуская их ниже Астрахани. Но это не решало проблемы, а приводило лишь к тому, что казачьи бунты начались внутри страны, увлекая за собой массы крестьян, холопов и другой черни.
Как это ни единожды бывало прежде и после, нашелся и предводитель. Стал им донской казак лет около сорока Степан Тимофеевич Разин.
Литературная традиция гласит, что был у него брат, служивший с отрядом князю Юрию Долгорукому, но решивший самовольно покинуть войну, так как отпуска не дали. За эту дерзость отряд был наказан смертью, и трое братьев Степана погибли. И вот он с братом Фролом решили отомстить. Однако исторических фактов, подтверждающих этот сюжет, не найдено. О Степане достоверно известно лишь, что был он когда-то посланником с Дона к калмыкам, а после странствовал как богомолец. А еще известно, что был это «истый казак, один из тех стародавних русских людей, тех богатырей, которых народное представление еднает с казаками, которым обилие сил не давало сидеть дома и влекло в вольные казаки, на широкое раздолье в степь, или на другое широкое раздолье – море, или по крайней мере на Волгу – матушку» [С. М. Соловьев].
Возглавив весной 1667 года одну из донских шаек, Разин попытался было пробиться в Азов, но это не удалось и казаки пошли вверх по Дону к месту сближения его с Волгою. Здесь встали они на одном из островов, образованных полой водой, и были, таким образом, неуязвимы. А из Воронежа, тем временем, оборотистые люди подвозили им пороху, свинца и еще кое-чего. Попытались пробиться на остров с уговорами люди от воеводы царицынского, но перевозить их никто не стал, а сами они не посмели переправиться. И вот, прознал Разин, что по Волге идет в Астрахань богатый караван. С тысячей казаков явился он к Волге, стрельцы, охранявшие струги, сопротивления не оказали, караван был захвачен, ладью с государевым хлебом на дно пустили, всех начальных лиц порубали, а работников всех отпустили на четыре стороны. С этого и начались большие дела Степана.
Этого нападения с лихвой хватило, чтобы загремела по Волге, по Дону и далеко за их пределами народная молва о непобедимом атамане-волшебнике, которого ни пули, ни ядра не берут. А вскоре Царицын, ядра которого как одно пролетели мимо воровских стругов и упали в Волгу, был захвачен Разиным. Посмеявшись над местным воеводой и унизив его, Степан с отрядом под 2000 на 35 стругах отправился к морю. Попутно был захвачен Черный Яр, где воеводу казаки высекли плетьми. Затем, выйдя в море разинцы пришли в устье Яика. Опередившая их молва уже подготовила местных обитателей к встрече и Стенька, используя вероломство, легко захватил власть в Яицком городке. После этого почти все находившиеся здесь стрельцы были изрублены.
Всю зиму Разин вольготно просидел на Яике, имея свободный выход в море и ведя живую торговлю с калмыками. На Дону началось шевеление. Узнав о житье разинцев, донцы заволновались. Многим голутвенным захотелось присоединиться к своему, так сказать, авангарду. Однако раньше них явились на Яик государевы ратные люди из Астрахани, возглавляемые Яковом Безобразовым. Последний отправил к «ворам» двух посланцев, которые должны были уговорить их принять цареву присягу, но судьба их оказалась незавидной. Повесили. После этого в столкновении разинцы перебили несколько десятков стрельцов, а некоторые вообще перешли к ним. Безобразову не оставалось ничего, как ретироваться, а Степан со товарищи весной 1668 года уже осваивали морские просторы и замыслили поход на шахские берега. А замыслив, осуществили. Казаки разорили западное побережье Каспия от Дербента до Баку. В Реште они предложили свою службу шаху, но были внезапно атакованы местными воинами, потеряв около 400 человек убитыми и многих пленными. Разинцы укрылись на острове, откуда вели торговлю с персами, выменивая у них по 3-4 христианина за одного перса из числа захваченных ими.
Весной следующего 1669 года Разин разорил восточный берег Каспия, потеряв тут своего верного боевого друга Сережку Кривого. После этого казаки по излюбленному их обыкновению снова укрылись на острове. И снова на них обрушился враг. На этот раз налетело войско из 4000 персов, однако персы эти были полностью разбиты и более того, казакам удалось захватить дочь Менды-хана, которая стала наложницей атамана. Несмотря на беспробудное пьянство, Разин хорошо понимал, что силы его на исходе. Осталось менее 500 казаков, и следующий удар персов легко мог стать последним. Но дело обернулось несколько иначе.
Явилось неожиданно к острову государево войско о четырех тысячах стрельцов на тридцати с лишком стругах. Казаки начали было улепетывать от них, но вскоре выяснилось, что воевода Львов привез милостивую царскую грамоту, в которой государь обещал простить всех, кто «придет к вере». Это был явный подарок судьбы. Вместо разгрома и уничтожения отряд Разина триумфально вошел в Астрахань вслед за царскими стрельцами.
Для вида Разин сдал половину пушек, но очень быстро ситуация кардинально поменялась. Казаки щеголяли по городу, кичась дорогими персидскими шелками, жемчугами, сорили направо и налево деньгами, беспрестанно кутили и пьянствовали. Все это производило на стрельцов и горожан гипнотическое воздействие. Они видели в казаках идеал свободной, богатой и сытой жизни. Это было живое воплощение мечты каждого бедняка. Стрельцы, находясь под гнетом тягот и лишений службы, все как один не только не пошли бы усмирять в случае чего казаков, но и внутренне горячо желали встать под знамена стенькины и пуститься во все тяжкие. Да и голытьбу Степан Тимофеевич привичал. Влиться в его войско было проще простого. Принимали всех, да еще и одевали и вооружали. Такого нигде на Дону не было. Учитывая все это, нетрудно понять, что сила астраханского воеводы, которая зиждилась единственно на стрельцах, растаяла в считанные часы подобно рано выпавшему снегу.
Стенька же, ощутив необъятную власть над людьми, стал именоваться «государем» и совершать бесшабашные и диковатые поступки. Которые лишь усиливали сложившийся вокруг него ореол отчаянного, удалого и властного казацкого царька. Так, во время одной из прогулок по Волге, Степан ни с того, ни с сего схватил сидевшую рядом с ним красавицу – ханскую дочь, приподнял ее и бросил в реку, разразившись при этом тирадой о том, что Волга-матушка так много дала ему, а он, дескать, ничем еще не отблагодарил ее за это.
1 октября Разин был уже в Царицыне, где его появление вызвало точно такой эффект, как и в Астрахани. Власть воеводы сразу же стала лишь номинальной. Прятавшийся в закутках воевода Унковский был-таки найден казаками, после чего он уже попрощался с жизнью, но Степан неожиданно «удовольствовался острасткою». Почувствовав огромную силу, Разин прикидывал варианты, куда бы ему податься дальше. На Азов турки не пустят, на Каспии уже все разорено, остается только север – царские владения. Разин приехал на Дон, где получил горячую поддержку безземельных голутвенных казаков. В Черкасске к нему присоединились несколько сотен, затем в Пншине пришел к нему атаман Васька Ус, а с ним еще несколько сотен голутвенных. Разин объявил поход к Царицыну, который через два дня был достигнут и взят без большого труда. Воевода Тургенев был заколот и брошен в Волгу. Та же участь постигла и многих других, которые не покорились. Здесь в Царицыне Стенька объявил, что собирается идти на север по Волге вплоть до Москвы. Но на север путь закрыла тысяча присланных стрельцов. Битва с ними казаками была довольно легко выиграна, а их большая часть перебита. Но после этого пришлось спуститься в Астрахань, дабы установить тут полный контроль и не ожидать удара в спину.
На рассвете 24 июня 1770 года Разин начал штурм Астрахани, который, как можно ожидать, был успешным. Взбиравшиеся по приставленным к крепостным стенам лестницам казаки не только не получали сверху кипятка или камней, но были обняты горожанам и запущены в город. Казаки, горожане, стрельцы все вместе прямо с городских стен бросились бить дворян, бояр и всех, царских людей. Воеводе князю Прозоровскому прокололи копьем живот, а потом сбросили с городской стены, остальных изрубили. Всего погибло не менее 400 человек. Разграблены гостиные дворы, а все добро свезено в одну кучу. Разин сделал из Астрахани казачью базу. Были построены укрепления, а все население поделено на тысячи, сотни и десятки. Новый «государь» вершил суд по своему усмотрению, казаки беспрестанно гуляли, пьянствовали, разбойничали. Но к концу июля атаман понял, что теряет в Астрахани время и стал собираться наверх.
Без боя взяты были Саратов и Самара, где воеводы и дворяне, а также приказные люди были перебиты, а войско пополнилось людьми. Следующим пунктом, обозначенным атаманом для захвата был Симбирск. Сюда «воровские» казаки явились 4 сентября.
Здесь в первый же день у разинцев была жестокая сеча с перегородившим путь войском окольничьего князя Борятинского, подоспевшего из Казани. Бились до самой ночи, устали до полусмерти и прямо на поле боя спать повалились. Но разведка Степана прознала, что горожане за него и на другой день при штурме города казаки пошли именно на те места стен, которые защищали горожане. Те их впустили внутрь крепости. Единственным не захваченным местом остался «малый городок», где сел со своими стрельцами и другими людьми окольничий Иван Милославский. Осада длилась целый месяц. 1 октября разинцы стали собираться. На выходе из Симбирска у Свияги Степану снова перегородил дорогу Борятинский, с которым снова была «сеча зла». Настолько зла, что один алатырец, говорят, едва не убил Стеньку, дважды раненого, да в последний момент «воры» успели застрелить его. Разин в итоге отступил, а Барятинский третьего числа освободил Милославского.
Поражение под Симбирском сильно ударило по планам мятежного атамана на счет захвата верхней Волги. Но еще до этого в эти земли он запустил людей с прелестными письмами, в которых говорилось, что идет «государь» против изменников бояр, а с ним патриарх Никон и Нечай-Царевич (Алексей Алексеевич). В результате чернь поднялась, бунты и погромы начались повсеместно в междуречье Оки и Волги. Поднялись крепостные, убивавшие помещиков, казаки были везде желанными гостями, в городах свергали воевод, назначали править атаманов, устраивали казачий круг. Бунты бушевали в Симбирске, Пензе, Саранске, Тамбове, Нижнем Новгороде.
Появлялись народные отряды, формировавшиеся стихийно и возглавлявшиеся обычно кем-то из казаков. Так, отряд Мишки Харитонова овладел Инсаром, штурмом взял Саранск, а после вошел в Пензу, где убит был воевода Лачинов. В Пензу из Саратова к Харитонову пришло подкрепление во главе с Васькой Федоровым. Был занят Наровчат, Нижний Ломов, Верхний Ломов, Керенск и другие пункты.
Другой отряд из Симбирска пошел на запад. Возглавлял его Максим Осипов, выдававший себя за царевича Алексея. Они сожгли Алатырь, Темников, а в Курмыше «воров» встретили хлебом-солью, и никакого разорения не было, даже воевода остался на месте. В Ядрине тоже воеводу убивать не стали, так как народ его одобрял. И так по многим городам. Отряд Осипова разросся до 15 тысяч. Вошли в Лысков, Ветлугу, захватили Макарьевский монастырь, где, правда, монастырское добро не тронули.
Но постепенно начали приходить в себя царские военачальники и в первой половине октября ряд поражений повстанцам был нанесен отрядами князя Долгорукова в Арзамасе, дворянина Федора Леонтьева в Путятине, князя Щербатова в Панове и др. Воеводы перешли в наступление. 22 октября у Мурашкина в большом сражении победил Долгорукий, захватив всю артиллерию и знамена «воров». Всех пленных тут же казнили через повешенье или отсечение головы. Начался этап, когда повстанцы бывали везде биты и повсеместно бежали от царских войск, а жители городов уже стали хлебом-солью встречать царевы войска. Так было, например, в Темникове, где все приведены были к присяге князем Долгоруким Жители выдали 18 человек крестьян, которые сотрудничали с «ворами» и попа Савву. После пыток их повесили. Примечателен случай с женщиной-богатырем Аленою Арзамасской, которая была взята в Темникове. Она под пытками призналась в колдовстве и была сожжена в срубе. Мечом и огнем были успокоены Арзамасский и Алатырский уезды. Подобным образом проходили казни и в других городах, возвращавшихся под власть царских военачальников. В итоге январю 1671 года восточная «украина» была в целом успокоена.
Разин же после Симбирска был точно сам не свой, прежний образ непобедимого волшебника покинул его. Жители Самары и Саратова, боясь наказания, не пустили его в город, тоже сделали и на Дону – в Черкасске, и атаман был вынужден сеть в Кагальницком городке. Домовитые донские казаки во главе с Корнилой Яковлевым, которому когда-то, будучи в силе, Разин легко затыкал на круге рот, обступили Кагальницкий городок, захватили его, приближенных Степана перебили, а его самого с братом Фролом заковали и отдали в Москву. Было это в середине апреля.
6 июня Степан был казнен четвертованием в Москве на Красной площади. Во время пыток на дыбе Разин проявил потрясающую стойкость. Перед казнью с эшафота он попросил прощения у людей и поклонился в три стороны, минуя Кремль. Не сломался он и во время казни, в отличие от брата Фрола, который покаялся на эшафоте, видя, как брата живьем рубят на куски. Впрочем, это лишь отсрочило его казнь, но не отменило ее.
В Астрахани окончательно подавить восстание удалось лишь к концу 1771 года, а в следующем году, дождавшись, когда народ за них не вступится, были повешены наиболее отчаянные повстанцы во главе с Федором Шелудяком.
В истории России было много героев, защищавших Отечество, и не пожалевших себя ради его блага. Но что такое Отечество? В конечном итоге – это люди, народ. Атаман Степан Тимофеевич Разин, со всеми его вывертами и пороками, был плоть от плоти русского народа. Он провозгласил себя защитником обездоленных от поработивших их господ, пошел до конца и принял за это мученическую смерть. Это не могло не оставить глубокого следа в народной памяти. Неодолимая железная стена крепостничества лишь способствовала формированию ореола справедливости и романтики вокруг мятежного атамана. Не имевшие никакой возможности освободиться люди упивались рассказами и песнями о геройстве Стеньки Разина, который не боялся бояр и господ и вступился за людей. Так, пришедший дать людям волю, обрел бессмертие в их сердцах.
Лайки и комментарии приветствуются!
Поддержать канал: карта Сбербанка 2202 2002 3267 4364
