Освоение новой техники всегда связано с определенной опасностью, в основе которой как несовершенство техники, так и неправильные действия личного состава, как впрочем - и трагические стечения обстоятельств. Как раз вот такие "стечения обстоятельства" и человеческая "непосредственность" чуть не привела к гибели одного из советских атомоходов проекта 671 - К-69. Кстати, это та самая подводная лодка которая в 1970 году столкнулась с американской ПЛА SSN-637 "Стерджен", и об этом случае мы рассказывали буквально месяц назад. Но описываемый здесь случай произошел чуть раньше - в 1968 году, когда лодка только испытывалась после ввода в строй.
Итак, в мае-июне 1968 года новая подводная лодка проекта 671 К-69 по внутренним водным путям была переведена из Ленинграда в Северодвинск, и вскоре приступила к ходовым испытаниям в Белом море. На это серьезное мероприятие подводный атомоход вышел как раз за три дня до флотского праздника, но ни что не мешало быстро и качественно выполнить программу испытаний и вернуться в базу, хотя бы день флотского праздника. И по началу все шло хорошо - механизмы работали без замечаний и к утру третьего дня похода программа испытаний была выполнена практически полностью. Оставалось всего "чуть-чуть" и домой. И вот в день ВМФ командир вместе с командиром БЧ-5 и старшим строителем решили испытать режим "автоматического аварийного всплытия", запускаемый большим красным переключателем, который располагался в центре панели управления системой погружения и всплытия. Не будем здесь обсуждать детали - просто есть такой режим.
И действительно - если есть "большая красная кнопка", то как на нее не нажать! Не обижайтесь, друзья, это просто шутка. В реальности это в любом случае требовалось бы сделать, ))
Дополнение: Судя по некоторым комментариям от "горячих парней", думаю уместно будет еще раз повторить кое что, так как предыдущая фраза, где написано - "В реальности это в любом случае требовалось бы сделать", не была воспринята серьезно и правильно. Это бывает - "читаешь, но не понимаешь". Итак, ВАЖНО - по программе испытаний подводной лодки ТРЕБОВАЛОСЬ проверить этот режим на глубине 200 м. Поэтому его и запустили в данном случае (нажали на кнопку), )).
И вот, время подходит к обеду, и так как экипаж уже неоднократно отрабатывал всплытие, было решено осуществить этот манёвр силами одной боевой смены. В центральном посту, помимо вахтенных дежурных, находились командир подводной лодки, старший строитель Островский и командир БЧ-5 капитан 2 ранга В.И.Кизим.
Отметим, что именно подробным воспоминаниям Виталия Ивановича Кизима, капитана 1 ранга запаса в настоящее время (надеюсь он жив и здоров), мы сейчас можем подробно познакомиться с тем что произошло в тот день.
По корабельной трансляции предупредили все отсеки о предстоящем всплытии. Заведомо закрыли клапаны вентиляции и открыли кингстоны цистерн главного балласта. В.И.Кизим дает команду и оператор пульта поворачивает красный ключ - на светящейся мнемосхеме пульта видно, как самостоятельно открываются кингстоны, закрываются клапаны вентиляции и открываются клапаны подачи воздуха в цистерны, лодка начала всплывать. Все идет по программе, казалось бы! Но на глубине 5 м субмарина кренится на правый борт; причем крен быстро достигает 32°. Ощущения неприятные, в ЦП никто не понимает, почему это происходит, но страшное не это. В этот момент на пульте корабельной трансляции начинают мигать аварийным вызовом пульт ГЭУ и пульт управления электроэнергетической системой корабля. Включив их, следует доклад: «Пожар в пятом отсеке, горит щит постоянного тока правого борта»! Командир БЧ-5 объявляет общекорабельную аварийную тревогу с указанием вида и места аварии, и с этого момента, согласно корабельному уставу и руководству по БЗЖ на ПЛ, именно он вступает в непосредственное руководство борьбой за живучесть корабля.
В 1-й отсек, где находится аккумуляторный батареи, идет команда об отключении 1-го и 5-го батарейных автоматов, что необходимо для полного обесточивания горящего щита. Но тут неожиданно срабатывает сигнализация сброса аварийной защиты реактора правого борта! Между тем лодка всплыла в надводное положение, крен, который вызвал тревогу, медленно отходит к нулю, а личный состав в отсеках точно выполняет все мероприятия по аварийному расписанию. Командир подводной лодки капитан 1 ранга Р.А.Кетов поднимается на мостик и оттуда управляет кораблём и руководит борьбой за живучесть. Лодка в дрейфе. Но что же случилось? Но как оказалось неприятности только начинаются!
Внезапно срабатывает сигнализация сброса аварийной защиты и реактора левого борта, и в итоге - корабль полностью обесточен. Включается аварийное освещение, а из 1-го отсека поступает доклад, что батарейные автоматы с 1-го по 5-й отключены. Как оказалось личный состав, под руководством мичмана Гаврюхова, совершил ошибку. Он неправильно выполнил команду из центрального поста, обесточил весь корабль и работающую установку левого борта, вместо того, чтобы отключить только два батарейных автомата (1 и 5). В итоге отключилась и корабельная трансляция, и все приборы контроля за реакторами, а для связи с отсеками осталась только телефонная связь.
События в пятом отсеке разворачивались, как потом было yстановлено при разборе, следующим образом. Когда подводная лодка повалилась на правый борт, из главного щита постоянного тока правого борта ударил сноп фиолетово-красного пламени, раздался хлопок и повалил густой черный дым. Это увидел оператор пульта управления ГЭУ инженер-капитан-лейтенант Р. Д.Колесников (КГДУ) через открытый люк и начал вызывать центральный пост. То же самое увидел и вахтенный пульта электроэнергетической системы мичман Смелков.
Инженер-капитан-лейтенант Роман Дмитриевич Колесников - отец Дмитрия Романовича Колесникова, капитан-лейтенанта, командира турбинной группы дивизиона движений атомного подводного крейсера К-141 "Курск", погибшего в 2000 году.
Ключами управления Смелков обесточил горящую секцию щита постоянного тока и тоже начал вызывать ЦП. Вахтенный у холодильных машин и компрессоров на нижней палубе 5-го отсека, главный старшина Полишко, услышал хлопок на верхней палубе и через лаз на подволоке увидел дым и пламя. Объявив аварийную тревогу на своей палубе, он загерметизировал отсек и, размотав шланг системы пожаротушения, бросился по вертикальному трапу к горящему щиту. Электродуги уже не было, но в щите что-то горело, и оттуда шел черный едкий дым. Полишко направил струю пены в щит через технологическое отверстие в панели. Через минуту пламя пропало, дым и пар продолжали выходить, но в меньшем количестве. На момент пожара в пятом отсеке оказалось 19 человек без средств индивидуальной защиты, в основном, это были члены заводской сдаточной команды, и оказались они там, на свою беду, совершенно случайно и по своей воле, (.
С началом пожара некоторые из "заводских" пытались покинуть отсек. Но личный состав экипажа на нижней палубе не позволил им этого сделать, встав с кувалдами у задраенных переборочных дверей. Таково требование корабельного устава и руководства по БЗЖ на подводной лодке. Таков суровый закон подводной службы.
Тем временем на пульте управления ГЭУ было пять человек. Заметив огонь в пятом отсеке, они задраили люк в отсек и приготовили к действию индивидуальные средства защиты (ИСЗ) дыхания. Пока офицеры герметизировали переборку, дым и загазованный воздух попали в помещение пульта. Дышать стало тяжело, но на правом борту продолжили работу гражданские операторы А.Распоков и В.Почесов, а на левом - члены экипажа АПЛ: инженер-капитан-лейтенант Р.Д.Колесников и инженер-лейтенант В.И.Абрамов.
На данный момент самой серьезной проблемой уже был не пожар, а ситуация с реактором! После сброса аварийной защиты на реакторе правого борта (ПБ) все стержни защиты, управления и компенсирующая решётка опустились в нижнее положение. Реактор был заглушён по штатной схеме. Но все четыре циркуляционных насоса 1-го контура этого реактора остановились из-за обесточивания электросети ПБ, так как турбогенератор этого борта остановился без подачи пара. Подать резервное питание от батареи через обратимый преобразователь нельзя было из-за пожара на щите постоянного тока этого борта. В итоге теплосъём с активной зоны реактора прекратился, и температура в нём, после первоначального снижения, снова начала повышаться.
Как вспоминает В.И.Кизим: "После исчезновения электропитания на правом борту неожиданно остановились насосы первого контура на реакторе левого борта (ЛБ). Поэтому сработала и его аварийная защита. В результате, корабль был обесточен полностью. В этот момент в первом отсеке ошибочно отключают все батарейные автоматы, в том числе, №2 и №4, предназначенные для питания и контроля систем управления реакторами и радиационной обстановкой в отсеках".
Как следствие этих действий (как видим, и члены экипажа делали ошибочные действия), на левом борту в активную зону реактора успели опуститься только стержни управления и защиты. А пусковая компенсирующая решётка зависла в промежуточном положении. Реактор полностью заглушён не был. С этого момента контроль за состоянием реактора и радиационной обстановкой в отсеках был утрачен. Вообще при длительном отсутствии теплосъема, по теории, был возможен самопроизвольный разогрев реактора, с последующим его разуплотнением, вскипанием и выбросом радиоактивного пара в отсечные реакторные выгородки. Это называется - тепловой взрыв! Так что мало бы не показалось никому!
Следует признать, что находящиеся на пульте офицеры и инженеры эту опасность понимали, и думали, как взрыва избежать. Тяжёлая обстановка сложилась в турбинном отсеке -после остановки насоса забортной воды главного конденсатора ПБ прекратилась прокачка через него большого количества воды. В результате, отработанный пар из главной турбины до её остановки не охлаждался и, повысив давление в конденсаторе, прорвался в турбинный отсек. Температура в отсеке поднялась до + 60°С, а влажность достигла 100%. В отсеке началось обильное выделение влаги, оседавшей на всех механизмах и электрощитах. После остановки левого реактора эффект бани усилился. Изоляция электросетей понизилась до нулевой отметки.
Но надо отдать должное, командир и офицеры лодки в первую очередь думали об экипаже. И так как пожар был потушен, главной задачей стало спасение людей из пятого отсека и подача питания на систему управления и контроля за реакторами, Исправляя ошибку в первом отсеке, по команде центрального поста, подали питание на нужные преобразователи тока, включив соответствующие батарейные автоматы. Электрики запустили преобразователи тока, подававшие питание на системы контроля и управления реакторами. Появилась возможность контролировать параметры реакторов и радиационную обстановку, как в реакторных выгородках, так и в других отсеках корабля. Хотя с момента аварии прошло не больше 10 минут, к счастью, температура реакторов повысилась ненамного. Как оказалось - радиационная обстановка повсюду была в норме.
И в этой ситуации, обезопасив себя от последствий отсутствия контроля за реакторами, командир и экипаж занялись спасением личного состава пятого, аварийного отсека.
По словам В.И.Кизима: "Лодка находилась в крейсерском положении, с полностью продутыми цистернами главного балласта (ЦГБ). Погода стояла благоприятная - полный штиль и солнце в зените. Было решено эвакуировать личный состав из пятого отсека через наружный люк, так как люди, находящиеся без индивидуальных средств дыхания, начали терять сознание.
В пятый отсек были посланы две аварийные партии из центрального поста и смежного с ним 6-го отсека, так как личный состав 4-го отсека находился в тяжёлых условиях обитания, при высокой температуре и влажности. А люди во 2-м и 6-м отсеках находились в нормальных условиях, были полны сил и энергии. Отобрав троих добровольцев во 2-м отсеке, во главе со старшиной команды трюмных, включили их в индивидуальные средства дыхания и отправили в аварийный пятый отсек. Из 6-го отсека в ИСЗ дыхания в пятый вошли два человека. Туда же был направлен и корабельный врач. Командир аварийной партии из ЦП, прибыв в аварийный отсек, доложил обстановку и начал открывать наружный входной люк пятого отсека. Но люк не открывался, что-то мешало снаружи! Находясь в индивидуальном дыхательном аппарате в шахте этого люка, он, приложив нечеловеческие усилия, открыл 50-килограммовую крышку люка.
Началась эвакуация людей из аварийного отсека на кормовую надстройку лодки. Кто-то выползал сам, а кого-то выносили на руках члены аварийной партии и укладывали на палубу надстройки. Здесь же врач развернул пункт оказания первой помощи пострадавшим. Угоревшим давали дышать чистым кислородом, делали уколы и прочие процедуры. Помогал и свежий морской воздух. Всего угорело 19 человек, причем все из сдаточной команды. По штатному расписанию, на вахте должно было быть только трое, и все они были обеспечены полным комплектом лодочных ИДА, так как по боевой тревоге в отсеке было бы девять человек.
Как вспоминает В.И.Кизим: "Наши моряки с началом пожара включились в аппараты, и никто из строя не вышел. Угорели члены сдаточной команды завода, которые, услышав команду о всплытии, потянулись из жилого 6-го отсека в ЦП, чтобы после всплытия выйти на мостик для перекура. А покинуть отсек при аварийной ситуации им уже не позволила наша вахта, встав с кувалдами у переборок".
Итак полдела было сделано, даже две трети - люди спасены, реакторы находились в безопасном режиме. Осталось чуть-чуть - довести атомоход до базы и разобраться в причинах.....
Окончание следует.
По материалам, посвященным юбилею 3-й дивизии ПЛ Северного флота.
