Часть 5
— Держи, — сказала кухарка и протянула Аде мешочек с хлопьями. — Сегодня по случаю выходного — овсяные. А вот молока ты не заслужила, плохо работала всю неделю.
Ада схватила хлопья, высыпала их в миску и залила водой из-под крана. Голод не отпускал её ни на минуту, тем паче что от немытых тарелок постоянно исходил дразнящий запах.
— А почему выходной, ведь сегодня вторник?
— Будешь задавать лишние вопросы, отберу овсяные хлопья и будешь есть ржаные, как всю неделю, — пообещала кухарка.
У Ады не было сил спорить. Она размешала ложкой нехитрую еду и принялась уплетать. Сладкого хотелось безумно, но попросить сахар она не решилась.
Мозоли зажили быстро — пластырь и мазь сделали своё дело. Если бы боль в стёртых пальцах да ломота в ногах от стояния у мойки были единственной её проблемой, Ада бы не так страдала. Но были ещё и страхи — вязкие, тёмные, потусторонние. К счастью Ады, если вообще можно говорить в её ситуации о счастье, здесь не становилось темно по ночам, лишь сумерки сгущались чуть сильнее. Останься она в этом кошмарном месте в полной темноте — наверно, сошла бы с ума.
Ада боялась темноты. Из-за этого часто ссорилась с мамой и, не выспавшись, опаздывала на уроки: коварные страхи не давали уснуть до утра. Здесь страхи были другими.
Порой ей казалось, что к жёсткой лежанке, на которой приходилось коротать ночи, подходит кто-то невидимый и стоит рядом, глядя с высоты своего роста. Иногда она слышала дыхание. Если удавалось проснуться, девочка резко оборачивалась и, никого не увидев, засыпала снова, но гораздо чаще усталость сковывала её тисками на полпути к пробуждению, оставляя в полной ясности сознания и в мучительной неподвижности. Таких моментов Ада боялась больше всего.
Некоторые страхи приходили наяву — чаще всего в конце дня, когда Ада, съев свою вечернюю порцию безвкусных, осточертевших ржаных хлопьев, сидела в уголке кровати и пыталась разглядеть рожицы в пятнах облупленной штукатурки — других развлечений здесь не было. И вдруг ей начинало казаться, что из-за шкафа кто-то смотрит.
— Уйди, — говорила она одними губами, потому что собственный голос только усиливал щемящую тоску и заставлял дрожать, но тогда невидимый Кто-то начинал смотреть не из-за шкафа, а из-под стола или с тумбочки. Как боялась Ада, что он подберётся поближе и начнёт смотреть из-под кровати!
Проходили недели, а о возвращении к маме не возникало и речи. За всю жизнь девочка не перемыла столько посуды, сколько за время работы у кухарки. Старуха была сурова. Однажды Ада попыталась устроить истерику и ей, но кухарка тут же отвесила непослушной работнице такую затрещину, что девочка отлетела в угол.
— Я тебе не мама, — свирепо прошипела кухарка. — Ещё раз вякнешь, мордой об стену приложу. А ну за работу!
Дни слились в один, и лишь по вторникам, когда кормили овсяными хлопьями, Ада понимала, что прошла ещё неделя. Однажды случилось чудо — вместе с хлопьями кухарка дала Аде ложку мёда. Нечего и говорить, что девочка расправилась с угощением в мгновение ока!
— Спасибо, — сказала она, тщательно облизав ложку, чтобы не осталось ни единой капельки.
— Думаешь, это тебе награда за труды? — невесело усмехнулась тётка. — Зря тешишь себя, не заслужила ты награды. Плохо работала. Не годишься даже в судомойки. А мёд я тебе дала, потому что мы прощаемся. Чтобы потом ты не говорила про меня, что я морила тебя голодом. Сегодня тебя переводят на новую работу, может, хоть там от тебя будет толк. Прощай.
И кухарка вышла сквозь стену. Внезапно пол вздыбился, доски треснули, и Ада с визгом метнулась в свой закуток. Из пробоины в полу пошёл чёрный дым, раздалось низкое гуденье, как от тяжёлого грузовика, и из подполья вылезло уродливое существо, похожее на четырёхлапого белого паука высотой в метр. Оно потрясло человеческой головой, поглядело по сторонам красными глазами навыкате и заговорило скрипучим голосом, ни мужским, ни женским:
— Где же твоё почтение? Почему не приветствуешь меня? Где твоё «здравствуйте»? Невежливая девчонка!
— Здравствуйте, — пролепетала Ада. — А вы кто?
— Я Стенолаз, твой новый учитель. Я научу тебя искусству плетения сетей! — и он, покачиваясь, заковылял к Аде. Она взвизгнула. — Ну что ты так кричишь? — упрекнул он её. — Владыка пожелал, чтобы ты связала ему чёрную занавеску в виде паутины, а кто ж тебя научит вязанию лучше меня? Вытри сопли и иди за мной, я отведу тебя в мастерскую. Бетацер сказала, что судомойка из тебя никакая, но может, рукоделие у тебя получится лучше. — Тонколапое белое чудище проковыляло мимо неё и снова позвало: — Иди за мной, я сказал! Почему не слушаешься?
—Вы страшный, — прохныкала Ада.
Чудище затряслось в старческом смехе.
— Это я-то страшный? Это ты ещё Гаулгу не видела! Мы тут, знаешь, все не красавцы. Зато работать умеем, не то, что ты. Идём.
— Я боюсь, что вы меня съедите.
— Не съем, не бойся. Владыка не велел...
Ада собрала в кулак всю свою смелость и пошла вслед за Стенолазом. Они долго шли по каменным лестницам то вверх, то вниз. Иногда им встречались странные существа, похожие на животных, людей и птиц одновременно — все разные, но неизменно страшные. Они не трогали Аду, лишь угрюмо смотрели на неё исподлобья, будто она была диковиной.
Стенолаз привёл её в пыльную каменную комнату, всю закиданную старыми тряпками и мотками ниток. Брр, не хватало ещё, чтобы здесь водилась моль! Но моли не оказалось — и на том спасибо.
— Здесь теперь твой дом, учебный класс и рабочая мастерская. В свободное время можешь смастерить себе что-нибудь из одежды из этого барахла, — Стенолаз показал лапой на груду ветоши. — А то твои штаны и курточка стали слишком грязными даже для этого места. Если ты ещё не совсем превратилась в свинью, можешь отмыться в бане и постирать свои одёжки. Банная комната сразу за дверью, налево. Стирать-то умеешь?
— Угу, — на всякий случай ответила Ада и тут же испугалась: вдруг её переведут в прачки? И не зря испугалась.
— Вот и прекрасно. Если не справишься с вязанием, то будешь стирать. У нашего владыки много вещей, и рабочие руки всегда нужны.
Ада огляделась. Комната была небольшая, примерно четыре на четыре метра, но с очень высоким потолком. Свободного пола не оставалось — полуметровый слой ветоши занимал всю комнату. «Хорошо хоть, тряпки стиранные», — подумала Ада, уловив сладковатый запах мыла. Если бы пришлось жить на куче грязного тряпья, она бы, чего доброго, задохнулась.
Но всё равно здесь царило уныние. Ни окон, ни картин. Серые каменные стены покрывала сеть мелких трещин. С потолка свисали четыре лампочки, но горела из них только одна. Стенолаз протянул лапу к широкому выключателю и нажал оставшиеся три клавиши. Стало светло, как днём.
— Наш владыка заботится о своих рабах. У другого хозяина ты бы работала в потёмках. Значит, так. Вот тебе крючок, — он вытянул к ней длинную трёхпалую лапу и вручил толстый костяной крючок, похожий на ручку. Ада опасливо взяла. — Петли умеешь делать? — Она кивнула. — Вот и хорошо. Для начала свяжешь крупную сетку квадратами по двенадцать петель — такую, чтоб можно было застелить всю комнату. Это будет покрывало. А после подумаем о занавеске. Пряжи здесь достаточно.
— Когда вы отпустите меня к маме?
— Когда занавеска будет готова. Ещё вопросы есть?
— Какого цвета брать пряжу?
— Без разницы, — буркнул Стенолаз и уковылял прочь.
Ада села на тряпьё и взяла ближайший моток.
Часть 6
И потянулись дни. Ада всё реже спрашивала Стенолаза, скоро ли её отпустят домой. Каждое утро он будил её криком: «Вставай, засоня!» Ада открывала глаза, переодевалась из халатика, который нашла себе в куче старых тряпок, в рабочую одежду и, не позавтракав, садилась вязать сетку. Завтрак требовалось заслужить. Когда число ячеек в сетке достигало сорока, Стенолаз разрешал ей взять горсть хлопьев. Но не раньше! Он строго следил за порядком, который сам же установил, и большую часть времени проводил под потолком, вцепившись в стену вниз головой. Оттуда ему было хорошо видно, как вяжет Ада. Обмануть его было невозможно.
— Я уже связала сорок ячеек, можно мне наконец поесть?
— Ещё не связала, — мерзко хихикая, отвечал Стенолаз. — Пересчитай!
Ада пересчитывала, сбивалась со счёта и бралась за вязание снова, думая, что лучше сделать несколько лишних ячеек, чем утомлять глаза счётом.
— Вот теперь сорок, — одобрительно кряхтел с высоты Стенолаз. — Ладно уж, так и быть, перекуси немножко. Но во время еды ты должна думать только о работе!
— О чём хочу, о том и думаю, — шёпотом отвечала Ада и шла в помещение, служившее одновременно баней и кухней. Там черпала жестяной миской из холщового мешка хлопья — не овсяные и не ржаные, а бог весть какие — заливала их водой из-под крана и торопливо съедала, хватая пальцами. Ложки тут не было.
И вот однажды связанной ею сетки хватило, чтобы затянуть всю мастерскую.
— Неважная работа, — покачал лысой головой Стенолаз, и его уродливое лицо, и без того сморщенное, скривилось в неодобрительной гримасе. — Тут криво, там натянуто, а с этого края вообще лишний квадрат. Такое нельзя показывать нашему владыке. Знаешь что? Распусти-ка это и свяжи по-новой.
—Не буду! —закричала Ада. — Я работала, я старалась. Могу новое покрывало связать, но это распускать не буду.
— Я, я... Якалка нашлась. Не хочешь сама — другие распустят, — фыркнул Стенолаз и спустился, по очереди переставляя свои суставчатые лапы. — Делов-то.
И не успела Ада оглянуться, как он сграбастал её работу и потянул за нитку. Петли поползли.
— Отдай, отдай! Так нечестно! — крикнула Ада со слезами и попыталась вырвать у него покрывало, но Стенолаз ловко вскарабкался наверх. Там, держась на одной лапе, двумя свободными он стал распускать сетку и перематывать в клубок. Четвёртой лапой придерживал покрывало. Как ни прыгала Ада, ухватиться за краешек не могла. Оно уменьшалось на глазах, превращаясь в клубок ниток — чёрных, серых, бурых. Несколько недель Ада вязала эту огромную сетку, подбирая цвета из того, что имелось, а теперь весь её труд выбрасывали на помойку. Она села и заплакала.
— Нечего мне тут характер показывать, — проворчал Стенолаз. — Послушанию тебе ещё учиться и учиться. Нельзя привязываться к плодам своей деятельности, сказал мудрый человек.
— Дурак это сказал! — крикнула Ада.
— Ай, какая невоспитанная девочка. За дело ты к нам попала, за дело. Мне про тебя мно-огое рассказывали! — ехидно пропел Стенолаз. — И как старшим грубила, и как матери сцены устраивала. Но тут под твою дудку никто плясать не будет. Здесь тебе не дом. Пока не научишься послушанию да прилежанию, матери тебе не видать. Пускай отдохнёт от такой психованной дочки. Небось ещё нам спасибо скажет, что занялись твоим воспитанием.
Клубок в его лапах был уже с футбольный мяч, а покрывало стремительно уменьшалось.
— Дураки вы тут все! — кричала Ада, размазывая слёзы. — Все дураки: и кукла, и заяц, и девчонка, и кухарка, и вы, и эта бабка, которая меня сюда заманила. И владыка ваш дурак!
Это была не истерика, а что-то совершенно другое, чего Ада раньше никогда не испытывала. В ссорах с мамой она обычно упрямилась, показывая характер, но сейчас чувствовала, что на самом деле права, и это придавало ей уверенности. Когда она обозвала владыку, то думала, что Стенолаз рассердится и ударит её, но не боялась наказания.
Однако он повёл себя странно — не рассердился, а расхохотался так, словно услышал самую весёлую в своей жизни шутку. Ада замолчала, сбитая с толку. Стенолаз не спеша смотал все нитки, спустился и торжественно вручил Аде внушительный клубок со словами:
— Надеюсь, вторая попытка будет удачнее, — и вразвалочку вышел.
Ада бросила клубок на тряпки и с силой пнула его.
Стенолаз не появился ни сегодня, ни назавтра. Ада бездельничала, пила воду с хлопьями, валялась на груде тряпья, рисовала пальцем на стене, примеряла выуженные из кучи поношенные одёжки. К концу второго дня ей стало не по себе.
— Стенола-аз! — жалобно позвала она.
Тот не заставил себя ждать.
— Ты достаточно отдохнула? — сурово спросил он, появляясь из стены. — Тогда принимайся за работу. И горе тебе, если во второй раз покрывало получится опять кривое.
Ада стиснула зубы, откопала в тряпье злополучный клубок и хотела засесть за вязание, как вдруг обнаружила, что потеряла крючок. Стенолаз всё понял по её растерянному виду.
— Ты безответственная девочка, — скорбно вздохнул он и выхватил из воздуха новый крючок, но не белый, а серый. — Следующий крючок будет чёрным, — зловеще предупредил Стенолаз. — Он будет жечь руки. Не советую тебе снова терять инструменты... Где благодарность?
— Спасибо, — процедила девочка, обмотала нитку вокруг пальца и сделала первую петлю.
Через месяц было готово новое покрывало. Ада с замиранием ждала, что скажет Стенолаз: вдруг снова раскритикует её работу и всё распустит?
— Неважно, неважно, — прошамкал тот, теребя трёхпалыми лапами вязаную сетку, и Ада сжалась в мучительном ожидании. — Но уже гораздо лучше. Думаю, это сгодится на роль тряпки для мытья пола, — подытожил он и рванул покрывало. Ада взвизгнула. — Опять за своё? Уж лучше помалкивай, бездельница, — и он разорвал каждую часть ещё надвое. — Считай, что ты связала восемь поломойных тряпок.
— Я покрывало вязала, — обиженно шмыгнула носом Ада.
— А получились поломойные тряпки. — Он сложил куски покрывала в ровную стопку и велел: — А теперь собери все чёрные мотки и приступай к вязанию паутины. Будем считать, что ты уже готова к этой задаче. Я нарисую для тебя схему.
Он поднял лапу. Один из трёх пальцев вспыхнул, погас и превратился в уголь; Стенолаз подполз к стене и начертил грубый рисунок паутины, возле каждой палочки ставя цифру. Цифры означали количество петель.
— Разберёшься, надеюсь?
Ада кивнула.
— Вот и начинай. Чем быстрее закончишь, тем быстрее вернёшься домой, чтобы снова мучить свою мать истериками. А я пойду посплю. Два месяца, почитай, не спал из-за тебя, — он зевнул. — Скажу другим слугам, чтобы присматривали за тобой. Есть вопросы? Только про мать не спрашивай.
— Есть, — сказала Ада. — Вот вы сказали: другим слугам. Значит, вы тут слуга? И та кукла, и кухарка, и заяц, и девчонка — они такие же слуги? Но ведь и я тоже слуга! Тогда почему вы все мне приказываете, если мы одинаковые?
— А вот тут ты ошиблась, — сухо сказал Стенолаз. — Мы не одинаковые. Мы — слуги. А ты — раб. До слуги дослужиться нужно, а это, поверь, тяжкий труд. Ты со твоей ленью и нетерпеливостью можешь на это даже не рассчитывать. Разбуди меня, когда довяжешь паутину, — и он уковылял.
Ада посмотрела ему вслед, вздохнула и подняла моток чёрной пряжи.
Продолжение следует...
Автор: Nika_Smirnova
Источник: https://litclubbs.ru/articles/40765-hochesh-popast-v-skazku.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
