По мнению подавляющего большинства российских ученых одним из самых бездарных полководцев в истории древнего Рима является Марк Лициний Красс, потерпевший поражение от парфян в битве при Каррах. Доктор исторических наук А.П. Беликов пишет по этому поводу: «Природа скупа, раздавая таланты. Хороший делец Красс был никудышным полководцем. Красс был уже стар и никогда особыми талантами не отличался». Я категорически не принимаю подобное ограничение установленной А.П. Беликовым возрастной планки, согласно которой, по его мнению, человек может руководить армией. В качестве наглядного примера могу привести имена многих полководцев, которые возрастом или не уступали Крассу либо были старше его на 20 и даже 30 лет и, тем не менее, с годами они не утратили ясности ума и продолжали с успехом вести войны с более молодыми и энергичными военачальниками. Агесилай, Атей, Селевк Никатор, Парменион, Антипатр, Митридат Эвпатор, Антигон Одноглазый, Филопемен, Лисимах и другие полководцы доказали, что возраст не является помехой для совершения военных походов. Император Траян также выступил в парфянский поход, будучи старше Красса по возрасту и большую часть пути из Италии до Месопотамии прошел пешком наравне с легионерами. Преклонный возраст не помешал ему разбить противника в ряде сражений, взять столицу Парфии и выйти к водам Персидского залива.
Еще задолго до поражения при Каррах Красс проявил себя самостоятельным полководцем, и именно он спас Рим в 82 году до новой эры в битве с самнитами у Коллинских ворот, положившей конец гражданской войне. В данном сражении Красс командовал правым флангом войск Суллы и внес перелом в ход поначалу неудачно складывающегося для римлян боя. По мнению А.П. Беликова затем Сенат утвердил никчемного полководца в качестве командующего римской армией, однако в последовавшей войне с повстанцами Спартака именно Красс всего за полгода подавил восстание рабов, которые до этого неоднократно разбивали римлян под руководством консулов Геллия и Лентула, проконсула Кассия, преторов Глабра, Коссиния, Вариния и Манлия.
В публикациях российских авторов утверждается, что Красс как полководец в ходе битвы при Каррах совершил ряд ошибок, повлиявших на ход сражения, и самоустранился от командования в ходе отступления римских легионов. В первую очередь Крассу вменяется не правильный выбор места сражения, но британский историк В. Тарн справедливо отмечает, что рано или поздно римляне оказались бы на открытом пространстве, где были бы также атакованы парфянской кавалерией. По Плутарху, узнав от разведчиков о приближении неприятеля, Красс сначала по совету Кассия растянул войско по равнине на возможно большее расстояние, и прикрыл фланги всадниками. В таком случае удар парфянских катафрактов по не имевшей глубины строя шеренге легионеров неминуемо привел бы к ее прорыву и расчленению войска римлян на несколько частей. Поэтому Красс, скорее всего получивший дополнительные сведения разведчиков о наличии у парфян многочисленной конницы посчитал построение растянутым строем не оправданным и перестроил войска в глубокое каре, которое представляло огромный прямоугольник с обозом внутри боевого построения. По мнению историка Г. Сэмпсона именно подобное построение лишало противника возможности использовать слабые участки для прорыва строя и демонстрировало ту осторожность, которой был известен Красс. Построение армии Красса в каре в битве при Каррах напоминало развертывание прямоугольником армии македонян Александра в сражении при Гавгамелах. Тогда царь Македонии, также опасаясь окружения своей армии многочисленной персидской кавалерией, в первую очередь позаботился об укреплении флангов и тыла, используя для этого пехотинцев союзников и остальных греческих наемников.
По рассказу Плутарха после ухода отряда своего сына, Красс старший «собрал свое войско и отвел его на возвышенность в надежде, что скоро вернется и сын». То есть, Красс привел армию в надлежащий порядок и отвел ее на недоступную для парфянских всадников местность. Узнав о тяжелом положении сына Красс: «терзаемый беспокойством за исход всего дела и желанием прийти на помощь сыну, сделал попытку двинуть войско вперед». Это свидетельствует о полном контроле Красса над армией и ее повиновении приказам своего полководца и опровергает мнение ряда авторов, что он в сражении потерял нити управления над своими легионами. Получив известие о смерти сына по Плутарху Красс «превзошел мужеством самого себя» и обошел боевое построение римского войска, пытаясь его ободрить словами: «Римляне, меня одного касается это горе! И если у вас есть сколько-нибудь жалости ко мне, потерявшему сына, докажите это своим гневом против врагов». Примечательно, что Марк Красс мужественно перенес известие о смерти Публия, а через пятнадцать лет после битвы при Каррах парфянский царь Ород после гибели своего сына Пакора по свидетельству летописцев потерял рассудок и тронулся умом.
По мнению отдельных западных историков после сражения Красс отказался отступать обратно в Сирию, так как считал, что еще не все потеряно. Вполне возможно, что осознав значение дистанционного оружия, Красс решил изменить тактику ведения боевых действий и мог в Каррах приказать плотникам и инженерам изготовить, к примеру, сотню метательных орудий в виде легких, до 60 килограммов скорпионов. Дальнобойные самострелы держали бы на безопасном расстоянии парфянских лучников. При скорострельности самострелов 3-4 выстрела в минуту, атакующих парфянских лучников за это время должен был накрыть массированный залп из 300-400 дротиков. Вспомним, как всего шесть лет спустя Цезарь в своем восточном походе в битве при Зеле с помощью аналогичных метательных орудий остановил атаку серпоносных колесниц понтийской армии Фарнака. Насколько персидские воины боялись стрел римских скорпионов, говорит тот факт, что при осаде Амиды римляне стреляли вхолостую, и тем самым, – имитировали выстрел смертоносного метательного орудия. Услышав знакомый звук ударов самострела, персы убегали или падали, прижимаясь к земле.
Битва при Каррах завершилась поражением для римлян, но не катастрофой. Последующие события привели к окончательному разгрому римской армии, когда Кассий самовольно собрал всех военачальников и для спасения принял самостоятельное решение. Свидетелями того, что после сражения Красс по Плутарху ночью «закутавшись, лежал в темноте» и на просьбу явиться на сходку военачальников наотрез отказался это сделать, были квестор Октавий и легат Кассий. Только они имели доступ к палатке полководца. Первый через несколько дней погиб, защищая своим телом Марка Красса, второй дезертировал из армии, и останется единственным свидетелем изложенной Плутархом версии упадка духа у Красса. Напрашивается естественный вопрос: почему Красс показал безответственное малодушие наедине с Кассием и проявил мужество и хладнокровие на виду всей своей армии в битве при Каррах? Вполне возможно, что своей вымышленной версией о происходящих событиях после битвы Кассий должен был впоследствии оправдать свое открытое неповиновение полководцу. После возникшего мятежа военачальников и ухода из-под защиты крепостных стен в Каррах Красс был вынужден вести остатки армии к близлежащей холмистой местности, недоступной для парфянской конницы, на территорию дружественной Армении и для осуществления своего плана ему не хватило всего нескольких километров. По настоятельному требованию легионеров Красс был вынужден вступить в переговоры с противником, в ходе которых он был вероломно убит парфянами.
И в заключение изложу свое мнение о, якобы, неверно выбранном Крассом маршруте наступления на Парфию через равнинную северную Месопотамию, а не безопасную территорию горной Армении. На эту тему много сказано и я не буду повторяться. В любом походе есть риск и если бы Красс чего-то боялся, он должен был остаться в Италии. Аналогичным маршрутом Красса в своих походах на Парфию впоследствии проследовали римские войска Авидия Кассия, Септимия Севера, Траяна, Юлиана, и это свидетельствует только об одном, что именно данный маршрут в парфянские владения был наиболее оптимальным.
