Случилось это во времена моей бурной молодости. Я в те годы здоровый крепкий парень, метр двадцать ростом и с объемом бицепса как у Арни - в масштабе один к сорока пяти, двенадцати лет от роду, любил заниматься выжиганием по дереву. Аппарат для выжигания стоил дорого и мне удалось раздобыть линзу - увеличительное стекло. Тяжёленькая отполированная стекляшка не имела оправы и в диаметре была сантиметров десять. В те времена это было настоящее сокровище. В солнечные дни можно было творить на любой попавшейся под руку деревяшке. Можно было написать своё имя, а можно было выжечь целую картину, если имелись навыки. К слову, у меня они имелись. Не Дали, конечно, но квадрат Малевича в масштабе один к сорока, получался знатный. В солнечные дни я с лупой не расставался. И вот в один из таких солнечных дней, сидел я на сложенных под рубероидом досках соседа дяди Миши и ваял. Уж не помню, что выжигал, но увлекся и с метр доски было испещрено надписями и рисунками. Стало интересно, как плавится рубероид. Прожигался он здорово, с запахом горелой смолы и бумаги. Немного поиграв, я решил идти домой обедать, да и солнце скрылось за большим облаком. Дошёл почти до калитки, слышу, какой-то странный треск. Оборачиваюсь и мурашки у меня побежали по спине. На месте, где я только-что сидел, густой белый дым. Бегу обратно и понимаю, что горит сухая трава где-то внизу под досками! Уже начал появляться огонь. Снимаю куртку и засовывая под доски пытаюсь сбить пламя. Хорошо, что доски были влажные после вчерашнего дождя. Спустя минут пятнадцать, удалось погасить огонь. Сбегал за лейкой и залил всё окончательно. Смотрю, а куртка вся в саже. Замша сверху была светло-коричневая, а стала в чёрных пятнах. Куртец был новый, стал старый и копчёный. Батя мне выписал по полной, но я был рад, истинную причину удалось скрыть. Вот так я чуть не стал поджигателем.
