Ригунта насмешливо смотрела на мать, которая сидела за столом хмурая и задумчивая. Перед ней раболепствовали и Фредегонда принимала все это за чистое почитание, но ее дочь была уверена, что дело вовсе не в этом. Королева просто запугала всех! Всех, кроме нее, истинной принцессы!
-Что, королева Брунгильда, снова обскакала тебя? - спросила она наконец у матери, нарочно произнеся имя ненавистной соперницы, как можно более почтительно.
Мать подняла на нее глаза.
-Не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются! - прошипела она. Присутствие в замке Ригунты ее бесило. Она подозревала, что дочери доставляет удовольствие наблюдать за ее терзаниями и подливать масла в огонь. Не далее, как вчера, Фредегонда получила весть, что у короля Хильдеберта родился мальчик, а значит Брунгильда укрепила свою династию еще одним наследником мужского пола. У самой Фредегонды такого шанса больше не было. Не могла же она родить еще без мужа! У нее остался только Хлотарь, который был слишком мал и к тому же слаб здоровьем.
-Все идет так, как и предначертано свыше! - высокопарно изрекла Ригунта, глядя на мать торжествующе. Недавно она увлеклась изучением религиозных трактатов, которые по вечерам, с большим воодушевлением, зачитывал ей один молоденький клирик. По дворцу ходили слухи, что не только богоугодными делами занимались они те вечерние часы.
-Ты хоть слышишь что говоришь!? Тебе надо быть на стороне брата...- начала Фредегонда.
Ригунта скривила кислую гримасу.
-Это вечно ноющее существо, не видящее солнечного света и бледное, как призрак, ты называешь моим братом!? У меня были братья, достойные трона, и ты всех их сгубила!
-Твои братья умерли от болезней и в том моей вины нет!
Тон их становился все громче и сердитей.
-Я не имею ввиду твоих отпрысков! Сыновья отца от королевы Аудоверы - вот кто действительно имел право на трон после смерти отца!
Пальцы Фредегонды обхватили стоящий на столе кубок и он полетел в голову Ригунты, лишь случайно не попав ей в висок. На столе сверкали разбрызганные капельки темно-красного вина, словно чья-то пролитая кровь.
Слуги, наблюдавшие за этой сценой, замерли в ожидании, чем все это закончится. Фредегонда встала, поняв, что еще чуть-чуть и кинется на дрянную девку с кулаками. Ее злило, что отчасти Ригунта была права. Брунгильда снова обходила ее по всем фронтам. Исчезновение Ингунды примирило их с Гунтамном, а неудачное покушение на него не давало Фредегонде шансов помешать их воссоединению. Теперь еще и внук! Не за горами тот день, когда Гунтрамн, этот старый бездетный кобель, сделает Хильдеберта единственным наследником своих земель!
Поняв, что кусок больше не полезет ей в горло, Фредегонда встала из-за стола. Колючий взгляд Ригунты преследовал ее. Что-то срочно надо было предпринять, но кроме яда и ножа в голову ничего не приходило.
Брунгильда провожала сына на войну. Она стояла, держа на руках малютку внука и эта сцена живо напомнила ей то, как много дет назад, она провожала вот так же своего мужа, держа на руках того самого сына, которого теперь сама отправляла воевать. Из-за рождения внука, которого волей Брунгильды назвали Теодебертом, поход был отложен на пару месяцев, за которые Файлевба, снова успела понести. Королева-мать была довольна выбором невестки. Разве может хоть одна девица, взращенная в замке, под родительской ласковой рукой, иметь столько сил, чтобы поддерживать во всем мужа и рожать ему по ребенку в год? Роды Файлевбы прошли быстро и гладко, а отсутствие каких-либо амбиций, было на руку королеве.
-Возвращайся с победой, сын мой, и отомсти за свою сестру! Мы должны узнать, что с ней случилось! - Брунгильда почувствовала, что слезы стоят в глазах. С ней уже давно такого не бывало. Но она любила сына, хоть и была недовольна его слабостями и часто злилась на его недалекость.
-Все так и будет, мама, вот увидишь! - пообещал он, касаясь колючей щекой ее щеки.
Сзади подошла принцесса Хлодосвинта. Она, в отличие от Брунгильды, гордилась братом! Он найдет сестру, привезет ее сюда, и они станут жить под надежным крылом матушки, все вместе! Она твердо верила в это. Хлодосвинта расцеловалась с Хильдебертом и лишь потом настала очередь Файлевбы. Из глаз девушки лились слезы, нос покраснел.
-Ну же милая! - проворковал Хильдеберт, нежно обнимая жену, - Я скоро вернусь. А ты должна поберечь себя и наших детей!
Она согласно кивала, но перестать плакать было выше ее сил. Хлодосвинта приобняла невестку и повела прочь.
Впервые Хильдеберт вырвался из-под материнского надзора и, наконец почувствовал себя мужчиной. Его распирало от гордости, что он едет впереди настоящего войска, плечом к плечу с дядей, а по вечерам знатные вельможи ведут с ним долгие беседы о предстоящих битвах.
Но, по мере продвижения к югу, бароны и графы, все больше расслаблялись и теряли интерес к походу. Еще не вступив ни в одну схватку, они успели устать. Ежевечерние попойки стали надоедать и "вояк" потянуло домой, к мягким постелям и обильным столам. А вскоре начались и перепалки между собой. Так что, не преодолев и полпути к вестготским землям, войско франков оказалось раздробленным и даже авторитета Гунтрамна не хватило, чтобы образумить знать. Своего войска у королей в ту пору почти не было. Они пользовались людьми вассалов, а те, в свою очередь, частенько подводили своих монархов. Так случилось и в этот раз. Оба франкских короля могли потерять лицо, если бы не вовремя перехваченный посол императора Маврикия, спешивший с вестью к королеве Брунгильде.
"Ваша дочь и внук сейчас находятся под моим покровительством!" - говорилось в послании и, использовав прояснение в судьбе Ингунды, как предлог прервать поход, войска двинулись назад, к удовольствию знати.
Женщины окружили Ингунду со всех сторон, рассматривая с любопытством. Все они были нарядно одеты, на многих были украшения. Они что-то говорили на непонятном языке. Ингунда повернулась к служанке и взяла из ее рук сына, боясь потерять его в этой толчее. Кто-то дотронулся до ее волос и молодая женщина не выдержала:
-Чего вы от меня хотите!? - воскликнула она, - Оставьте меня в покое!
Сквозь плотную толпу женщин к ней протиснулась совсем еще юная девушка, с длинными золотистыми волосами. Легкое платье так облегало ее стройную фигуру, что все соблазнительные изгибы были видны.
-О, не бойся! Они всего лишь расспрашивают кто ты и откуда!
-Я жена вестготского принца Герменегильда и здесь временно! Как только император Маврикий пришлет за мной, я уеду!
-О, тогда все ясно! А мы удивились - ведь господин никогда не приводил сюда девушек с ребенком! По правде сказать сюда попадают только нетронутые мужчиной!
-Сюда? Где я?
-Это гарем иренарха Агафона! - ответила девушка просто и затараторила на другом языке, видимо поясняя остальным обстоятельства прибытия Ингунды. Женщины тут же потеряли к ней интерес и вокруг нее снова образовывалось свободное пространство.
Ингунда напрягла память. Что-то она слышала про гаремы, но связано это было варварскими обычаями тех, кто не веровал в истинного Бога. Иренарх же был византийцем и Ингунда спросила:
-Я думала, что это дом иренарха, а выходит я попала к варвару?
Девушка рассмеялась.
-Нет, принцесса, ты попала к иренарху Агафону, а это его дом!
-Разве у христианина может быть гарем?
-А что ему мешает?! Жена то у него как и положено - одна!
Ингунде с ребенком выделили маленькую комнатушку. Жизнь в гареме начиналась поздно и протекала лениво и праздно. До позднего вечера его обитательницы только и делали, что ухаживали за своим телом, да перебирали украшения, в надежде, что господин захочет провести ночь именно с ней. Каждое утро и каждый вечер, Ингунда брала Атанагильда и шла к морю, выжидающе вглядываясь в его темную даль. Иногда, на горизонте, она видела корабль и сердце начинало биться радостно, но корабль проплывал мимо и надежда в ее сердце таяла. Агафон несколько раз звал ее, справлялся о здоровье и обещал рассказать новости тут же, как только они прибудут из Византии.
Новости пришли через несколько месяцев. Император Маврикий прислал за Ингундой корабль. Ей снова предстоял нелегкий морской путь, но девушка верила, что этот путь ведет к надежде...
