Они были рыбачками: Евдокия Имихеловна Данчинова, Анна Багиновна Подпругина, Мария Ильинична Удыкова.
Вспоминает Евдокия Имихеловна Данчинова:
— Стране, фронту нужна была рыба. В 1942 году все три колхоза острова Ольхон стали рыболовецкими. Я работала в колхозе имени Кирова в неводной бригаде Р. Мангутова учётчицей. В бригаде было 23 человека, в основном, старики, молодые девчата и школьники.
К вечеру забрасывали невод. Невод тяжёлый, для переброски его в море ставили самых выносливых. Потом на маленьких лодках всё время проверяли его, не зацепился ли где, не порвался ли, есть ли рыба. И вот приходит время выбирать улов. Тут уж все в работе. За одно притонение вылавливали 50—60 центнеров.
Затем доставляли наш улов до рыбозаводского лабаза. Сейчас всё механизировано: катера, боты. А тогда мы на простых лодках перевозили рыбу за десятки километров от Песчаной до Хужира, от Халы в Ташкай, где были лабазы. Довезёшь рыбу до берега и таскаешь её на носилках в приёмный пункт на крутой берег.
Кончаешь выгрузку, а уже светает. Если рыба идёт хорошо, делаем второе притонение или, как говорили рыбаки, утреннюю зорянку. Так и работали сутки напролёт.
На берегу Байкала в 1942 году принимали нас в комсомол. Было торжественно, радостно. С волнением мы держали наши красные комсомольские книжки, и каждый клялся быть в первых рядах, все силы, умения, знания отдавать делу. Тогда и была создана наша первая комсомольско-молодежная бригада...
В первые же дни войны ушёл на фронт муж. Анна осталась с двумя ребятишками на руках: Володе исполнилось полтора года, а Полине — три дня.
Муж прислал весточку с дороги. А потом — долгие месяцы ожидания писем с фронта. Не дождавшись, Анна поехала в военкомат. Там ей сообщили, что боец Шеботкин Павел Соборкинович пропал без вести... Закаменела от горя Анна. Но рядом были дети, их плач возвращал её к жизни. Надо заниматься хозяйством, кормить детей, надо работать. Отвезла Анна дочку к своим родителям, а сама с двухлетним сыном пошла в рыболовецкую бригаду.
На той стороне моря рыбачила Евдокия Данчинова, а на этом берегу, возле Курмы, ловила рыбу Анна Подпругина.
Анна Багиновна Подпругина вспоминает:
— Бригада наша в ту пору была знаменитая. Рыбы вылавливали больше всех. Порой за одно притонение добывали до 130 центнеров.
«О, из бригады Мухтурги Ханхабаева!» — с уважением смотрели на нас ольхонцы при встрече
Работа тяжёлая, весь день в воде, в мокрой одежде.
...Как только объявляли привал, я бежала к избушке. Ведь сынишка у меня там один оставался. Прибегу, а он играет или спит. Накормлю его, а сама засыпаю на ходу. Он у меня сразу самостоятельным стал. Будто понимал, что время такое трудное.
Рыбачили почти круглый год. Зимним утром вставали затемно, шли на лёд. К унтам обязательно приделывали подковы, иначе не пройдёшь — скользко. В намеченных местах долбили лунки глубиной до двух метров. За день 7-8 лунок выдалбливали. Затем прорубали иордань, большую прорубь. Ставили сети в лунки, а вытаскивали через иордань. И зимний улов в нашей бригаде также был богатым.
После войны Анна Багиновна вышла замуж, вырастила шестерых детей. Семь лет рыбачила, а после работала дояркой.
Кто не знает в районе главного ветеринарного врача управления сельского хозяйства Марию Ильиничну Улыкову! Но мало кому известно, что девчонкой она все трудные военные годы наравне со взрослыми работала в рыболовецкой бригаде В. Нохоева.
Вспоминает Мария Ильинична Удыкова:
— Наша комсомольско-молодежная бригада считалась одной из лучших на острове. Учили нас премудростям рыбацкого ремесла дед Имхел и дед Манхай. Много они не говорили, больше — показывали, ставили рядом с собой, чтобы мы смотрели и делали, как они. А мы подражали им, старались быстрее научиться работать как можно лучше, не подводить своих наставников.
Как только колхозы стали рыболовецкими, ввели рулонную систему. Теперь продукты, промышленные товары покупали на рулоны. Обычно за рулонами ездили мы, учётчицы. Когда возвращались обратно, нас как бы ненароком приглашали к себе в дом многодетные женщины. Зайдёшь, а там дети, мал мала меньше, голодные. Аж сердце замрёт. Мы молча положим на стол несколько рулонов, а сами поскорее из избы. Идём и молчим. Проглатываем застрявший в горле комок, вытираем насухо глаза. И работаем, работаем...
Раз в неделю был так называемый фронтовой улов. Из бригады несколько человек шли на дополнительное притонение. Весь этот улов, добытый бесплатно, мы посылали на фронт. Это был своего рода комсомольский субботник.
И вот пришёл долгожданный День Победы. Мы были на берегу, готовили летний невод, вдруг видим, несётся к нам на коне мальчишка и что-то кричит. Прислушались, слышим:
— Война кончилась! Победа!
Всё побежали в деревню. Смотрим — самолёт садится прямо около больницы. Бегом к нему.
— Войне конец! Победа!
Все смеются, плачут, обнимаются. Вот бабушка, потерявшая на войне единственного сына, молча утирает слёзы. А вот Мадан Байтанова, у неё три сына погибли на фронте. Почти не было семьи, которой так или иначе не коснулась война своим чёрным крылом.
В февральский студёный вечер 1946 года вернулся отец. Это был самый счастливый вечер в нашей семье. Мы облепили его, трогали медали, ордена, одежду. Слушали его рассказы С того далёкого февраля повелось у нас по вечерам слушать воспоминания отца.
...Три женщины. Три судьбы. Три жизни. Объединила их далёкая юность, которая пришлась на грозные годы Великой Отечественной войны.
Да, линия фронта проходила и через Байкальский меридиан, через сердца Евдокии Имихеловны Данчиновой, Анны Багиновны Подпругиной, Марии Ильиничны Удыковой, через сердца всех ольхонских матерей, жён, невест.
В. БАРТУЕВА (1985)
