Еще одним видом государственных крестьян были дворцовые, по аналогии с дворовыми людьми у помещиков. Как видно из названия данные крестьяне принадлежали лично царю и членам его семьи. Сначала основной обязанностью дворцовых крестьян было снабжение великокняжеского (царского) двора продовольствием. Для управления этими крестьянами в 16 веке был учрежден Дворцовый приказ. С расширением страны, росло и число дворцовых крестьян. К началу 18 века уже насчитывалось около 100 тысяч дворов. Одновременно с этим шла и раздача таких крестьян, в основном царским родственникам, фаворитам и ближайшим сподвижникам. Но такая раздача восполнялась отнятием тех же крестьян у опальных дворян и за счет присоединенных территорий. [40]
До начала 18 века управлялись дворцовые волости приказчиками и иными представителями власти, затем практиковалось и местное самоуправление через общины. С 16 по 18 века дворцовые крестьяне платили денежный и натуральный оброк, снабжали двор дровами, продовольствием и выполняли иные повинности. С 18 века наиболее важным стала денежная рента, поэтому с 1753 большинство было переведено только на денежный оброк. В целом положение этого вида крестьян было лучше остальных, они имели большую свободу, могли заниматься торговлей и ростовщичеством, многие стали зажиточными. В 19 веке выход в мещанство и купечество дозволялся лицам мужского пола при уплате выходных денег за всех членов семьи, женщинам – через замужество. В 1797 дворцовые крестьяне были преобразованы в удельных, проживающих на землях, принадлежащих императору и его семье. К тому времени их насчитывалось уже 467 тысяч. [41]
При росте численности обозначилась та же проблема, что и у других категорий крестьян – обеднение от малоземелья. Власть пыталась бороться с этим, передавая в пользование казенные земли или покупая у помещиков, но на деле эти меры не принесли никакого эффекта, достаточно земли было только на окраинах империи, особенно на севере и востоке.
Дополнительную напряженность вносил передел земли после каждой ревизии, то есть в центральных губерниях удельные крестьяне не получали землю по наследству. Пытались делить и за счет многоземельных крестьян, однако это вызывало недовольство последних. К тому же местное начальство в целом неохотно шло на какие-либо изменения. Более успешным оказалась временная аренда земли у помещиков и зажиточных крестьян.
Помимо этого, власть пыталась повысить эффективность хозяйствования селян. Для этого в 1830-х близ Петербурга было открыто Земледельческое училище. Департамент уделов распространял использование улучшенных пород скота, семян, садовых растений. Кстати говоря, именно удельные крестьяне по настоянию департамента первыми стали массово использовать в хозяйстве картофель. Все это имело положительный эффект, хотя и не очень заметный, т.к. руководителями начинаний на местах были чиновники, не обладающие нужными знаниями.
С 1820-х принимались и систематические меры для распространения начального образования среди крестьян. Меры эти заключались в учреждении удельных и частных училищ. Крестьяне неохотно отдавали детей в школы; поэтому ученики принудительно набирались сельскими властями. За недостатком подготовленных учителей, преподавание было поставлено весьма неудовлетворительно и ребёнку приходилось учиться очень долго (до 8 лет). К 1861 году в удельных имениях насчитывалось 376 приказных училищ и 1885 частных; в первых — училось 11400 мальчиков, во-вторых — 16800 мальчиков и 9560 девочек. [41]
Совершенно иным представлялся другой тип государственных крестьян – приписные, которые существовали в период 17 – середина 19 веков. Часть дворцовых, экономических (бывших церковных) и некоторых иных государственных крестьян вместо уплаты подушной подати приписывалась к фабрикам и заводам. Особенно широкое распространение такого типа крестьян началось в 18 веке, когда государству срочно потребовалась большая и дешевая сила для открывающихся крупных мануфактур и заводов, особенно в сфере тяжелой промышленности, на Уральских заводах Строгановых. Обычно прикреплялись без определенного срока, то есть навечно. Положение этих крестьян было тяжелым, контроль императора над приписными людьми был минимальным, они фактически являлись крепостными заводчиков и промышленников, как заводские и посессионные крестьяне. Невыносимые условия жизни вызывали побеги и бунты. Многие уральские и сибирские рабочие присоединялись к крупным восстаниям, например, Емельяна Пугачева. От обязательных заводских работ на уральских горных заводах приписные крестьяне начали освобождаться только по указу 1807 г. Затем этот тип был упразднен и крестьяне перешли в категорию посессионных, окончательно освобожденных после 1861 года. [42]
Несколько слов скажем и о ямщиках. Страна была обширной, для эффективного управления требовалось множество дорог и людей их обслуживающих. Ямщики не были в полном смысле крестьянами, но относились к тягловому населению и были выходцами из села. Они исполняли особую ямскую повинность (извоз людей, грузов, почты), изначально выбирались общиной тех селений, где располагались почтовые станции и постоялые дворы. За службу им выплачивалось жалованье, при этом община брала на себя обработку земли ямщиков и уплату податей. Также ямщикам позволялось заниматься и частным извозом, если это не мешало государственной службе. Ясно, что при таких выгодах в крестьянской среде всегда находились добровольцы. Часто ямская служба переходила по наследству потомкам. В 17 веке ямщики относились к служилому сословию, а в 18 веке переведены в государственные крестьяне. До отмены в 18 веке ямской повинности, ямщиков селили в особых поселениях, созданных при почтовых станциях – ямы. А с 18 века они селились в особых слободах при городах. Им также выделялась государственная земля для сельскохозяйственной обработки. [43]
Таким образом, видно, что владение крестьянами было выгодно власти. Прямые подати и иные повинности пополняли казну и обогащали государство, поддерживали промышленность и обеспечивали продовольственную безопасность властной верхушки. Крестьянство являлось доступным и эффективным ресурсом страны. Власть не гнушалась отнимать крестьян как у помещиков, так и у Церкви. Проведенная в 1764 году секуляризация церковных земель, дала государству тысячи новых рабочих рук и огромные площади земли, бывшие церковные крестьяне стали называться экономическими, т.к. ими заведовала коллегия экономии. Петр и последующие императоры стремились создать мощное государство, опирающееся на самодержавную власть. Все слои населения должны были поддерживать и развивать огромный государственный механизм, каждый должен был выполнять свою задачу в соответствии со строгой сословной иерархией. На 1719 год по данным первой ревизии государственных крестьян насчитывалось 1,049 млн. человек (то есть 19% от всего земледельческого населения страны), а по 10-й ревизии 1858 года уже 9,345 млн. человек (45,2% земледельческого населения) [44]. Государство пыталось по-своему заботиться о своих крестьянах (особенно дворцовых, живших лучше других), но положительный эффект был незначительным. Этому способствовали как непродуманная политика, нежелание местной власти что-то менять, так и сопротивление самих крестьян. А более пристальный контроль власти приводил и к совсем плачевным результатам, как в военных поселениях. К середине 19 века все острее стало обозначаться проблема малоземелья и обеднения крестьян, особенно в центральных губерниях, требовалось кардинальное исправление ситуации.
Но положение государственных крестьян по сравнению с крепостными было заметно лучше. Они обладали широкими юридическими правами (выступать в суде, заключать сделки, владеть собственностью, движимым и недвижимым имуществом), считались свободными, хотя и прикреплялись к государственной земле (но при этом имели право совершать земельные сделки), им разрешалось вести розничную и оптовую торговлю, в связи с чем была возможность перейти в купеческое или мещанское сословие, открывать фабрики и заводы. С 1801 года они также имели право покупать и владеть на правах частной собственности «ненаселёнными» землями (то есть без крепостных крестьян). Конечно, и здесь крестьяне жили неодинаково, что зависело от множества факторов. Некоторые были бедными и безземельными (в 1840 году до 325 тысяч душ). Положение стало ухудшаться в основном из-за перенаселенности центральных губерний, именно здесь жило наибольшее число безземельных крестьян всех категорий. [45]
Крепостные крестьяне.
Еще одним крупнейшими землевладельцами в России являлись представители высшего сословия – дворяне-помещики, которые также имели своих крестьян, называемых крепостными. Численность крепостных крестьян была значительной. По 10 ревизии, проведённой в 1857-59 гг. с целью подготовки реформ в империи насчитывалось 23 069 631 таких человек, что составляло 34% от всего населения [46]. Они проживали в 52 губерниях и областях из 65 имеющихся. Наибольшее число крепостных было в центральных губерниях, например, в Смоленской и Тульской – 69% от общего числа населения. В Польше, Прибалтике, Финляндии, на территории Средней Азии и современного Казахстана крепостных практически не было. [47]
Основным отличием крепостных крестьян от государственных было в том, что исполнять повинности и платить подати они должны были помещику, а не государству. Косвенно на них ложилась и государственная нагрузка, т.к. помещик обязан был платить налоги за своих крестьян и исполнять иные обязанности (например, рекрутскую повинность). Положение отягощалось еще и тем, что в действующем законодательстве отсутствовало точное определение повинностей крестьянина по отношению к помещику, что вело к злоупотреблению последних. Государственного контроля не было никакого. Царь исходил из того, что помещик, имея обязанности перед государством, являясь добрым христианином и исходя из личной выгоды, будет сам хорошо заботиться о своих крестьянах и содержать в порядке свое хозяйство. Все это вело к произволу помещиков, пытавшихся за счет крестьянского труда, обеспечить себе безбедную жизнь и положение в обществе. Поэтому положение крепостных было намного тяжелее государственных крестьян. Они не имели ни собственной земли, ни личной свободы. Как говорил В. Ключевский: «Закон всё более обезличивал крепостного, стирая с него последние признаки правоспособного лица» [цитата по 48]. При этом право владения крестьянами с 1746 года закреплялось исключительно за дворянами, другие сословия, в том числе и Церковь этого права лишились. Но и здесь была своя классификация.
Помещичьи крепостные подразделялись на барщинных, оброчных и смешанного типа. Барщинных крестьян было большинство, основной повинностью таких крестьян была отработка барщины (принудительный труд в пользу помещика). Как говорилось выше, объем и продолжительность работ не были регламентированы законом, поэтому в разных поместьях и в разных уездах эти работы сильно отличались. Правда Павел I в 1797 году издал манифест, в котором запретил эксплуатировать крестьян более 3-х дней в неделю, но в реальности исполнение этого манифеста исполнялось не всегда. Помещик практически неограниченно распоряжался судьбой крестьянина: с 1747 мог продать в рекруты, с 1760 года ссылать в Сибирь, с 1765 года отправлять и на каторжные работы, имел право наказывать, в том числе и розгами. [49]
Оброчные крестьяне барщину не отрабатывали, но платили оброк – денежную или натуральную дань. Соответственно смешанный тип – это оба вида повинности, распределенные в разной степени. Крестьянин мог подать прошение помещику с просьбой об изменении повинности. В целом оброчные крестьяне были более предприимчивыми, т.к. они не всегда связывали свою деятельность с сельским хозяйством, заработать на оброк можно было и другими способами, многие из них занимались ремесленничеством, торговлей, отхожими промыслами и другим. Были и такие умники, которые сдавали землю помещика в субаренду и неплохо зарабатывали на этом. Причем денежный оброк иногда был дифференцированным, в зависимости от финансового положения крестьянина или даже распределялся крестьянами самостоятельно через общину.
Продолжение следует.
С первой частью главы можно ознакомиться здесь.
С предыдущими частями можно ознакомиться в подборке.
