Действительно ли Тибет в древности был могущественной империей? (из книги "Тибет - правда и вымыслы")

«В существовании Тибетской Империи VII – IX вв. н.э. не стóит сомневаться, ибо законы природы изменились со времён царя Сронцзангамбо».

К. А. Котков

История Тибета в кратком изложении выглядит так: в первые века до нашей эры (или в первые века нашей эры – разные учёные придерживаются разных мнений) на территории Тибета, в основном в долине р. Ярлунг Цзанг-бо, сложилось несколько княжеств. Одно из них, находившееся в долине Ярлунг, управлялось царями, спустившимися прямо с Неба. Согласно тибетским преданиям, первые цари, почувствовав приближение смерти, сами возвраща­лись на Небо, однако седьмой по счёту царь был убит своим приближённым, в результате чего «нить», связывавшая царей с Небом, оборвалась, и с тех пор царей стали хоронить в земле. В те времена тибетцы исповедовали религию бон, принесённую проро­ком Шенрабом Мибо из страны Шаншун (или Жангжунг), находившейся на западе.

К концу VI в., началу VII в. н.э. тибетские княжества были объединены в сильное государство. В первой половине VII в. н.э. правитель Тибета Сронцзангамбо (якобы 617 – 649 гг. н.э.) устано­вил дипломатические отношения с Китаем и Непалом, женившись на китайской и непальской принцессах, и таким образом обрёл международное признание своего государства.

По мнению большинства современных историков, период до Сронцзангамбо считается легендарным и не имеет серьёзных подтверждений. Историю Тибета с начала VII в. н.э. считают уже реальной, поскольку она отражена в китайских источниках.

К середине VII в. н.э. Тибетское государство охватывало территорию, более-менее совпадающую с границами современного «Большого Тибета». Продвижение тибетских армий на восток привело к началу конфронтации с Китаем, что вылилось в серию тибетско-китайских войн. Последние шли с переменным успехом, но в 763 г. н.э. тибетцам удалось временно овладеть столицей Китая г. Чанъань (совр. г. Сиань), а во второй половине того же столетия взять под свой контроль Великий Шёлковый Путь от границ Китая до Памира. Таким образом, к середине VIII в. н.э. Тибетская империя достигла наивысшего могущества. К этому времени владения тибетских царей простирались от Ферганы и Афганистана на западе до современной китайской провинции Сычуань на востоке. На юго-востоке границы страны охватывали северную часть Бирмы и доходили до территории современного Таиланда. С севера на юг территория Тибета простиралась от Восточного Туркестана до Бенгальского залива (т.е. Тибетское государство имело даже выход к морю). Под командованием у тибетских царей была 200-тысячная армия, благодаря которой удавалось одновременно воевать с китайцами на востоке и с арабами в Средней Азии.

В 783 г. и в 823 г. н.э. между Тибетом и Китаем были заключены мирные договора, согласно которым были установлены границы между двумя империями с уступкой спорных областей в пользу Тибета.

Не всё, однако, было благополучно в тибетском государстве. Начиная с правления Сронцзангамбо, тибетские цари решили опереться на пришедший из Индии буддизм, дабы сломить сопротивление знати. К середине VIII в. н.э., а именно в годы правления наиболее могущественного тибетского царя Трисонг Децена (742 – 797 гг. н.э.) буддизм стал государственной религией страны, а бон подвергся гонениям. В то же время большинство населения, армия и значительная часть знати оставались приверженцами старой веры. Это привело к расколу в обществе. В 838 г. н.э. сторонникам религии бон удалось провести своего кандидата на престол – Лангдарму, который начал гонения на буддизм и за три года правления почти полностью искоренил его в стране. Однако в 841 г. н.э. он был убит буддийским ламой по имени Пал Дордже, после чего страна погрузилась в анархию и гражданскую войну, и империя распалась, чтобы больше уже никогда не восстановиться.

Такова краткая история Древнетибетского государства в общепринятом изложении.

Период в тибетской истории со второй половины IX в. по XII в. н.э. известен как «тёмные века». Считается, что в XI в. здесь появля­ются проповедники тантрического буддизма, пришедшие из Ин­дии, после чего, перефразируя слова известного историка Ф. Грегоровиуса о средневековом Риме, можно сказать, что «как насе­комое обращается в куколку, так и Тибет удивительным образом обратился в монастырь». Начался процесс постепенного превращения Тибета в теократическое общество, завершившийся в 1642 г. созданием государства Далай-лам, просуществовавшего до 1951 – 1959 гг.

Данный миф является в какой-то степени ключевым в постижении истории Тибета. Легенда о великой империи, сущест­во­вавшей в VII – IX вв. н.э., и бывшей одним из ведущих госу­дарств мира, лёгла в основу всей тибетской истории. Именно на ней основано представление о том, что Тибет всегда был незави­симым государством.

Так в чём же заключается миф, спросит читатель? А в том, что никакой Тибетской империи от Средней Азии до Индокитая и от Хотанского оазиса в Восточном Туркестане до Бенгальского залива, скорее всего, никогда не существовало!

Немногие сегодня осознают, насколько география страны предо­пределяет саму возможность возникновения государства. В эпо­ху отсутствия насыпных шоссейных и железных дорог, теле­графа, радиосвязи и телефона именно транспортная связность региона была важнейшим фактором, способствовавшим возникно­вению государства. В одних случаях это были сравнительно небольшие, но очень плодородные, и, следовательно, густонаселён­ные территории, не разделённые естественными барьерами, как например, долина Нила в Египте, бассейн р. Хуанхэ в Китае, тихоокеанское побережье о. Хонсю в Японии, бóльшая часть территории Англии и Северной Франции. В других случаях это были удобные морские пути, как мы это видим на северном побережье Средиземного моря, особенно в Эгейском регионе и в районе черноморских проливов, или на южном побережье Балтики. В некоторых регионах большие и полноводные реки играли роль дорог, связывавших пространство воедино. Например, так было на европейской территории России (р. Волга, р. Ока).

В случае если надёжная транспортная связность отсутствовала, государственность либо не возникала вовсе, либо данная терри­тория становилась частью других государств.

Обладал ли транспортной связностью Тибет? Нет, не обладал. Тибет – это огромное нагорье, поднятое в среднем на высоту 4,5 тыс. м над уровнем моря, и перегороженное горными хребтами высотой до 8 800 м. Каракорум, Куньлунь, Наньшань, Тангла, Амнье-Мачен, Гималаи, Трансгималаи и другие горные хребты всегда являлись серьёзным препятствием, из-за чего надёжная транс­порт­ная связность между регионами отсутствовала. Важно отметить, что горные хребты чётко маркируют границы различных тибетских наречий и диалектов. Вплоть до 1953 г. в Тибете вообще не было дорог, а существовали только караванные пути и тропы. Путь от озера Кукунор в Амдо на северо-востоке страны до Лхасы ещё в первой половине ХХ в. занимал около трёх месяцев.

Транспортная связность есть только в бассейне верхнего и среднего течения р. Ярлунг Цзанг-бо, т. е. в тибетских областях Уй и Цзан, где к XVII в. и сложилось теократическое тибетское государство, которое вплоть до 1951 г. контролировало упомя­нутые области напрямую.

Районы к западу от примыкающей к Цзану малонаселённой области Нгари, также населённые тибетцами, отделены от осталь­ного Тибета хребтами Ладакх, Занскар и Каракорум. Неудиви­тельно, что их история сложилась иначе, нежели у остальной части Тибета. Так, Балтистан стал мусульманским, а Ладакх, бывший долгое время независимым государством, к середине ХIX в. стал частью индийского княжества Джамму. Напротив, область Нгари, расположенная к востоку от Ладакха и не отделённая от восточных областей географическими барьерами, к середине XVII в. стала частью теократического тибетского государства.

Тибетоязычные области к югу от Гималаев также отделены горным хребтом от Центрального Тибета. Транспортная связность отсутствует, поскольку дорог нет, а караванные пути через горные перевалы прерываются зимой. Соответственно, история таких областей, как Дол-по, Сикким, Бутан, Мон-юл, сложилась совер­шен­но иначе, чем у регионов к северу от Главного Гималайского хребта. Исключение составил Мустанг, находящийся к северу от Гималаев, но его «вовремя» подчинили своему влиянию непальс­кие гуркхи, и, кроме того, в религиозном отношении это княжество испо­ведовало буддизм церкви сакья, а не «жёлтошапочный» (и соответственно, Далай-лама не являлся для них религиозным лидером).

Регион Кхам, т. е. Восточный Тибет, представляет собой область, разделённую шестью горными хребтами высотой до 7,5 тыс. м, идущими параллельно в направлении с северо-запада на юго-восток. Транспортной связности нет не только с Центральным Тибетом, но даже внутри самогó Кхама. Не случайно ещё в начале ХХ в. в данном регионе существовало несколько десятков княжеств, самостоятельных монастырских владений и союзов племён, факти­чески никому не подчинявшихся. И сегодня именно тибетские диалекты Кхама демонстрируют наибольшее разнообразие среди всех наречий тибетского языка. Это прямое следствие сложных географических условий региона. А учёные нас уверяют, что Кхам был частью древнетибетского государства!

Области Амдо, Западный Хор и Чангтанг отделены от Централь­ного Тибета Трансгималаями. Эти регионы представляют собой горные степи, к западу переходящие в субарктические пустыни и полупустыни. Вследствие суровых климатических усло­вий эти регионы никогда не были густонаселёнными, а местные жители вплоть до середины ХХ в. сохраняли родоплеменной строй, отличаясь от жителей каменного века лишь наличием железных орудий, которые они, впрочем, сами производить не умели. С Центральным Тибетом эти области связаны перевалами через Трансгималаи. Зимой эти перевалы часто заносимы снегом. Дороги вплоть до середины ХХ в. отсутствовали, вследствие чего племена к северу от Трансгималаев фактически никому не подчинялись. Далай-лама для буддистов Северного и Северо-Восточного Тибета был только религиозной фигурой, но не политическим лидером.

Фактически, не только Тибет, но и вся Нагорная Азия представляет собой географическую ловушку, узниками которой оказались населяющие её народы. При таких условиях местности, как описано выше, нельзя было не только создать большое государство, но и оказывать политическое влияние на соседей.

Итак, мы рассмотрели территорию Тибета с точки зрения транспортной связности и обнаружили, что таковая была лишь в т. н. Центральном Тибете, т. е. в сравнительно небольшой области страны. Возникает логичный вопрос, каким же образом законы природы и географический фактор, серьёзно препятствовавшие возникновению независимого Тибетского государства в границах «Большого Тибета» в первой половине ХХ в., отчего-то не работа­ли в условиях VII–IX вв.? Проще говоря, если в указанные столетия существовала Тибетская империя в границах от Ферганы до Сычуани и от Центральной Азии до Бенгальского залива, то каким же непостижимым образом она управлялась в отсутствие не только современных средств связи и дорог, но и самóй транспортной связности региона? Ответ – «ездили на лошадях» не годится, поскольку мало иметь лошадей. В горных условиях нужны и дороги, и цепочки станций обслуживания с укреплениями, стойлами, запасами провианта и постоянными гарнизонами.

В истории Европы есть страна, география которой очень напоминает Тибет. Это Норвегия. Отсутствие надёжной транспорт­ной связности вплоть до появления железных и шоссейных дорог с туннелями в ХХ в. привело к тому, что Норвегия была задворками не только Европы, но и самóй Скандинавии. И по сей день каждая долина, каждый фьорд в Норвегии говорит на особом диалекте, иногда малопонятном, а то и вовсе непонятном жителям соседнего региона. Зачастую различен и расовый тип (внутри белой расы, конечно же!) населения разных норвежских областей. На протя­жении большей части своей истории Норвегия была то частью Дании, то частью Швеции, и лишь в 1905 г. она получила независимость.

Ещё одной важной предпосылкой возникновения государствен­ности является возможность накопления прибавочных ценностей, которые идут на строительство инфраструктуры страны, на создание армии и постоянных укрепленных пунктов. Суровые географические условия Тибетского Нагорья и редкое население являются серьёзным препятствием для получения прибавочного продукта, его накопления и сосредоточения в одних или хотя бы нескольких руках.

Другой, не менее важный вопрос: где тибетцы добывали металл для изготовления оружия, доспехов, орудий труда? Как известно, верования тибетцев запрещают заниматься добычей полезных ископаемых, дабы не причинять вред земле. Мы ничего не знаем о том, добывались ли в Древнем Тибете руды. А если они и добывались, то как они выплавлялись? Для последнего процесса необ­ходимо наличие большого количества древесины, причём рядом с местом добычи руды. А ведь в Центральном Тибете леса нет! В I-м тыс. н.э. леса существовали в областях Уй и Цзан, но не в таком количестве, чтобы их хватило на развитие горно­рудной промышленности, остатков которой, повторяю, не найдено.

Как проходила подготовка армии, которая якобы достигала численности в 200 тыс. чел.? Как и на какие средства такая армия финансировалась? Где находился военно-промышленный комплекс, создававший вооружение? В 1920-е г. Далай-лама ХIII, пытаясь создать армию, с трудом смог набрать 10 тыс. чел., не больше, и ничего путного у него не получилось! Небольшая численность населения Тибета, географическая разбросанность регионов и отсутст­вие транспортной связности стали непреодолимым пре­пятст­вием на пути реформ Далай-ламы. Поверить в 200-тысячные тибетские армии VII – IX вв. невозможно, поскольку в отсутствие транспортной связности Тибета и при небольшом населении стра­ны не могла существовать и экономика, способная вынести такое бремя, и не существовало развитой инфраструктуры, способной обслуживать такое огромное войско. Следовательно, утвердительно ответить на вопросы относительно финансирования, военного обес­пе­чения, да и самогó существования тибетской армии не представ­ляется возможным.

Если в VII – IX вв. Тибет вёл длительные завоевательные войны с Китаем, арабами, с государствами Индии, то наверняка тибетские воины привозили домой военную добычу. Следовательно, в Тибете должны сохраниться материальные свидетельства существования империи: богатые захоронения, клады, предметы искусства Китая, Индии, Центральной Азии. Пока ничего не обнаружено. Правда, в Чангтанге, Западном Хоре и в Амдо найдены предметы искусства, по стилю близкие к центральноазиатским (т. н. «звериный стиль»). Однако они относятся к Средним векам и даже к Новому времени.

Как называлась денежная единица Древнего Тибета? Неизвестно, была ли такая вообще. Где древнетибетские монеты? Опять неизвестно. Чеканка собственной тибетской монеты началась лишь в конце XVIII в. по образцу непальских рупий. Трудно поверить, что такое могущественное государство (т.е. Тибетская Империя), как его описывают (на бумаге, естественно), обходилось примитивным обменом и не имело денег.

На что тратился бюджет этой фантомной империи? Ответа у учёных нет. Обычно ссылаются на то, что строили храмы, перево­дили с санскрита буддийские сутры. Однако подлинных докумен­тов того времени не сохранилось, а храм Джокханг в Лхасе и статуи внутри него, приписываемые VII – VIII вв., не выглядят древними и скорее всего, созданы не ранее XVI – XVII в.

Может быть, численность населения Тибета в VII – IX вв. была больше? Увы, этому нет никаких доказательств. Переписей населе­ния, равно как и подлинных повествовательных документов того времени, не сохранилось. Но вряд ли численность населения Тибета в VII – IX вв. была больше, чем сегодня. Причиной тому являются суровые климатические условия большей части Тибета, неплодородность почвы в тех местах, где её можно обрабатывать, низкая гигиена, что обычно приводит к распространению эпидемических болезней, высокая (и сегодня!) детская смертность.

Конечно, пытаясь ответить на вышеизложенные вопросы, можно сослаться на пресловутую теорию Л. Н. Гумилёва о «пассионарности». Мол, в VI – VII вв. н.э. вдруг «появилось неуёмное желание грабить», «резко возросло количество пассиона­риев», «пассионарный толчок прошёл в VI в. н.э. от Аравии до Японии». Это, однако, не ответы. Научная теория тем и отличается от ненаучной, что её можно проверить. Так вот, проверить теорию пассионарности нельзя никакими способами, что автоматически обессмысливает любые разговоры о «пассионарных толчках» и «неуёмных желаниях».

Историческое сновидение: карта фантомной Тибетской Империи якобы в период её наибольшего расширения (780–790 гг. н.э.). Взято из Интернет-энциклопедии «Википедия»(http://en.wikipedia.org/wiki/File:Tibetan_empire_greatest_extent_780s-790s_CE.png).

Относительно подлинных документов, якобы доказывающих существование Тибетской империи, обычно ссылаются на два памятника. Первый из них – это каменный обелиск, располо­женный в местечке Шол (ныне в черте г. Лхаса) у подножия дворца Потала с тибетским текстом эпохи правления царя Трисонг Децена, относимый к 783 г. н.э. Второй – это каменная стела с текстом тибетско-китайского договора 823 г. н.э., также находя­щаяся в Лхасе. Не отрицая того, что оба памятника старинные, отметим следующее. Несмотря на почтенный возраст, который им приписывают, оба памятника хорошо сохранились. Регион, в котором расположен г. Лхаса, является сейсмичным. Неужели за последнюю тысячу лет в Лхасе не произошло ни одного землетрясения? Таковые, несомненно, должны были, по крайней мере, повредить Шолский обелиск! Несмотря на то, что в Лхасе дуют сильные ветры, идёт дождь и снег, а также имеют место сильные перепады температуры, как это обычно бывает в горах, эрозия Шолского обелиска и стелы 823 г. сравнительно слабая. Текст памятников разборчивый, лакун в них, и вообще мест, пострадавших от эрозии, немного. Глядя на хорошую сохранность обоих монументов, трудно поверить, что им 1200 лет. Если бы и обелиск, и стела долгое время пролежали в земле, то в их древность можно было бы поверить, но у нас нет данных о том, что оба документа были некогда погребены, а затем извлечены на поверхность.

Таким образом, реальная датировка обоих памятников остаётся под вопросом.

Ещё одним «аргументом» в пользу существования Древнетибетского государства являются курганные захоронения тибетских царей в долине Ярлунг, недалеко от г. Цзэтан. Увы! Согласно тибетским историческим хроникам, эти захоронения были разграблены и разрушены ещё в Х в. Затем, надо полагать, их восстановили. В годы «Культурной революции» китайцы взорва­ли курганы динамитом. Сейчас их опять восстановили для туристов.

К сожалению, сегодня мы не можем ничего сказать о курганах, приписываемых царям Древнего Тибета. То, что сегодня показывают доверчивым туристам – это даже не реставрация подлинного памятника, а просто новодел от начала и до конца.

Говоря об источниках по истории Древнего Тибета, упоминают и про документы на тибетском языке, обнаруженные в китайском монастыре в Дуньхуане. Это т. н. «Тибетские анналы» и «Древнетибетская хроника», первоначально представлявшие собой один документ. Они были обнаружены Аурелем Стейном и Полем Пельо в начале ХХ в. в пещерном монастыре Дуньхуан на терри­тории китайской провинции Ганьсу, неподалёку от земель Северо-Восточного Тибета (Амдо). Считается, что данные свитки, как и прочие документы Дуньхуана, обнаружены в библиотеке, запечатанной в XI в. и с тех пор никем не открывавшейся. Откуда это известно? Со слов монаха действующего монастыря Дуньхуан, который так сказал европейцам, специально приехавшим в поисках древних рукописей, чтобы заинтересовать их? Трудно поверить, что монахи Дуньхуана ничего не знали о существовании библиотеки в своём монастыре, и якобы «случайно» обнаружили её всего лишь за несколько лет до прибытия европейской экспе­диции, целью которой было именно разыскание древностей и старин­ных рукописей! Возможно, конечно, что в библиотеке не были обнаружены документы, которые относят ко временам после XI в., и на этом основании был датирован её возраст! Но и это не является доказательством древности дуньхуанских памятников. Датировка документов по тем датам, которые на них написаны, привязывается к уже заранее известной хронологии. В случае если последняя неправильна, автоматически меняется и датировка самих документов. Это не говоря уже о том, что, как известно, «бумага всё стерпит», и в колофон (т.е. концовку) документа можно задним числом вписать любую дату. Датировка по палеографии опять-таки опирается на заранее известную хронологию и очень субъективна. Нельзя забывать и того факта, что в период рукопис­ной книги не могла существовать единообразная орфография, тем более на такой большой территории, как Тибет. Каждый писал так, как слышал. Соответственно, все подлинные средневековые документы сильно различаются орфографически. Когда в известном культурном центре страны вводились новые правила написания, в регионах ещё десятки лет продолжали писать по-старому. Только с развитием книгопечатания постепенно выработалась единая орфография. В развитых европейских странах это произошло только к XVIII–XIX вв. Этот же процесс должен быть приложен и к Тибету.

Датирование радиоуглеродным методом, пригодное для органических предметов и дающее приблизительную датировку для доисторических времён, даёт ошибку в среднем в 3–4 тыс. лет, поэтому его сложно применить для исследования предметов, относящихся к эпохе цивилизации.

При датировании радиоуглеродным методом необходимо учитывать такие факторы, как:

а) местный уровень радиоактивности, который в разных местностях различен и может повлиять на датировку;

б) наличие естественных источников радиоактивного излучения местного характера (граниты, радоновые источники, наличие урановых руд);

в) вулканические проявления, в т. ч. глубинная дегазация Земли (последнее обстоятельство имеет прямое отношение к Дуньхуану, поскольку он находится в горной сейсмичной местности);

г) влияние космического излучения/солнечной активности;

д) попадание в атмосферу ископаемого углерода за счёт сжига­ния угля и нефтепродуктов, усилившееся за последние 200 лет;

е) т. н. «бомбовый эффект» (после ядерных испытаний 1945 –1965 гг. количество свободного углерода в атмосфере возросло вдвое);

ё) вымывание углерода из карбонатных пород;

ж) т. н. «бассейновый эффект» (напр., рыба поедает останки организмов со дна водоёма, углерод, отложившийся в этих остан­ках, переходит в организм рыбы, что при датировании рыбы удрев­няет её возраст).

Без учёта всех вышеуказанных факторов радиоуглеродным методом практически невозможно правильно датировать находки.

«В 1989 г. Британским советом по науке и технике была проведена проверка точности радиоуглеродного метода. Для оцен­ки точности было привлечено 38 лабораторий из разных стран мира. Им были переданы образцы дерева, торфа, углекислых солей, воз­раст которых знали лишь организаторы эксперимента, но не испол­ни­тели-аналитики. Удовлетворительные результаты были полу­че­ны лишь в 7 лабораториях (из тридцати восьми!) – В ОСТАЛЬ­НЫХ ОШИБКИ ДОСТИГАЛИ ДВУХ-, ТРЁХ- И БОЛЕЕ КРАТНЫХ ЗНАЧЕНИЙ. При сопоставлении данных, полученных разны­ми исследователями, и при использовании различных вариаций технологии определительных работ стало ясно, что ошибки в опре­де­ле­нии возраста связаны не только с неточностями определения радиоактивности образца, как это считалось ранее, но и с техно­логией подготовки образца к материалу. Искажения в диагностике возникают при нагревании образца, а также при некоторых спосо­бах его предварительной химической обработки. ВСЁ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО К РАСЧЁТАМ ВОЗРАСТА ПО РАДИОУГЛЕРОД­НОМУ МЕТОДУ НАДО ОТНОСИТСЯ ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНО»[1] – пишет известный отечественный учёный-математик, академик РАН А. Т. Фоменко.

В 1990-е гг. немецкие учёные Кристиан Блёсс и Ханс-Ульрих Нимитц, собрав и обобщив современный научный материал по исследованию радиоуглеродного метода, вынесли в своей книге «Крах С-14» заключение, что данный метод в современном состоянии не может быть использован для получения точных датировок исторических предметов.

Автору этих строк однажды довелось держать в руках бумагу с текстом на китайском языке, обнаруженную в Дуньхуане. Это белая, хорошо сохранившаяся прочная бумага, по внешнему виду напо­ми­нающая пергамин, употребляющийся в строительстве. Бума­­га хорошо мнётся, в то время как более прочный пергамент 600-летней давности крошится и рассыпается. Текст написан прекрасно сохранившимися чёрными чернилами и читается без особых усилий. Если библиотека в Дуньхуане была запечатана, и в ней существовали бы условия, близкие к герметичным, то при её открытии документы, скорее всего, просто рассыпались бы в прах. Старые книги, написанные на прочной пергаментной бумаге в XV –XVII вв. и находившиеся с тех пор в хороших условиях хранения, выгля­дят куда хуже. Трудно поверить, что дуньхуанская бумага не под­чи­няется законам такой точной науки, как сопротивление материалов, и выдерживает любые перепады температур, сухость климата, очень вредную для хрупких материалов, а также глобаль­ные изменения климата за последнюю тысячу лет.

Автор не отрицает подлинности дуньхуанских документов, однако в связи с вышеизложенными данными встаёт вопрос об их датировке. Скорее всего, дуньхуанские документы гораздо более позднего происхождения, чем тот возраст, который им приписывают.

Но, может быть, историю Тибета могут подтвердить китайские источники? Увы, последние дошли до нас почти исключительно в печатных изданиях не ранее XVII в. Китайские источники удивительно подробно описывают историю Китая якобы с VIII в. до н.э., однако проблема заключается в том, что историю Китая мы знаем только по сведениям, полученным от самих же китайцев. Астро­номические данные, содержащиеся в китайских летописях, к сожа­лению, являются вычисленными и «задним числом» встав­лен­ными в хроники, что лишает эти самые данные научной ценности в плане подтверждения достоверности источников[2]. Следовательно, у нас нет возможности проверить историю Китая независимым путём. Корейские, японские и вьетнамские истори­чес­кие хроники слово в слово повторяют информацию китайских источников. Это значит, что первые просто списаны с последних, а вовсе не являются независимым подтверждением истории Китая. Корейские, японские и вьетнамские исторические источники были бы независимыми, если бы информация об истории Китая, содержа­щаяся в них, существенно не совпадала бы со сведениями китайских источников.

«А как же собственно тибетские исторические источники» – спросит читатель? Ответим на этот вопрос словами известного отечественного тибетолога А. И. Вострикова (1904 – 1937 гг.): «Тибетская историческая литература является основным и самым важным источником по истории Тибета, поскольку в нашем распоряжении нет ни подлинных исторических актов (выделено мною, К.А.К.), ни надписей, ни архивных документов»[3].

Итак, крупнейший отечественный исследователь тибетской литературы первой половины ХХ в. прямо признаёт полное отсутствие подлинных старинных документов, которые могли бы подтвердить историю Древнего Тибета. Под тибетской историчес­кой литературой А. И. Востриков имеет в виду поздние повествова­тельные исторические источники, написанные в XV – XVIII вв. Самым известным из таковых является «Пагсам Джонсан» или «История и хронология Тибета», написанная историком Сумба Хамбо (1704 – 1788 гг.) в 1748 г. Последний вычислил хроно­логию Тибета, взяв в качестве точки отсчёта даты жизни Будды Шакьямуни (по мнению автора «Истории и хронологии Тибета», это 915 – 834 гг. до н.э. в пересчёте на европейскую хронологию), а также вычислил хронологию страны по «буддийской эре» (т.е. из расчёта, что буддизм с момента ухода Будды в нирвану будет существовать 5 тыс. лет, включая три эпохи и десять периодов по 500 лет). «При этом, однако, следует учесть, что тибетские историки по-разному определяли начало “буддийской эры” и по-разному датировали начало того или иного 500-летнего периода»[4]. Вообще, хронологический разнобой тибетских источников доста­точно значителен. Так, например, жёнами легендарного тибетского царя Сронцзангамбо были непальская, китайская и миньякская (тангутская) принцессы. Однако согласно общепринятой хро­нологии стран Востока Тангутское государство возникло лишь в 1044 г. н.э., тогда как вышеупомянутый царь Тибета якобы правил в 617 – 650 гг. н.э. Получается, что царя и его жену разделяет, как минимум, 400 лет! В книге «Молла» – исторической хронике государства Мустанг, основатель этого гималайского королевства Аме Пал (считается, что он правил в 1380 – 1450 гг.) назван потом­ком древнетибетского царя Трисонг Децена в шестом поколении[5]. По общепринятой хронологии Тибета считается, что последний царствовал в 755 – 797 гг. н.э. Если считать за одно поколение 25 лет, т. е. возраст воспроизводства, то получается, что по хронике «Молла» царь Трисонг Децен правил в первой трети XIII в.

Книга «Молла» впервые была обнаружена французским исследователем Мишелем Песселем в 1964 г. Более ранняя история этой книги, увы, неизвестна, во всяком случае, нет никаких оснований приписывать ей очень древнее происхождение.

Ещё одним важным источником является т. н. «Синяя летопись», написанная историком и переводчиком Лодзавой Шоннупэлом (1392 – 1481 гг.) якобы во второй половине XV в. Однако наиболее ранние колофоны (т.е. концовки, содержащие информацию о проис­хож­дении книги) этого источника относятся к концу XVIII в., началу XIX в.[6] (см. ссылку). А где более ранние издания/рукописи? Неплохо бы проследить историю всех изданий и рукописей этой книги в самóм Тибете.

Таким образом, получается, что основные тибетские исторические источники являются достаточно поздними по происхождению и не могут служить доказательством существо­вания огромной империи, якобы бывшей гегемоном в Центральной Азии в VII – IX вв. н.э. Хаос датировок указывает на противо­речивость и разрозненность первоначальных сведений, которые легли в основу летописей. Следовательно, доверять им нельзя.

Читая собственно тибетские источники, информация в которых насыщена разными чудесами и сверхъестественными явлениями, подчас очень сложно, а порой и невозможно понять, где заканчивается откровенная сказка и начинается реальность. Это ещё более осложняет их толкование.

Говоря об истории Тибета, следует отметить ещё одну интересную особенность, а именно аномальную кривую информационной насыщенности источников (термин автора – К.А.К.). По логике вещей, чем ближе находится к нам какая-либо историческая эпоха, тем больше мы о ней знаем. Так вот, о легендарной Тибетской империи VII – IX вв. мы знаем (на бумаге, естественно) довольно много. А вот про период со второй половины IX в. по конец XII в. мы почти ничего не знаем. Исто­рики так и называют данный период – «тёмные века в истории Тибета». История страны в XIII – XVI вв. в разных тибетских источниках излагается столь путанно и противоречиво, что соста­вить сколько-нибудь стройную картину происходившего чрезвы­чайно трудно. Китайские источники хранят молчание, сообщая в основном о том, что происходило в непосредственно прилегающих к Китаю областях, да и то скупо. Фактически, последовательно и логично изложенная, насыщенная событиями история Тибета начи­нается только с XVII в., т. е. с возникновения теократического госу­дарст­ва Далай-лам и предшествующей 30/40-летней эпохи. «Инфор­мационный провал», фактически длящийся с IX в. по XVI в., выглядит странно.

Автор этой книги отнюдь не пытается доказать, что содержание тибетских источников является полностью выдуманным. Это не так. В основе любого мифа лежит некая реальная информация. То же самое и с историей Древнего Тибета. Скорее всего, в основу повествовательных источников по истории Древнего Тибета легли сведения об истории какого-то другого государства, а имена правителей были переведены на тибетский язык. Такого рода практика имеет гораздо более широкое распространение, чем нам кажется. Так, в Средние века многие европейские династии, вклю­чая Рюриковичей в России, вели своё происхождение от троянцев и римских императоров. Перевод имён иноземных правителей на родной язык часто практиковался в Средневековье, поскольку иностранные имена и фамилии попросту не воспринимались на слух. И сегодня подобное имеет место в случае с малограмотными и/ли необразованными людьми, для которых иностранные имена и названия звучат как некая тарабарщина.

Реальная история Тибета начинается, по-видимому, где-то в XIII – XIV вв. с появления небольших, слабых княжеств в Балтистане, Ладакхе, Цзане, Уе и других относительно удобных с точки зрения географии и транспортной связности областях. Ско­рее всего, первоначальным местом, откуда «есть пошла тибетская земля», является Ладакх/Балтистан. Именно через эти территории с древности проходил основной торговый путь, связывавший Индию с Восточным Туркестаном (ранее называвшимся Сер-Индией), поскольку в этом районе находится самая узкая часть Тибетского Нагорья. Скорее всего, в Ладакхе и Балтистане возникла тибетская письменность, впоследствии экспортированная в Центральный Тибет. Не случайно именно балти и ладакхи наиболее близки к письменной форме тибетского языка, тогда как другие тибетские наречия сильно отличаются от неё. По индо-туркестанскому торговому пути, как наиболее удобному маршруту, в Ладакх и Балтистан из Ирана и Индии в Тибет пришли сначала бон, а потом и буддизм. В то же время в труднодоступных и географически неудобных областях вплоть до ХХ в. продолжали сохраняться родоплеменной уклад и первобытный строй. Вследствие очень малой плотности населения, труднодоступной местности, сурового климата и некоторых других факторов в стране возобладал монастырский уклад жизни. К середине XVII в. тибетские княжества к северу от Гималаев большей частью объединились в большое, но слабое теократическое государство, нуждавшееся в некоей стране, которая своей военной мощью гарантировала бы неприкосновенность новорождённой державы. Такой силой стали монголы Гуши-хана в качестве военной силы у Далай-лам, поскольку они рассматривали руководителя «жёлтошапочной» церкви в качестве своего духовного лидера. Впоследствии монголов в роли гаранта-покровителя сменили маньчжуры. Население труднодоступных и географически замкнутых районов, напротив, сохраняло свою независимость вплоть до середины ХХ в., зачастую сохранив не только первобытный уклад жизни, но и более древние традиции и верования.

Именно такой, и логически единственно возможной, и была истинная история Тибета. Никакой империи в VII – IX вв. н.э. на территории «Страны Снегов» не существовало!

Естественно, проблема истории Древнего Тибета ни в коем случае не может быть здесь исчерпана полностью. Здесь она лишь обрисована в общих чертах, но с доказательствами невозможности существования на территории Тибета великой империи в VII–IX вв. н.э.! Вопрос о том, какие реальные события легли в основу ранней тибетской истории, требует серьёзного и внимательного изучения.

К.А. Котков

[1] Фоменко А.Т. 400 лет обмана: математика позволяет заглянуть в прошлое. М., Астрель, Владимир, ВКТ, 2010. Стр. 145 – 146.

[2] Маркабов М. Солнечные затмения из китайских летописей и звездные каталоги. «Сборник статей по Новой Хронологии», выпуск 6. Ноябрь 2007 г. Доступно: http://new.chronologia.org/volume6/nik_china.html

[3] Востриков А.И. Тибетская историческая литература. Советские Индологические серии, № 4. Изучение Индии в прошлом и настоящем. 1970. Стр. 60.

[4] Сумба Хамбо. Пагсам Джонсан: история и хронология Тибета. Пер. с тибетск., предисловие и комментарий д.и.н. Пубаева Р.Е. Новосибирск, Наука, 1991 г. Стр. 6.

[5] Пессель М. «Путешествия в Мустанг и Бутан». М.: «Мысль», 1978 г. Стр. 74-75.

[6] Chandra, Lokesh (Ed. & Translator). The Blue Annals. International Academy of Indian Culture, New Delhi, 1974. This edition is a reproduction from block prints kept at Dbus gtsang Kun bde gling Monastery, Lhasa. The colophon (Chandra 970; Chengdu 1271; Roerich 1093) was composed by Rta tshag Ye shes blo bzang bstan pa’i mgon po (1760 –1810).