Фашизм в последние десятилетия стал скорее ругательством, чем термином, описывающим конкретный набор явлений, политических концепций и практик. Ругательством, которое, зачастую, используют по отношению друг к другу одновременно две стороны конфликта. Давайте же попробуем разобраться в том, какой реальный смысл заложен в этом слове.
Вероятно, самым известным документом, фиксирующим установки фашизма, можно назвать "Доктрину фашизма" Муссолини. Тут надо оговориться, что Муссолини, как автор доктрины, фигурирует тут несколько условно, как минимум, это был групповой труд, из-за которого торчат уши Джованни Джентиле, опубликовавшего почти десятью годами раньше "Манифест фашистских интеллектуалов" и следом за манифестом книгу "Основы фашизма". Собственно, именно его можно назвать источником философской концепции фашизма.
Муссолини же начинал свой путь с противоположного, левого фланга. В начале 1900-х будущий "воинственный дуче" уехал из Италии, чтобы избежать военной службы. Уехал он в Швейцарию, где познакомился с марксистами, в т.ч. с Лениным. Изучая идеологию левого фланга, он особенно проникся работами Жоржа Сореля, сторонника методов насилия в политике, и это понятно: методы как правых, так и левых радикалов, в своей основе всегда были очень близки. До Первой мировой войны Муссолини оставался левым социалистом и антиклерикалом. Он организовывал забастовки, митинги, получал за это тюремные сроки. Но отношение к участию в Первой мировой рассорило его с социалистами, и по возвращению с войны он объявляет о крахе доктрины социализма, после чего включается в создание фашистской организации «Fasci italiani di combattimento», итальянского союза борьбы. И вот тут мы видим главную опору фашизма: кризис текущей системы правления, в которой присутствуют традиционные элементы демократии, на фоне экономических и политических проблем. Этим кризисом практически для всей Европы стали итоги Первой мировой, к тому же война обеспечила Муссолини прослойкой недовольных мирной реальностью ветеранов. Закономерной была и первая реакция Европы на идеи фашизма на том этапе, пока фашизм оставался концепцией на бумаге, декларацией, помноженной на харизматичную фигуру самого Муссолини. В какой-то момент везде возникают фашистские кружки, партии. Знаменитые люди, совершенно не склонные к людоедству, пишут пламенные тексты в поддержку Муссолини и его идей. В 1922 году Муссолини на пике своей славы. Марш на Рим заканчивается его приходом к власти. И сразу бывший социалист обещает очистить Италию от коммунистов, а также разместить распятия во всех школах и судах Италии.
Тут мы видим сразу два типичных признака фашизма: клерикализм и антикоммунизм. Как мы помним, конфликт с левыми возникает на фоне их антимилитаризма (милитаризм - еще один неотъемлемый элемент фашизма). Клерикализм дает опору на иррациональное, мотивирует на готовность отдать жизнь за не вполне очевидное. Замечательный рабочий элемент для любого политика-традиционалиста. Мы же за высшие, метафизические ценности, с нами бог, gott mit uns. Надо понимать, что это также обеспечило на первом этапе усиление позиций католической церкви, которая также была в определенном кризисе, и нуждалась в свою очередь в политической опоре. Церковь - естественный сторонник любого традиционалиста. Это мы видим и в случае других фашистских режимов, в той или иной степени. Муссолини о религии: «в фашистском государстве религия рассматривается как одно из наиболее глубоких проявлений духа, поэтому она не только почитается, но пользуется защитой и покровительством».
Дальше начинается испытание реальностью, и тут важным идеологическим инструментом является еще один принцип фашизма: вождю всегда виднее. Курс должен быть один, не должно быть никаких помех, дискуссий. Все оппозиционные партии запрещаются, их лидеры и активисты попадают в тюрьму, возникают механизмы тотальной пропаганды, резко увеличивается активность тайной полиции, поощряются доносы. Все это быстро перетекает в преследование не только за оппозицию на уровне политических партий, но и в преследование за выражение своего мнения, отличного от спущенного сверху. Население теряет право оспаривать решения лидеров. Приход фашизма приводит к возникновению новых репрессивных структур, либо к усилению существующих, к безнаказанности, возможности в рамках репрессий выходить за правовое поле. Снимаются более или менее все конституционные ограничения власти, либо происходит фактический уход от формальных требований конституции и законов. Лидер не должен быть ограничен в своих решениях, или в возможности править бессрочно, более или менее бесконтрольно. С точки зрения пропаганды, это в Италии подавалось, например, под соусом борьбы с мафией ("у Вашего превосходительства карт бланш. Государственная власть должна быть безусловно, повторяю — безусловно восстановлена на Сицилии. Если существующие законы будут мешать Вам, это не будет проблемой. Мы издадим новые". Муссолини, письмо префекту Палермо Чезаре Море). Проблема в том, что те же методы (пытки, убийства, заложники) становятся нормой не только в обращении с преступниками, но распространяются на все население страны, и на обычные практики силовых структур вообще. Все те же процессы мы видим позже, в 30-е годы в Германии. Естественно, этот же подход также приводит и к изоляционизму, как в экономике, так и в политике (нам не нужно ИХ мнение и ИХ оценки, мы должны быть максимально автономными). Одна из причин, по которой фашизм в современном обществе, ориентированном на глобализацию, все более провальный, как путь долгосрочного развития страны. Что, впрочем, не исключает возможность фашистского реванша, относительно краткосрочной попытки, с опорой на тотальную пропаганду и те самые усиленные репрессивные структуры, призванные контролировать недовольное население. На первом этапе фашизм развивается на волне популизма, недовольства предыдущем этапом развития государства, с опорой на критику прошлого, на критику демократии в широком смысле, и на продвижения ее противовеса: передачи власти в сильные руки нового вождя, который возьмет на себя все решения и ответственность. При этом, первоначальный рывок развития страны, как правило, опирается как раз на сложный период реформ, которые, вероятно, и стали травматичными по той или иной причине для общества. Так было и в Германии, где Гитлер пришел к власти на волне итогов от реформ еще Веймарской республики. Но если у вас в качестве инструмента есть тотальная пропаганда, то вы легко можете приписать все успехи себе, и блокировать распространение почти любого негатива. Опять же, в силу распространения интернета и социальных сетей, контролировать распространение информации в наше время стало сложнее, в итоге, современный фашизм будет неизбежно пытаться блокировать или брать под контроль это пространство, особенно функционал, связанный с анонимным распространением информации. Современный фашизм будет стараться максимально сужать возможности выбора источника информации кроме тех, которые работают по тем или иным причинам на него. Не случайно, в тот же период в контексте нового режима в Италии возникает другой термин - тоталитаризм, "stato totalitario", тотальное государство. Коридор для активности гражданина фашистского государства должен быть максимально узким. Не должно быть неодобренной заранее активности, выхода за определенные рамки.
Нация в версии фашизма от Муссолини: "Нация не есть раса или определённая географическая местность, но длящаяся в истории группа…», «Раса — это чувство, а не реальность; 95 % чувства». Тут Муссолини попадает в понятие "государственного национализма", когда объединяемой общностью является совокупность всех этносов, традиционно проживающих на той или иной территории. Интересно, что со второй цитатой он по сути попадает в современные оценки понятия расы, когда ученые честно декларируют, что в его современной трактовке больше эмоций и демагогии, чем биологии. У Гитлера, как и в ряде других стран, понятие нации преобразовалось через призму как личных, так и вообще традиционных для времени и места предрассудков, и целые социальные и этнические слои были поражены в правах, или даже уничтожены. Что никак не выводит такие страны, как Германия или Хорватия из-под вывески фашизма, вопреки распространенному тезису, который так любят современные неонацисты (фашизм - это Италия, а Германия - это другое, это национал-социализм). Расовые законы приходят в Италию на этапе полной зависимости от Германии, когда Муссолини, еще недавно брезговавший уродливыми немецкими практиками, ложится под требования Гитлера.
Милитаризм - еще одна ключевая опора фашизма. Пацифизм враждебен фашизму. Война - пик активности и самореализации человека в трактовке "доктрины". "Война — нормальное состояние для людей". "Война – единственное, что поднимает на высшую ступень всю человеческую энергию и отмечает печатью благородства людей, имеющих мужество встретить ее. Все остальные испытания лишь суррогаты, которые никогда реально не ставят людей в такую ситуацию, когда они вынуждены принимать великое решение – альтернативу жизни или смерти. Поэтому учение, основанное на этом вредном постулате мира, враждебно фашизму. И, следовательно, враждебны духу фашизма, хотя и приемлемы с точки зрения пользы, которую могут они принести в конкретных политических ситуациях, все международные лиги и общества, которые, как покажет история, могут быть развеяны по ветру с появлением сильного национального чувства на любой основе – эмоциональной, духовной или практической". В чем же реальная ценность войны для фашизма? Война отвлекает от внутренних проблем, знаменитое "война все спишет". В фашистском государстве война - самый надежный социальный лифт. Сам Муссолини - продукт войны. В той же Германии война отлично решала проблемы безработицы, загружала производство, и давала опору пропаганде для декларирования необходимости перетерпеть, пережить сложное время стоически, ради условного светлого будущего. В книге Николаса Старгардта "Мобилизованная нация", построенного на письмах немецких обывателей 1939-1945 гг очень часто повторяются тезисы о том, что надо во что бы то ни стало поддержать фюрера и немецких солдат, пока идет война. Даже если вам далеко не все нравится в происходящем. Война - не время для дискуссий. На военное сообщество идеи фашизма вообще ложатся идеально: жесткая и четкая цепочка командования, никакого самовольства, активизма. Есть приказ, и необходимость его выполнить, нет места для раздумий и права на критику. Не случайно именно среда военных как раньше, так и сейчас генерирует прослойку, готовую поддержать условного лидера-фашиста. Не случайно именно война привела Муссолини, Гитлера и ряд других фашистских лидеров к этим идеям, и обеспечила базу для их поддержки.
Это общие черты и modus operandi, образ действия фашизма. Признаки довольно-таки общие, в силу чего уже в конце 1920-х возникли разговоры о том, что сталинский СССР тоже попадает под основные признаки фашизма, исключая, конечно, декларируемый антикоммунизм. Причем, СССР именно в период Сталина, т.к. в рамках жизненного цикла СССР, Сталин тоже совершил правый переворот, уничтожив или выдавив из страны ядро большевиков, пытавшееся построить тот самый идеальный коммунизм по Марксу. Эти неудобные разговоры прекратились по сути только в 1941-м, когда СССР вступил в войну с фашистской Осью.
Среди известных оценок, есть знаменитые признаки фашизма за авторством Умберто Эко:
- Культ традиции; культурный синкретизм, подразумевающий пренебрежение к противоречиям в содержащих высшую истину древних откровениях.
- Неприятие модернизма, иррационализм. В пример приводится противопоставление «крови и почвы» «дегенеративному искусству» в нацистской Германии.
- Культ «действия ради действия», недоверие к интеллектуальному.
- Неприятие скептицизма: сомнение трактуется как предательство.
- Ксенофобия, расизм.
- Буржуазность, опора на средний класс.
- Национализм; одержимость теориями заговора, культивация чувства нахождения в осаде.
- Враг изображается как крайне мощный, чтобы последователи чувствовали себя униженными, и в то же время достаточно слабый, чтобы его можно было одолеть.
- Жизнь понимается как непрерывная война, а пацифизм — как сотрудничество с врагом.
- Элитаризм, презрение к слабым.
- Культ героизма и культ смерти.
- Мачизм, сексизм, неприятие нестандартного сексуального поведения.
- «Избирательный популизм»: индивидуумы воспринимаются не иначе как единый монолитный Народ, чью волю выражает верховный лидер. Неприятие парламентаризма.
- Использование новояза.
Широкое явление непросто описать кратко, через небольшой набор признаков. Для меня фашизм - это правая, традиционалистская реакция, возникающая с опорой на рефлексию от предыдущего периода истории страны, трактуемого, как унижение. Реакция, которая ищет слой ответственных за тот самый период унижения (коммунисты, атеисты, евреи, троцкисты, соседние страны, заговор), и возлагает на них вину за все, как прошлые, так и современные проблемы. Она сразу, или поэтапно подавляет институты демократии на всех уровнях (парламент, реальная многопартийность или выборность), разрушает правовое поле, подменяя его условной справедливостью в той форме, в которой ее понимает конкретный фашистский режим. Условного Фрица избили? Известно кто это сделал, но никто не наказан? Ну и что, мы же все понимаем, что он из ЭТИХ (пацифистов, евреев, либералов), да? С ними так можно, это справедливо. Происходит усиление структур, обеспечивающих институт массовых репрессий, и через это усиление мы получаем выход в то самое тотальное государство, с полным контролем над СМИ и официальной культурной средой, которые превращаются в единый инструмент пропаганды, или ликвидируются. Индивидуализм и частное мнение порицаются и преследуются. Население - стадо, ведомое теми, кто знает, как лучше. Альтернативное мнение - мнение врага. Опирается эта реакция на доступные ей инструменты поддержки в экономике или в идеологии: это может быть 5000 ферм в Италии, промышленность и банки в Германии; это всегда будет церковь, или иной носитель условных традиционных духовных и нравственных установок. Такое государство почти всегда воюет, или готовится к войне, трактуя свое положение, как "осажденная крепость в кольце врагов", что также помогает перевести страну в квазивоенный режим, и оправдать любые радикальные действия. Такое государство всегда вынужденно изолируется, усиливая контакты в небольшим кругом родственных режимов, и разрывая контакты со всем остальным миром в той степени, в которой это позволяет экономика.
На мой взгляд, признаки Эко скорее подчеркивают вероятные последствия всего вышеописанного, чем являются основными маркерами. Например, в ряде стран мы видим борьбу с модернизмом, та же история с "дегенеративным искусством" в Германии. В то же время в Италии этого практически нет. При этом, сходство на уровне архитектуры фашистского периода просто бросается в глаза, как и склонность большинства этих режимов к определенного рода культмассовым мероприятиям и так далее. Вариативность фашистских режимов достаточно велика.
Чтобы не оставалось вопросов, и не возникало спекуляций, автор относится к фашизму крайне отрицательно. Из интересных материалов , могу смело посоветовать замечательную лекцию Сергея Соловьева "Фашизм и мифы о нем". Соловьёв Сергей Михайлович (р. 1979) — главный редактор журнала «Скепсис», кандидат философских наук (2005), доцент факультета социальной психологии Московского городского психолого-педагогического университета. Сфера научных интересов: современная социальная философия, теория идеологии, история СССР XX века (прежде всего 1917-1941 гг.), судьба и творчество Варлама Шаламова. Также занимается проблемами реформы образования и отношений церкви и государства в РФ.
