Многочисленные проблемы, стоящие перед государственной капиталистической экономикой Китая, значительно возросли в течение 2023 года. Западная капиталистическая пресса полна аналитических статей, предсказывающих конец «китайского чуда». Кроме того, усиление напряженности в отношениях между Китаем и США привело к жестким торговым эмбарго – сначала во время президентства Дональда Трампа, а совсем недавно – к так называемым «чиповым войнам» Байдена.
Американский империализм полон решимости помешать своему главному мировому сопернику приобрести передовые технологии в области полупроводников, которые позволят перейти к более развитой экономике. КПК, напротив, пытается превратить Китай из «сборочного цеха» передовую экономику с более высокой прибавочной стоимостью. Особенно в экологичной энергетике, здравоохранении, искусственном интеллекте, суперкомпьютерных и военных технологиях.
В этой ускоряющейся экономической войне с США, КПК предпринимает напряженные усилия по превращению «народной валюты» – китайского юаня – в конкурента доллара США на международном уровне. Недавнее расширение экономического блока БРИКС находящегося под влиянием Китая, включившего в свои ряды, среди прочего, Саудовскую Аравию, ОАЭ, Аргентину и Иран, является еще одной формой эскалации конфликта. Сейчас, когда отмечается десятая годовщина китайской инициативы «Один пояс, один путь», становится ясно, что, мы живем в эпоху мирового беспорядка и растущего конфликта между конкурирующими экономическими блоками.
На фоне глобального капиталистического экономического спада конфронтация США и Китая добавляет еще один дестабилизирующий элемент в саму мировую экономику. Китай принял ответные меры на экспортные запреты США, отказавшись продавать основные минералы и металлы, необходимые для производства современных полупроводников.
Китайская автомобильная промышленность сейчас является крупнейшей в мире, обогнав в этом году Японию. Они также лидируют в области электромобилей и аккумуляторных технологий. Поскольку к 2035 году в Европе должны прекратиться продажи бензиновых и дизельных автомобилей, китайские автомобильные компании видят возможность занять значительную долю рынка.
Столкнувшись с тарифами США на китайские автомобили, режим Си отреагировал наводнением автомобилями значительной части международного рынка за пределами США. Только в этом году, по итогам июля 2023 года, экспорт автомобилей из Китая вырос на 86%. За последние три года продажи выросли на 400%. Владение Китаем брендами Volvo и MG также позволяет увеличить продажи в Европе, а также в Азии, Австралии и некоторых частях Латинской Америки.
Масштабы производства автомобилей в Китае огромны. Чтобы увеличить экспорт автомобилей, верфи, расположенные вдоль реки Янцзы, строят флот кораблей, которые действуют как гигантские плавучие стоянки, способные одновременно перевозить 5000 и более автомобилей.
Частично эти экспортно-ориентированные меры являются ответом на замедление роста внутреннего рынка, что привело к избытку транспортных средств. Экономический спад, а также не в последнюю очередь серьезные проблемы для сектора строительства и недвижимости (на строительство приходится почти 30% экономического производства Китая) в последнее время подорвали экономический рост.
Экономический спад
В период с 1978 по 2019 год среднегодовые темпы роста в Китае составляли 9,45%. За этот период также произошел 60-кратный рост ВВП на душу населения. Китайское правительство во многом заявляет, что в Китае никто больше не живет в бедности.
Без сомнения, этот ускоренный экономический рост и массовая урбанизация общества позволили значительно повысить заработную плату по сравнению с прошлым. А также обеспечили появление среднего класса и крупной буржуазии.
Перспективы экономики сегодня совершенно иные. Замедление темпов экономического роста было очевидным в течение последних нескольких лет. Ожидается, что рост ВВП в 2023 году составит от 3% до 5%. Слабое восстановление экономики после эпидемии Коронавируса застало врасплох большинство китаеведов.
Руководство КПК было вынуждено отказаться от строгих мер изоляции в 2022 году. Политика блокировки, которая включала карантин целых районов, где был обнаружен Covid-19, привела к тому, что жители не смогли работать и нормально потреблять. Это привело к упадку большого количества сфер услуг и обрабатывающей промышленности.
В крупных экспортно-ориентированных обрабатывающих отраслях рабочие даже были заблокированы в общежитиях, столовых и фабриках. В 2022 году был ряд случаев, когда жители коллективно прорывались через карантин, а рабочие коллективно сбегали с заводов. После того, как в конце 2022 года по стране прошли многочисленные марши протеста, местные власти, наконец, решили отказаться от политики жесткого карантина.
Когда в 2008 году в Китае разразился финансовый кризис, китайское правительство инвестировало в общество около четырех триллионов юаней (550 миллиардов долларов). Большая часть этих инвестиций пошла в сферу недвижимости и инфраструктурные проекты, которые стимулировали строительную отрасль Китая и способствовали урбанизации.
Массовая урбанизация, произошедшая за последние пару десятилетий, позволила заработать состояния на недвижимости и строительстве. Осуществлялись масштабные проекты строительства не только жилья, но и целых городов, автомобильной, железнодорожной и транспортной инфраструктуры. Но, после 2016 года цены на жилье становились все более недоступными.
Опустошение шести кошельков
Жилье теперь стало недоступным для многих китайцев. Если в 2019 году для молодых семей еще считалось естественным самостоятельно брать ипотеку, то сейчас большинство молодых людей отказываются от покупки жилья. Тем, кто это сделает, подавляющему большинству семей придется «опустошить шесть кошельков», а это означает, что их родители, а также две бабушки и дедушки обоих супругов в семье потратят все свои деньги, чтобы собрать первоначальный взнос за дом. В ближайшие двадцать-тридцать лет значительную часть дохода все равно придется использовать для погашения ипотеки.
Ощущение жизни в обществе, которое обеспечивало устойчивый рост в предыдущие тридцать лет, также было подорвано: большое количество молодых людей решили покинуть развитые города и вернуться в сельские районы с более низким уровнем потребления и более медленным темпом жизни.
Большинство молодых пар больше не решаются заводить потомство, что впервые привело к отрицательному приросту населения в Китае в 2022 году, что отразилось, в свою очередь, на таких отраслях, как детские сады и детские больницы.
По последним статистическим данным за 2023 год уровень безработицы среди молодежи в Китае превысил 20%, а с июля китайское правительство больше не публикует статистику об уровне безработицы среди молодежи.
В целом уровень заработной платы начал снижаться в различных регионах Китая. Китайские работники, как «синие воротнички», так и «белые воротнички», представляют собой поколение 996 – они работают с 9 утра до 9 вечера, шесть дней в неделю, настолько низкие зарплаты они получают.
Это оставляет мало времени для потребления товаров и услуг, что в сочетании с низкой заработной платой также влияет на экономический рост. Ускоренное экономическое развитие в Китае зависит от интесивной эксплуатации рабочего класса.
Наряду с колоссальным уровнем имущественного неравенства, такое положение дел готовит условия для резкого обострения классового конфликта. Всего 0,03% самых богатых людей в китайском обществе владеют 67,4% национального богатства. Рабочий класс и 94% беднейших слоев населения владеют лишь 7% национального богатства.
Зигзаги КПК
90% из 25 миллионов компаний в Китае находятся в частной собственности. Си Цзиньпин заявил, что в 2018 году частный сектор обеспечил более «50 процентов налоговых поступлений страны, 60 процентов экономического производства и 80 процентов занятости в городах».
Тем не менее, очевидно, что государственный сектор – и само государство, в котором доминирует Коммунистическая Партия Китая – играет важную роль в управлении экономикой. Стратегическое государственное влияние на некоторые банки и строительство – а также сильный контроль над внешней торговлей и инвестициями – позволяет руководству КПК – в пределах анархической природы капиталистического рынка и замедления мировой экономики – действовать как регулирующий фактор.
Это включает в себя действия руководства товарища Си, направленные на то, чтобы в некоторой степени ограничить растущее влияние класса капиталистов в Китае. Например, с 2018 года произошла национализация сотен компаний. А также настойчивое требование отказаться от части прибылей в рамках кампании за «общее процветание» в форме «возвращения части капитала в массы». Этот план «комплексного сокращения бедности» стал мощным инструментом пропаганды китайского правительства.
Это не является попыткой руководства КПК двигаться в направлении социализма. В условиях экономического спада и растущего классового антагонизма оно пытается укрепить свою социальную базу, делая некоторые уступки рабочему классу и в то же время пытаясь найти путь к экономическому восстановлению. Помимо опасений восстания рабочего класса и молодежи, режим Си должен также оглядываться через другое плечо на кланы китайской капиталистической элиты, которые хотели бы большей независимости и даже, в перспективе, политической власти.
Выход огромного и молодого китайского рабочего класса на арену борьбы против капиталистов и бюрократического руководства КПК откроет путь вперед к социализму. Решающее значение будет иметь построение независимых профсоюзов и массовой, интернационалистической, революционной партии, которая сможет бороться за подлинный социализм, основанный на национализации экономики под рабочим управлением.
