- Странно, - Гордей постоял на пороге и собрался уходить. – Может, поехал в город?
- Куда, к кому? – чуть ли не с мольбой в голосе проговорила хозяйка. – Он ни с кем не общается.
- А отец?
- Мы даже не знаем, жив ли он.
Глава 1
Глава 19
Она прошлась по улицам, покричала, вызывая мужа, но нигде так и не нашла его. Если кто-то из жителей попадался на дороге, то все говорили, что не видели Матвея. Он общается только с Гордеем, идти больше не к кому. Ой, не дай бог, схлестнулся с местными алкашами и пьет с ними. Ира переживала, почти не плакала, металась по деревне и надеялась, что Матвей просто засиделся у порядочных людей. Заскочив к Юрию на всякий случай, она спросила про мужа. Тот ответил, что вообще не видел его, и уже давно. Тогда Ирина побежала к Олесе. Постучав в дверь, расплакалась.
- Да у нас и теряться негде, - пытаясь утешить соседку, Олеся гладила ее по спине и приговаривала: - да придет, куда он денется.
Гордей уже спал. Олеся не стала его тревожить, чтобы выяснить подробности, может быть Матвей говорил, как будет проводить сегодняшний день. Будучи уверенной, что он нашел себе хорошего собеседника, Олеся предложила прогуляться с Ириной, чтобы она не волновалась.
- Давай вместе пройдемся. Глядишь, и встретим твоего беглеца.
Женщины ходили по всем улицам и переговаривались. Ира иногда всхлипывала, Олеся настраивала ее на хорошее, и обе были уверены, что Матвей где-то здесь. Ну куда он мог пойти, если абсолютно домашний?
- С собакой он никогда не гулял, - вслух рассуждала Ира. – Чего его сегодня поперло, не понимаю.
- Ну может, решил начать двигаться, как и раньше. Движение – жизнь. Он же у тебя давно плюнул на это дело. Думаю, сейчас взялся за себя. Жить-то хочется.
- Хочется, - с выдохом произнесла Ира, вглядываясь в сумеречные улицы. Деревня затихла. Только сверчки неугомонные издают прерывистые звуки, да собаки где-то подтявкивают им. Олеся предложила разойтись по домам.
- Пора спать. А ты не куксись. Придет твой Матвей, никуда не денется.
Попрощавшись с подругой, Ирина вернулась в дом. Она не стала закрывать дверь на засов. А вдруг Матвей скоро придет. Просидев еще полчаса за кухонным столом, женщина, вышла на крыльцо, постояла, спустилась, походила по двору. Мухтар дрых в будке. Ирина подошла к нему.
- И где же ты хозяина потерял?
Открыв глаза, пес радостно подскочил к хозяйке. Ира протянула руку. Тот лизнул ее, оставив липковато-прозрачный след на кисти.
- Ложись спать, сторож, - Ира развернулась и зашагала к калитке.
На душе будто дыры образовались. Муторно так стало, тяжко. Уже несколько часов она ощущает, как сердце обрывается и висит на волоске. Потом вновь подтягивается, прикрепляется мышцами к тому месту, откуда сорвалось, и стучит, стучит…
- Да сколько ж можно шляться? – Ирина не могла настроиться на благополучный исход гулянок мужа. – Неужели совесть не мучает, как я тут? Волнуюсь ли? Знаю, что ему по барабану на мои чувства, но это уже наглость…
Покрутившись у калитки, Ирина ушла спать. Но заснуть не получалось. Она вертелась с боку на бок, вздыхала, морщила нос, когда представляла, как пьяный Матвей лежит где-нибудь под забором или деревом и храпит, захлебываясь собственной вонью. Ира уже наизусть знает, как пахнут пьяницы. За километр чувствует, откуда потянуло водкой или самогонкой. Матвей давно не пьет, сердце бережет, но в памяти так и остались его прошлые загулы.
- Нет, нет, вряд ли напился. Он же знает, ему запрещено.
Под одеялом стало жарко. Раскрыв его наполовину, Ирина легла на спину. Да что ж такое-то! Невозможно заснуть! Она закрывала глаза и пыталась найти ту нить ощущений, за которую можно зацепиться и провалиться в сон. Но увы, как не старалась, поймать за руку Морфея не смогла. До шести утра она пялилась в потолок. Прокрутив в голове, где сейчас может ошиваться ее благоверный, Ира встала. Голова тяжелая, в глазах будто песок - состояние разбитого корыта. Умывшись, Ира вышла во двор. Обошла сарай, заглянула в огород. Зачем? Сама не знает. Видимо, надеялась, что застанет там мужа. Потом перевалилась через калитку, покрутила головой, глядя на дорогу, вернулась и поставила чайник. Через полчаса пришел Гордей.
- Дома? – намекнул на мужа.
- Нет, - Ира потирала кожу над грудью.
- Странно, - Гордей постоял на пороге и собрался уходить. – Может, поехал в город?
- Куда, к кому? – чуть ли не с мольбой в голосе проговорила хозяйка. – Он ни с кем не общается.
- А отец?
- Мы даже не знаем, жив ли он.
- Хм, - Гордей задумался. – Ирин, я пойду у мужиков поспрашиваю, а ты тут жди.
Обойдя каждый двор, Гордей уже сам начал волноваться. Никто из мужчин не видел Матвея. Кто-то даже забыл о его существовании, думая, что он уехал или умер, а кто-то видел его пару месяцев назад в последний раз. Проведя маленькое «расследование» Гордей позвонил в милицию. Приехал участковый, принял заявление о пропаже и пообещал, что Матвея обязательно найдут.
Искали мужчину двое суток, брали показания у жителей, сопоставляли факты, даже в реке не забыли проверить, но Матвей будто испарился. Ирина пролила море слез, прося найти мужа, ребятишки тоже испугались за отца, только Мухтар сидел рядом с будкой и молча наблюдал, как какие-то люди приходят и уходят, а их лица слишком озабочены чем-то. На третий день было решено прочесывать лес. Мало ли, мужик за грибами пошел, хотел сделать сюрприз семье, вот и заблудился.
Еще два дня ушли на поиски и только на третий был обнаружен спящий мужик у лисьей норы за двадцать километров от деревни. Он находился в положении эмбриона, свернулся калачиком и сопит. Матвей был слаб, немощен, его организм сильно обезвожен. Когда его поднимали, он застонал. Не от боли, а от страха. Видимо, многое пришлось пережить в этом жутком лесу, заселенном дикими животными. Весь искусанный насекомыми, грязный, мокрый, дрожащий от холода, мужчина выглядел, как человек, не имеющий собственного угла и скитающийся по земле в поисках пропитания. Его тело покрыто ссадинами и мелкими ранами, местами «сияли» синяки, в волосах запутались хвоя и листья, и у Матвея была сломана нога.
Его доставили в больницу. Ирина, узнав, что муж нашелся, сразу поехала навестить его. С ней увязался и Гордей. В палате стоял женский вой. Ира плакала, опустив голову на грудь мужа, и благодарила бога за его спасение. Гордей стоял у ног Матвея и смотрел в его напуганные глаза. Он еще никогда не видел своего друга таким жалким и беспомощным. Этот взгляд, потерянный и опустошенный, напоминающий ребенка, потерявшегося в большом городе, запал в душу Гордея и застрял там навсегда.
- М-да-а, друг, вот так оказия… - Гордей переменился в лице. - Да у тебя девять жизней! - выпалил он, вспомнив, сколько раз Матвей ходил по «лезвию ножа». – Бог тебя бережет. И Ирина…
На пятый день Матвея выписали, Гордей с Ирой забрали его и привезли домой. Сыновья встретили отца с радостными криками. Тот обнял их и заплакал. Вот, что значит, переосмыслить свою жизнь, когда попадаешь в судьбоносный капкан и не знаешь, как из него выбраться. Матвей понял, когда слушал Гордея, рассказывающего, как Ира искала его, что если бы не жена, то он лежал бы сейчас не в теплой постели, а в холодной земле, устланной садовыми цветами.
Первую неделю Матвей сидел дома и не показывался на глаза местным жителям. Он с трудом переваривал то, что с ним случилось. Перед глазами возникали ужасные картинки: темный лес, странные звуки, под ногами хрустят ветки, а деревья будто шепчут что-то мертвецким голосом, и он не может найти дорогу назад.
Потом начал выходить на улицу. Он передвигался на костылях, потому что левая нога загипсована по колено. Садился на крыльцо и дышал свежим воздухом. Матвей думал о себе, Ирине, детях, иногда ронял несколько слезинок, жалея о зря прожитых днях, но чаще погружался в размышления. Каким образом ему удается так просто попадать в различные переделки? Почему судьба наказывает его? За что? Он ведь никому ничего плохого не делал, не обижал людей, не оскорблял… Чем больше думал об этом, тем ярче всплывали различные образы перед потухшими глазами.
Матвей доставал из самых дальних уголочков памяти то, чего лучше не вспоминать. Живя в городской квартире, он выпивал, пропадая в свободное время с друзьями, а Ира все выходные проводила с детьми. Она хозяйственная, в доме всегда чистота и порядок. Дети накормлены, уроки выучены. Сама аккуратная и Матвея к этому привлекала. Он вспоминал, как ссорился с ней из-за неохоты возиться с сыновьями, из-за того, что Ира нервничала, когда он поздно приходил домой и пьяным. Матвей хмурился и смотрел на себя со стороны. Каким же негодяем надо быть, чтобы унижать ту, которая несет на своих хрупких плечах все невзгоды, как будто она ломовая лошадь.
Однажды, сидя за столом в кухне, Матвей и Ира разговорились. Это была годовщина их свадьбы, о которой никто даже и не вспомнил. Но позже они этот день запомнили, как день рождения своей семьи. Именно в этот день Матвей попросил прощения за все, что натворил: за пьянства, бесконечные ссоры, за то, что не помогал, не ценил, не был надежным плечом. Даже признался в том, в чем не мог признаться, наверное, все-таки совесть у него была. А рассказал он, как приставал к невестке, шутя, но что-то пошло не так, и он чуть не залез на нее. Матвей говорил сквозь слезы, выворачивая душу перед женой. А она слушала и молча плакала, не верила, что ее муж перерождается на ее глазах.
Это был август. Десятое августа, когда муж и жена посмотрели друг на друга другими глазами, и Матвей стал другим человеком, изменив свои мысли и поведение.
Гордей стал часто захаживать к другу, чтобы поддержать его и просто побеседовать. Он еще несколько раз повторял, что у Матвея девять жизней, раз уж он смог выжить после инсульта и инфаркта. Удивительно, но, когда Матвей провел в лесу без воды и еды шесть дней, с нервным потрясением - сердце выдержало. Оно выдержало и не позволило Матвею умереть, как дикий зверь, в лесу, под деревом.
Матвей умер через девять лет в своей постели. Тихо, никого не потревожив. Он не проснулся. Ушел во сне туда, где царит вечность. Похоронив его, Ирина и ее дети до сегодняшнего дня вспоминают, как счастливо они жили с Матвеем последние годы. А все остальное растворилось на фоне тех лет, когда Матвей стал любящим мужем и отцом. Вот уже двадцать пять лет его могила, на каждый его день рождения и святой праздник, цветет, потому что Ирина, сыновья и внуки возлагают свежие цветы и рассказывают о своей жизни.
Андрей, Илья и Саша часто приезжают в деревню, чтобы помочь матери по хозяйству и навестить последнее пристанище отца. Андрей и Саша привозят детей на все лето, а у Ильи с семейной жизнью не сложилось. Да он и не отчаивается.
- Всему свое время, - любит повторять Илья, когда Ира задает ему вопрос о будущей невестке.
Переживает мать за среднего сына. Человеку нужен человек, чтобы не прозябать в одиночестве. Вот и сама Ирина не осталась одна. Она приняла Валентина через год после похорон. Тот, узнав, что ее муж скончался, сразу приехал оказать поддержку. Помог с похоронами, через год поставил памятник, а еще через месяц переехал к Ирине. Она живет в полном спокойствии, потому что Валя оказался надежным и трудолюбивым. Теперь у Иры дом – полная чаша. Любящий муж рядом, взрослые дети, внуки бегают по двору. Она сидит в беседке и любуется весенними цветами, которые для нее посадил Валя. Любуется и думает о том, сколько жизней надо прожить, чтобы достигнуть полного умиротворения.
Единственную. У нас только одна жизнь. И прожить ее нужно достойно, чтобы было, о чем рассказывать внукам.
Конец.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.
