Пальмы шелестели оранжевыми листьями под порывами океанского ветра. Соленые брызги летели в лицо. Под ногами скрипел песок. Следы стремительно наполнялись водой. Желтое небо создавало иллюзию вечного заката, хотя само Солнце здесь можно разглядеть только в инфракрасную оптику. На берегу дышалось свободно, а вот в джунглях без фильтрующей маски не обойдешься. И все равно, практикантам не терпелось покинуть прибрежную биостанцию и углубиться в дебри, покрывающие самый большой материк Венеры. Однако профессор Богатырев — великий астроботаник, ученик самого Гавриила Андриановича Тихова — не спешил снаряжать экспедицию вглубь Земли Афродиты.
Студенты-астрозоологи, практиканты Новосибирского университета, прилетевшие две земных недели назад, конечно, не роптали. Обитатели моря и прибрежной суши, которых они могли изучать в живую, да еще в естественной среде обитания, способны привести в неописуемый восторг любого биолога — от юнната до академика. После Земли, Венера самая насыщенная всевозможной флорой и фауной планета Солнечной системы. Да к тому же — малоисследованная. Работы для астроботаников, астрозоологов, астромикробиологов, астробиофизиков и так далее, в этом жарком мире хватит на многие сотни лет. Так что жаловаться не приходилось. И все же практикантов тянуло на плоскогорья, что возвышались в центре материка. Особенно тех, кого интересовала здешняя мегафауна.
Тайку — интересовала. Она с детства грезила примитивными пресмыкающимися, населяющими джунгли и болота второй планеты Солнечной системы. И разделяла гипотезу Ильи Юрьевича Богатырева. Он выдвинул предположение, что эволюция на Венере достигла стадии, примерно соответствующей верхнему палеозою. Разумеется, здешние обитатели не были, да и не могли быть идентичны земным, что когда-то обитали в каменноугольный период, и все же некоторое сходство прослеживалось. Студентка четвертого курса биологического факультета Новосибирского госуниверситета Таисия Викентьевна Веточкина решила посвятить жизнь доказательству этой гипотезы, а для этого необходимо было собрать огромное количество данных.
Разумеется, одной ей с этой задачей не справиться, но будучи старостой курса, Тайка сумела заразить своей мечтой однокашников. Еще на Земле они кропотливо анализировали сведения, полученные как первыми экспедициями, так и постоянно действующими на второй планете биостанциями. Попутно студенты занимались физической подготовкой к полету на Венеру. Ведь пока не созданы сферические ионолеты, способные без помех доставить на другую планету даже ребенка, межпланетные перелеты требуют от своих участников железного здоровья. Под лозунгом «ДАЕШЬ ВЕНЕРУ!» прошел целый год. Весною все отобранные для практики студенты прошли медицинскую комиссию и были утверждены.
Счастью Тайки не было предела, а вот ее родителей сообщение о том, что их отличница дочь улетает с Земли, повергло в шок. Глафире Семеновне хотели даже вызвать неотложку, но обошлось. Викентий Ильич, за последние годы еще более располневший, принялся туманно рассуждать о том, что снабжение венерианских баз еще недостаточно налажено, и виноваты во всем эти хваленые кибернетические машины, которыми теперь повсюду норовят заменить людей заслуженных, имеющих грамоты и благодарности руководства. Это стало любимым коньком Веточкина-старшего, на самом деле вовсе не сожалевшего, что остался без работы. Веточкин-младший, потягивая через соломинку коктейль, высказался в том смысле, что сеструха на Венере замуж выйдет, на чем семейный совет завершился.
Перелет прошел благополучно. Сначала легкая атомно-импульсная ракета доставила практикантов на гигантское двойное колесо «КЭЦ». В ожидании пересадки на рейсовый фотонный планетолет, чье название «Гавриил Тихов» было хорошим знаком, студенты посетили оранжерею эфирного города, где выращивались все необходимые для его обитателей овощи, фрукты и лекарственные растения, а затем и экспериментальную лабораторию генной инженерии. Чудеса последней так поразили некоторых Тайкиных товарищей, что в рядах «богатыревцев» наметился раскол. Сама староста не поддалась соблазну и презирала пошатнувшихся. Она с нетерпением ждала свидания с бурливой, полной загадок планетой.
Через неделю полета по экономной траектории, «Тихов» пришвартовался к Вените — естественному спутнику Венеры, который представлял собой астероид, захваченной ее притяжением миллиарды лет назад. Эта карликовая луна вызывала в атмосфере своей повелительницы знаменитые полосатые бури, а вот на океанские воды ее воздействие было ничтожным, поэтому местные моря почти не знали приливов и отливов. На поверхность студентов и других пассажиров доставил челночный ракетоплан, чьи мощные двигатели и мастерство пилотов позволяли преодолеть стремительные воздушные течения в верхних слоях атмосферы. При посадке его пассажиров ждал сюрприз, скорее — неприятный. По метеоусловиям советский космопорт Гумилев не мог принять корабль.
Пришлось идти на посадку в Венусбург — в западной зоне, что занимала материк Земля Иштар. Записные остряки шутили, что вот, дескать, летели на Венеру, а оказались за границей. И в самом деле. Едва прибывшие покинули космопорт, то сразу же получили наглядный урок политэкономии загнивающего капитализма. Венусбург, величаемый зарубежными репортерами не иначе как «оплот цивилизованного мира на дикой планете», на деле оказался скопищем хромосплавовых лачуг, выстроенных вдоль единственной просеки в джунглях. Сутки на второй планете Солнечной системы длятся больше года и «оплот цивилизованного мира» оказался в момент прилета советских студентов в полосе утренних сумерек. На многих строениях Венусбурга мерцала неоновая реклама.
Она могла показаться даже красивой, если бы не духовное убожество, которое скрывали эти кричащие вывески. Пассажиров ракетоплана посадили в атомобус и отвезли в отель. По пути его сопровождали полицейские на моноциклах. Предосторожность не была лишней. «Оплот цивилизации» отличался высочайшим уровнем преступности. На разработку рудных залежей, поиск чудодейственных лекарственных растений, отлов экзотических животных и для других надобностей ракеты из западных стран привозили на Венеру безработных и разношерстных любителей легкой наживы. Заработанные деньги они чаще всего пропивали и проигрывали здесь же, в злачных заведениях Венусбурга. А у тех, кто не пропивал и не проигрывал, вытягивали разного рода мошенники или отнимали грабители.
Разумеется, следом за мужчинами, на Венеру потянулись и женщины. Официантки, певички в барах, крупье в казино, горничные в отелях, парикмахерши — редко кому из этих отчаянных девиц удавалось остаться в рамках своих служебных обязанностей, что тоже не способствовало сохранению порядка в городишке. Местные полицейские сбивались с ног, чтобы сдержать волну насилия, захлестывающую Венусбург, почище утренних и вечерних штормов. Помимо колониальной полиции, властям западного блока приходилось задействовать частные армии компаний, что вели разработки минеральных богатств на второй планете Солнечной системы. И тогда кровь мешалась с грязью на единственной улице «оплота цивилизации».
Даже из окна атомобуса можно было увидеть унылые фигуры завсегдатаев баров и дансингов, подпирающих стены или шатающихся между металлическими бараками. И вот в этой клоаке советским студентам пришлось провести сутки — земные, разумеется. Люди на Венере придерживались привычного для себя режима дня и ночи. Правда в отеле их встретили приветливо, ведь он предназначался для постояльцев из коммунистического блока. К удивлению Тайки, граждан ССКР и других соцстран в городке оказалось немало. В основном это были ученые различных специальностей, изучающие природу Земли Иштар, и врачи из Межпланетного Красного Креста. Встреча с земляками, волею случая, оказавшихся в Венусбурге, обрадовала постояльцев.
В ресторане был организован импровизированный вечер. Пели, танцевали, делились новостями. Время в кругу друзей пролетело незаметно. Больше всего Тайку поразило, что здешние товарищи не испытывают к местным не то что бы классовой ненависти, но даже элементарной брезгливости. Особенно — врачи. Будущему ученому стало стыдно. Как биолог, и тем более — как комсомолка, она должна понимать, что существуют не только телесные, но и духовные болезни, имеющие социальную природу. Болезни нужно лечить, а не презирать. И вот эти веселые мужчины и женщины, так красиво танцующие и замечательно поющие, каждый день спускаются в бездну, по сравнению с коей легендарная Тускарора может показаться теплой летней лужей.
Утром, которое на Венере было такой же условностью, как и вечер, прибыла субмарина, чтобы отвезти пассажиров ракетоплана к Земле Афродиты. Надводных судов — если не считать самодельных лодок и яхт — на второй планете покуда не строили. Поэтому на дальние расстояния здесь передвигались на подводных лодках, привезенных в разобранном виде с Земли и смонтированных на месте. Для астробиологов путешествие под водой оказалось вторым, на этот раз — приятным сюрпризом. Никаких иллюминаторов на субмарине не предусмотрено, но корпус ее снабжен множеством крохотных телекамер, транслирующих изображение в рубку управления и пассажирский салон. Так что можно вдоволь наблюдать за причудливой морской живностью, кишащей в теплых глубинах здешнего океана.
Из моря Седны, на побережье которого и расположен Венусбург, подводная лодка вышла в океан Гинервы и двинулась в обход архипелага Эйстлы. Существовал и более короткий путь, через моря Берегини и Ахтамар, но капитан субмарины предпочитал открытый океан, в глубинах которого всегда можно укрыться от шторма. Тем более, что в западном полушарии планеты начиналась полоса утренних бурь. На биостанции студентов встретили с радостью. И не только потому, что они привезли ее сотрудникам приветы и письма родных. Работы для астробиологов на Венере так много, что живущие здесь ученые испытывают постоянную нехватку молодых сильных рук и светлых пытливых умов. Так что практикантам пришлось впрягаться в проводимые исследования с первого дня.
Нынешнее воскресенье, по местному условному календарю, директор биостанции объявил выходным. Тайка решила воспользоваться оказией и прогуляться по берегу босиком. Купаться в водах венерианских морей небезопасно — для этой цели на биостанции существовал плавательный бассейн — а побродить по песчаному пляжу не воспрещалось. На широкой полосе отмели можно было встретить лишь крабов-перевертышей и мелких крылатых ящеров, что охотились за ними. Здешние крабы, в отличие от земных, передвигались не боком, а кувырком, как акробаты. Ящеры пикировали на них, на лету хватали зубастыми клювами, чтобы унести на скалистый мыс и там, сбросив с высоты, разбить прочные панцири ракообразных.
Далеко от берега из воды то и дело показывались громадные перепончатые плавники «парусников». Эти морские рептилии охотились, парализуя свои жертвы довольно мощным электрическим разрядом, а энергию для этой цели они извлекали из разницы температур в воде и воздухе. Плавники служили «парусникам» термопарой. На шельфе обитали и более странные животные. Чего только стоят странствующие рифы! Морские астробиологи до сих пор не могли решить, что представляют собой эти создания? Одни видели в них единый организм, обладающий всеми необходимыми для жизни органами, другие — колонию организмов, различные особи которой специализируются на отдельных задачах. Одни служат всему конгломерату нервной системой, другие — пищеварительной, третьи — опорно-двигательным аппаратом.
Как бы то ни было, странствующие рифы имели общий известковый скелет, а по дну передвигались с помощью миллионов ложноножек. В процессе движения они отфильтровывали морскую воду, выцеживая из нее питательные вещества. Практикантам показывали цветные стереофильмы, снятые в ночное время, когда рифы источают многоцветное сияние, блуждающее под водой, словно десятки жюль-верновских «Наутилусов». Однако как ни притягивали взор океанские просторы, начинающий астрозоолог Веточкина все чаще обращала его в другую сторону. Туда, где смутно белели вершины Амура и Психеи — самые высокие горы на планете и единственные, где можно обнаружить лед.
Не обледенелые пики, разумеется, влекли Таисию Викентьевну, а те мало исследованные земли, что простирались между ними. Обширное лесистое плоскогорье Богатырева, крутой перевал Доброва, глубокое ущелье Керна, река Стрем, чьи стремительные воды вытекали из болотистой поймы в долине Вуда и впадали в таинственно круглое озеро Попова. Эти названия Тайка знала с детства. И не только — из научно-популярной литературы. Ведь это не просто венерографические названия, а имена из легенды. Историю первой экспедиции на вторую планету Солнечной системы знали все пионеры Советского Союза. Когда Тайка училась в школе, книжка Александра Казанцева «Планета бурь», где рассказывалось об этих людях, была нарасхват. А потом еще вышел стереофильм Павла Клушанцева.
Когда будущий астрозоолог подросла, она узнал, что сталось с героями этой легенды. Аллан Керн, по возвращению в Соединенные Штаты, основал фирму по производству роботов, изобретенных его братом. Назвал он свое предприятие «Томас, Аллан и Джон» — последнее имя было включено в память о погибшем в реке лавы роботе, Железном Джоне. Продукция компании пользовалась спросом во всем мире. Красивые буквы «Ти-Эй-Ди» можно было видеть на корпусе роботов повсюду в Солнечной системе. Мэри Стрем вышла замуж за Гарри Вуда, а после смерти своего отца унаследовала его финансовую империю. Она надеялась, что ее капиталы привяжут обожаемого супруга к Земле. Как бы не так! От такого счастья Вуд удрал на Титан, в холодных ущельях которого и пропал без вести.
Совсем иная судьба сложилась у советских участников экспедиции. Илья Юрьевич Богатырев организовал Институт астробиологии Венеры, биостанции которого теперь действуют на каждом более менее крупном клочке суши второй от Солнца планеты. Роман Васильевич Добров возглавил кафедру вездеходной техники в ЦНИИМТ. Его уникальные машины помогают межпланетникам и ученым преодолевать бездорожье планет и лун. Алексей Викторович Попов посвятил жизнь новой науке — астроархеологии. Ему и его группе удалось подробно исследовать затопленный город в море Русалки. Было найдено множество свидетельств существования на Венере в прошлом высокоразвитой цивилизации, но не удалось доказать, что она существует и поныне. И все-таки Алексей Викторович не теряет надежды.
— А вот ты где! — воскликнула запыхавшаяся Люська Быстрова. — Я тебя по всему берегу ищу!
Астрозоолог Веточкина изумленно воззрилась на подругу, но в следующий миг увидела скалу, что нависала над берегом и за выступ которой она забрела, сама того не заметив.
— Что случилось? — спросила она у Люськи.
— Идем скорее! — выпалила та. — Илья Юрич собирает совещание!
Они взялись за руки и рванули вдоль полосы вялого прибоя, разбрызгивая соленые лужи, оставленные им на песке. Через десять минут подруги ворвались в актовый зал биостанции просторный и круглый, накрытый спектролитовым куполом. Амфитеатр был почти полон.
— А вот и наши красавицы! — насмешливо произнес академик Богатырев, который по своему обыкновению прохаживался перед кафедрой. — Отдышитесь и слушайте, вместе со всеми.
Девушки присели на краешек скамьи в первом ярусе и притихли.
— Раз все в сборе, — продолжал директор биостанции, — не буду вас больше томить... Я собрал вас, коллеги, чтобы сообщить вам...
— К нам едет ревизор! — выпалил с галерки Митька Семенов — первый спорщик и балагур курса — по амфитеатру прокатилась громовая волна молодого задорного смеха.
— Будете себя плохо вести, дойдет и до этого, — не моргнув глазом парировал Богатырев. — А пока что мое известие кое-кому может показаться наиприятнейшим... Академия разрешила совершить вам вылазку в джунгли. Маршрут — от долины Вуда до озера Попова!
Казалось рухнет сверхпрочный спектролитовый купол, когда сотня луженых глоток исторгла радостное «Ура!».
***
Это было удивительное открытие. До сих пор считалось, что эоэллы растут поодиночке. Эти хищные цветы обычно вылавливали всю мелкую ползающую, бегающую и летающую живность, до которой могли дотянуться. Покушались они порой и на более крупную добычу. Астроботаники обнаруживали в их бутонах останки ящеров, ростом с человека. На самого человека эоэллы тоже могли напасть и нападали, покуда не был найден химический состав, отпугивающий хищный цветок от человека. Когда снабженный этим средством исследователь венерианских джунглей или старатель проходил мимо — эоэллы закрывали чашечки и подбирали ловчие усики-щупальца. Вот только никто не ожидал, что эти хищники могут расти целыми соцветиями.
Озера Попова экспедиция достигла на третий день, после десантирования в истоке реки Стрем. Универсальный вездеход конструкции Доброва помог им добраться до точки высадки, двигаясь по заранее проложенной просеке, но дальше пришлось идти пешком. Чему практиканты только обрадовались. Первобытные папоротники стеною стояли окрест, не пропуская влажный морской воздух, из-за чего в зарослях стояла душная жара. Под перистыми кронами царил полумрак, приглушая краски. Ярко-красные листья казались бордовыми, а бордовые — черными. Лишь в тех местах, где ровный оранжево-желтый свет неба просачивался сквозь листву, вспыхивали багряные, алые, золотистые пятна, словно россыпи драгоценностей.
Впрочем, любоваться на них было некогда. Да и опасно. Мечта Тайки Веточкиной и ее товарищей сбылась. Они были в самом сердце Земли Афродиты — в стране чудовищ. Пока большие чудовища им не встречались, а вот керники — малые ящеры Керна — досаждали изрядно. Эти крохотные — размером с полевую мышь — рептилии нападали на все, что движется, не разбирая — механизм, человек или животное. Именно из-за них исследователям приходилось носить комбинезоны из скользкого силикоида. Острые коготки керников не могли проколоть его и настырные твари соскальзывали с ног практикантов, не добравшись даже до щиколотки. Тем не менее, необходимость пробираться через эти хребатые полчища удовольствия не доставляла.
Керники отвязались, когда болота остались позади. Уже не взрывались под ногами черными спорами бесцветные грибы, не копошились в тине болотные обитатели. Берега реки стали выше и суше. Папоротники стояли вокруг, словно молчаливые стражи, стерегущие мнимый покой джунглей. Тайка вертела головой внутри прозрачного колпака — Богатырев настоял, чтобы практиканты надели шлемы, вместо обычной дыхательной маски со сменными фильтрами — опасаясь пропустить что-нибудь интересное. Пока что она не встретила ни одно создание, крупнее собаки. Иногда в подлеске мелькали силуэты местных обитателей — четвероногих всеядных пресмыкающихся, занимавших в биоценозе Венеры ту же нишу, что барсуки в средне-европейских лесах.
Они были хорошо изучены и не представляли интереса. Другое дело — повстречать «соловья-разбойника» или «змея-горыныча» — главных хищников второй планеты, обитающих на суше. Эти животные встречались все реже и реже. Охота на них была категорически запрещена, но разве уследишь за колонистами западного блока? Хотя существовали и другие мнения. Некоторые ученые полагали, что климат Венеры меняется не в лучшую для ее мегафауны сторону. Усиление вулканической активности способствует повышению в атмосфере планеты уровня углекислого газа, что фатально сказывается на развитии зародышей в откладываемых рептилиями яйцах. В западной науке преобладала концепция парникового эффекта, который со временем превратит Венеру в безжизненную пустыню.
Советские ученые оспаривали эту теорию. Наиболее ярым ее противником был Илья Юрьевич Богатырев. Опираясь на данные вулканологов, он утверждал, что в прошлом тектоническая деятельность на второй от Солнца планете была существенно интенсивнее нынешней. Однако парниковый эффект не только не уничтожил здешнюю жизнь, но и способствовал ее развитию от примитивных к более совершенным формам. Его теория сходства эволюционных процессов Земли и Венеры гласила, что по завершению каменноугольного периода, на второй планете начнется эпоха перми, постепенно переходящая в триас. Да, климат станет более суровым и нынешние обитатели этого прекрасного мира неизбежно вымрут, уступив место другим, но разве это остановит торжественный ход жизни по восходящей спирали?
Начинающий астрозоолог Веточкина хорошо запомнила, прочитанную академиком лекцию, в первый день пребывания практикантов на Венере. С горящими глазами человека, глубоко убежденного в своей правоте, академик Богатырев говорил о том, что через миллионы лет на этой жаркой и влажной планете появится местный сапиенс и начнет собственное, мучительно долгое восхождение от первобытной дикости к высшей стадии любой цивилизации — к коммунизму. Когда ехидный студент Митька Семенов спросил: «А не помешаем ли мы, люди, этому восхождению?», Илья Юрьевич ответил: «К тому времени человечество Земли разовьется достаточно, чтобы ему хватило такта не вмешиваться в историю других цивилизаций». И Таисия Викентьевна Веточкина была с ним совершенно согласна.
«Внимание! — раздался в ее наушниках голос Семенова. — У нас гости!»
Тайка еще быстрее завертела головой, но Быстрова схватила ее за рукав и заставила опуститься на корточки. Это сделали и другие участники экспедиции. И вовремя. Даже сквозь спектролит шлема проник высокий, вибрирующий свист. Не будь на голове защитного колпака и наушников, они бы испытали на себе всю мощь разбойничьего посвиста, затаившегося в зарослях чудовища. Практикантка Веточкина смотрела во все глаза, боясь пропустить то самое зрелище, которое она видела только в стереокино. Качнулись стволы древовидных папоротников, раздвинутых могучим туловом, и на берег реки, заросший эоэллами, выбралось животное, ради встречи с которым стоило преодолеть многие миллионы километров.
«Соловей-разбойник» поднял уродливую голову, увенчанную роговым гребнем, поводя ею из стороны в сторону, словно пожарный — брандспойтом. Ящер и в самом деле «поливал», но не заросли, а — небо, и не водой, а — ультразвуком. И даже сквозь перистые листья подлеска, молодые ученые сумели разглядеть цель его атаки. Конечно же это был самый крупный летающий ящер Венеры — авивенус богатыревис, он же «змей-горыныч». Пораженный незримым оружием, падал он в прогалину между деревьями, судорожно пытаясь расправить перепончатые крылья. Хищник узрел его своим внутренним локатором на большой высоте и ультразвуковым импульсом парализовал волю. Исход борьбы для авивенуса был ясен, а вот для наблюдающих за нею практикантов...
«Все в лес! — раздался в наушника истошный крик Семенова. — Отходим!..»
Люська опять дернула подругу за рукав, но та, сидя на корточках, не смогла сохранить равновесия и растянулась на скользком, пружинящем мхе. И в это время крылатая туша обреченного ящера рухнула на берег реки имени Мэри Стрем, подминая под себя хищные цветы и группу зазевавшихся практикантов.
Начало: