Борис Ефимов. Дружеский шарж на Н.И. Ежова. 1937
26 сентября 1936 года Николай Иванович Ежов был назначен наркомом внутренних дел СССР. Началась «ежовщина», как её стали называть спустя пару лет.
Надо сказать, что о «ежовщине» многое можно узнать из советской карикатуры... но только больше не 1937 года, а 1938-1939 годов, когда она уже пошла на спад.
Вначале мы видим в печати огромную волну рисунков и текстов на тему бдительности:
Рисунок Константина Ротова. 1937 год. «Хамелеон, несомненно, обладает удивительной способностью изменять цвет... (Чарльз Д. Корниш. Жизнь животных»). Враг принимает окраску той среды, в которой он находится»
Страницы печати также заполняются обличениями начальства и тех, кто вместо его беспощадной критики, занят подхалимажем. Чем-то это напоминает первые годы перестройки, когда печать тоже вовсю бичевала «бюрократов».
Обложка специального номера журнала «Крокодил», посвящённого подхалимам. 1937 год
Рисунок Константина Ротова (1902—1959). 1937 год. «Начальство охотится. — Ваш песик утомился! Разрешите я за него побегаю по горячим следам!»
Рисунок Юлия Ганфа (1898—1973). 1937 год. «Принимали начальство. — Ну, Пётр Петрович уехал! Ты можешь закрыть свою спину, а я — разогнуть свою».
Рисунок Ю. Ганфа. 1937 год. «Обиженный. — И как они смеют говорить, что у меня нет связи с массами, когда результаты налицо!».
Рисунок Михаила Черемных (1890—1962). 1937 год. «Загадочная картинка. Кто в этом городе председатель горсовета?».
Рисунок Бронислава Малаховского (1902—1937). 1937 год. «— Папа, это они перед директором парка пресмыкаются?..». Сам художник, поляк по происхождению, тоже оказался в числе жертв «ежовщины»
Рисунок Леонида Сойфертиса (1911—1996). 1937 год. «Среди сослуживцев.
— Нет уж, позвольте, я вашим деткам сам спинки потру. У меня опыт-с!
— Вот как! Вы тоже многосемейный?
— Нет, я-то холост! Но ваш предшественник, — так тот тоже был многосемейный».
Рисунок Леонида Бродаты (1889—1954). 1938 год. «Подхалим на дому.
Вышестоящий гость. — Молодец, девочка! Папу ты хорошо нарисовала... А теперь нарисуй меня.
Отец: — Что вы, Семён Семёнович, она ещё не умеет так красиво рисовать!».
Рисунок Л. Бродаты. 1938 год. «Обман зрения. — Смотрите, он опускается прямо до земли. — Совсем наоборот: он идёт в гору».
Рисунок М. Черемных. 1938 год. «Сгорел на работе, или история несчастной любви к непосредственному начальству».
Рисунок Бориса Пророкова (1911—1972). 1939 год. «Тонкий подхалим. — Семён Порфирьевич, уступите эту книгу мне. Она вам ни к чему при вашем служебном положении». (Начальник читает книгу Гельвеция «Об уме»).
Рисунок К. Ротова. 1939 год. «Загадочная картинка. Найдите здесь начальника».
Рисунок Ю. Ганфа. 1939 год. «— Явный подхалим! Я, как начальник, обязательно укажу ему на это, как только он донесёт мои вещи до дачи».
В итоге...
Рисунок Константина Ротова «Под свежим ветром самокритики... шишки падают» на обложке «Крокодила» и на черновом рисунке автора. 1937 год
На черновом рисунке К. Ротова (фрагмент) некоторые детали были изображены более выразительно
Но потом, в 1938 году, выяснилось, что на этой волне появились «клеветники». Какие же побуждения толкали «клеветников» сочинять неправду о честных людях? Если верить печати тех лет, то предельно низменные, материальные.
Рисунки А. Каневского 1939 года:
Собакевич пишет заявление на Н.В. Гоголя: «Сообщаю, что Гоголь-Яновский Николай Васильевич помещик. Владея десятками тысяч душ (мёртвых). Он же убийца без ножа зарезал Городничего, Судью, Губернатора и меня, и украл у Акакия Акакиевича шинель».
Маленький рассказ из жизни «клеветников»:
Рисунок Леона Генча (1898—1974). «Гибель надежды.
— Ну и дрянь же этот Синичкин! Вот подвёл!
— А что?
— Да я на него три заявления подал, а он, подлец, оказался честным человеком».
Рисунок Аминадава Каневского (1898—1976). «Клеветник в действии». 1938 год
«...настоящие вонючки далеко превосходят своих сродников...»
«...Никакая кухня химика, никакая помойная яма, словом, ни один запах на свете не сравнится по силе и нетерпимости с тем, который распространяют эти изящные на вид животные...»
«...Животные эти, несмотря на свой малый рост, очень страшные враги для человека...»
А. Брэм («Жизнь животных»)
«...Эта органическая способность В. доставляет ей сильнейшее орудие самозащиты...»
(Большая советская энциклопедия)
Впрочем, финал клеветника оказывается довольно плачевен:
Кроме «клеветников», согласно прессе тех лет, вина ложилась на тех, кто потакал их заявлениям — «перестраховывался».
Рисунок Л. Бродаты
А это хеппи-энд для арестов эпохи «ежовщины», уже из печати начала 1941 года:
