На следующий день султан Мурад с Лилианой не виделись, а через день девушку позвали к повелителю в связи с его плохим самочувствием.
Она взяла свою сумку с различными снадобьями и, постучавшись, несмело вошла в покои повелителя.
Он полулёжа расположился на своём ложе и вправду был бледен, на лбу виднелись капельки пота.
Лилиана занервничала.
- Что Вас беспокоит, повелитель? – взволнованно спросила она, может, всё же позовём лекаря?
- Потом лекаря. Сначала посмотри ты, - слабо ответил он. – Подай попить, вон тот бокал. Хотя, я и сам дотянусь, - сказал он и взял в руки необычную резную чашу рядом с таким же кувшином.
Не успел он поднести её ко рту, как Лилиана подскочила и выбила у него кубок из рук, облив ему лицо и руки.
Султан ошарашенно и сердито посмотрел на девушку.
- Лилиана, я многое тебе позволяю, но это уже слишком. Не забывай, кто я. Объяснись, - нахмурившись, произнёс он, держа мокрые руки на весу.
- Повелитель, простите меня, упаси Аллах, я никогда не забывала, что Вы повелитель мира, посланник Аллаха на земле и повелитель всех стихий и континентов, - низко склонилась она. – Однако в Ваших руках был яд.
- Что-о-о?! – привстал с подушки Мурад. – Какой ещё яд? С чего ты это взяла? Откуда тебе знать, что налили в мой кувшин? – султан засыпал девушку вопросами.
- Повелитель. Дело не в содержимом сосуда, а в самом сосуде. Эти кувшин и кубок сделаны из тиса, ядовитого дерева. Сами по себе они неопасны, но жидкость, содержащаяся в них, мгновенно впитывает яд и становится смертельно опасной. Человек без особо видимых причин умирает за короткое время, - не поднимая головы, говорила Лилиана.
- Да, да, я что-то читал, по-моему, так избавлялись в древней Византии от врагов, - растерянно произнёс султан и тотчас встряхнулся.
- Лилиана, что же делать? Есть ли противоядие? – умоляюще посмотрел он на девушку.
- Прежде всего нужно очистить желудок. Велите нести таз, а я побегу за угольным порошком, - встрепенулась Лилиана и выскочила из султанских покоев.
Четверть часа спустя она заставила султана несколько раз вызвать рвоту, напоив какой-то жидкостью, а потом накормила его смесью из древесного угля и растёртой в порошок скорлупы кокосового ореха.
Когда измученный султан лежал, закрыв глаза, Лилиана тихонько спросила его
- Повелитель, а давно у Вас эта посуда, и откуда она взялась.
- Все вопросы потом. Я хочу спать, - еле слышно проговорил султан, и Лилиана замолчала.
Вскоре во дворец вернулась Кёсем-султан, и как только ей доложили о болезни повелителя, торопливо направилась в его покои.
Лилиана встала и поклонилась госпоже.
- Что с ним? Где лекари? – строго спросила султанша.
- Госпожа, повелитель съел слишком много овечьей колбасы, и ему стало плохо, он велел вместо лекарей позвать меня, - ответила Лилиана, как и приказал ей султан.
- О, Аллах! Мурад всегда знал меру в еде, - недоверчиво посмотрела на девушку Кёсем, и та отвела взгляд в сторону.
- Ему лучше? Его здоровью ничто не угрожает? – спросила она девушку.
- Надеюсь, что всё будет хорошо, - уклончиво ответила Лилиана, и её неуверенность не укрылась от султанши.
- Лилиана, если ты что-то знаешь, скажи мне, - взяла её за плечи Кёсем и внимательно взглянула в глаза.
- Госпожа, простите, но я дала слово повелителю, что он сам Вам всё расскажет, да я и не имею права вмешиваться в его дела, - сказала Лилиана.
- Хорошо. Ты права, не стоит тебя впутывать в дворцовые проблемы, ты можешь идти к себе. Если будет нужно, я пришлю за тобой, - Кёсем махнула слугам, и они открыли дверь перед Лилианой.
У себя в комнате она не на шутку разволновалась. У султана есть враг, который намерен лишить его жизни, и этот враг во дворце, причём, близок к повелителю, иначе каким образом посуда попала к нему в покои.
“Ну ничего, повелитель вспомнит, кто ему её принёс, и поймает преступника” – успокоила она сама себя и стала убирать беспорядок, который оставила на столе, когда искала лекарства султану.
На следующий день султану стало лучше, и он смог пойти на совет Дивана. Обсудив произошедшее с Кёсем-султан, он вызвал начальника охраны и приказал обыскать свои покои и покои валиде на наличие посуды из тиса. Были допрошены все слуги, но никто не смог вспомнить, откуда в султанских покоях появились необычный резной кувшин и кубок.
Дело осталось нераскрытым. Но с тех пор охрана повелителя была многократно усилена.
Мурад высказал матери предположение, что это шехзаде Баязит решил избавиться от него и занять трон, тем более некоторые янычары, ранее устроившие бунт, скандировали за его воцарение.
Кёсем-султан засомневалась, так как Баязит уже давно находился в кафесе под неусыпным контролем дворцовой охраны.
У султана Мурада вновь нарушился сон, и он решил обратиться к Лилиане за помощью, да и чувствовал себя неловко после того, как нагрубил ей, а она его спасла.
“Внимание! Султан Мурад-хан хазретлери!” – возвестил евнух и открыл дверь в комнату девушки.
Склонившись, он отошёл и пропустил султана Мурада.
- Лилиана-хатун, мне нужна твоя помощь, - официально произнёс Мурад и жестом велел слуге удалиться и закрыть дверь.
- Я слушаю Вас, повелитель, - склонила голову девушка.
- Я потерял сон и хочу, чтобы ты вернула его своим чудодейственным массажем, - сухо сказал Мурад и, выдержав паузу, мягко произнёс:
- Я обидел тебя и потерял сон.
Лилиана резко подняла голову и вскинула пушистые ресницы, широко раскрыв глаза. Мурад смотрел на неё такими виноватыми глазами, что она не выдержала и рассмеялась.
- Простите, повелитель, это я вела себя как истеричка, подскочила, ударила Вас…
- Ну вот и объяснились. Мир? – игриво спросил Мурад. – А сон у меня и вправду стал плохим. Сделаешь мне массаж?
- Конечно, повелитель, присаживайтесь, - добродушно ответила она и указала рукой на тахту.
Всё случилось, как и в прошлый раз. Султан клевал носом, наконец, откинул голову назад и захрапел.
Однако Лилиана не торопилась вставать. Ей вдруг захотелось потрогать его лицо, и она провела пальцами по щеке Мурада, по аккуратной прямой спинке носа, остановилась на его верхушке, а потом задержала взгляд на губах. Поддавшись непреодолимому желанию, она наклонилась и тихонько коснулась его раскрытого рта своими губами.
И вмиг её губы попали к нему в плен…
Они целовались так долго и сладко, что насилу оторвались друг от друга.
- Вот такое лечение мне нравится гораздо больше. Пожалуй, я стану, как твоя лошадь, довольно часто клонить к тебе голову, - запыхавшись, проговорил Мурад.
Раскрасневшийся, он встал, одёрнул кафтан, ослепительно улыбнулся Лилиане и вышел.
Девушка закрыла лицо руками и уткнулась в подушку.
- Какой стыд, он не спал. И зачем я полезла к нему со своим поцелуем, - проговорила она, смущённо улыбаясь.
На следующий день они не виделись, султан на целый день уезжал с инспекцией на строящиеся объекты и, усталый, вернулся во дворец поздно вечером.
Прошла ночь, наступило утро, Лилиана, как всегда, готовила лекарственные смеси и отвары для Кёсем-султан, а Бельгин-хатун меняла на её кровати постельное бельё.
Вдруг раздался дробный стук в дверь, девушка не успела ответить, и на пороге появился Мурад.
Женщины склонились в поклоне, а он, оценив обстановку, грозно произнёс:
- Лилиана-хатун, почему Вы задерживаетесь? Кёсем-султан в нетерпении ожидает Вас, я проходил мимо и обещал ей передать Вам.
Лилиана растерянно заморгала, бросила все дела и спешно вышла из комнаты.
Тут же султан схватил её за руку и увлёк за собой в нишу в конце коридора.
- Я так скучал, - выдохнул он и принялся страстно целовать девушку в губы.
Лилиана хотела, было, воспротивиться, но ей самой так хотелось этих поцелуев, что она обвила шею Мурада руками и с удовольствием ответила ему.
Вдруг издалека послышались шаги, и молодые люди перестали целоваться, Мурад закрыл собой Лилиану и развернул полы кафтана, будто рассматривая его внутренние карманы.
По коридору семенил евнух. Заметив повелителя, он остановился и склонил голову.
- Ты можешь идти, - сказал султан, и евнух прошёл дальше, а молодые люди продолжили целоваться так, как будто от этого зависела их жизнь.
Так между ними появилась тайна, которая будоражила их души, волновала их сердца, и охваченные весёлым и отчаянным азартом, они оба не могли остановиться.
Лилиане нравился Мурад, нравилось с ним тайно целоваться, но у неё и в мыслях не было связывать своё будущее с ним. Для неё это было прекрасным приключением во дворце.
И Мураду нравилось чувство томительной истомы, которым он наслаждался и не хотел терять, переступая черту.
Они хорошо понимали друг друга, особенно шутки, и, порой, соревновались, кто кого правдоподобнее разыграет.
Однажды во дворец приехала Нургюль-хатун и при встрече с дочерью сказала, что время пришло, и отец готов предстать перед султаном. Обе они разволновались, и мать объяснила дочери, как она всё представит.
- Доченька. Прежде всего я поговорю с Кёсем-султан и подготовлю её. А она уже решит, когда можно будет отцу появиться во дворце, сейчас я иду к ней, - сказала Нургюль, поцеловала дочь и вышла из комнаты.
“Как бы мне раньше Мураду всё не рассказать, я же не выдержу” – прикусила губу Лилиана и потопала ножкой по полу.
Нургюль собралась с силами и постучала в покои госпожи.
- Кёсем-султан, приветствую Вас, - поклонилась она, получив разрешение войти.
- Добрый день, Нургюль-хатун, рада Вас видеть, - как всегда доброжелательно встретила её султанша, однако задержала на ней внимательный взгляд. – Нургюль-хатун, что-то произошло? Я вижу в Вас сильное волнение, - спросила она, усаживая женщину на диван рядом с собой.
- Произошло, Кёсем-султан, но Вы не волнуйтесь, ничего плохого, скорее, напротив, произошло чудо, - ответила Нургюль, сжав руки перед грудью.
Госпожа подалась к Нургюль и, слегка нахмурив лоб, с удивлением в голосе произнесла:
- Чудо? Я Вас внимательно слушаю, Нургюль-хатун.
- Кёсем-султан, я понимаю, что в это трудно поверить, но мой супруг жив! – объявила Нургюль, и Кёсем тотчас отшатнулась от неё, схватившись за сердце.
- Как?! – ахнула она, и Нургюль быстрым движением подала ей кубок с водой.
- Сейчас я Вам всё расскажу. В тот страшный день, когда мне вернули тело моего супруга, я не смогла в первые два дня подойти к нему. И вот однажды мой слуга прибежал ко мне и сказал, что видел, как Мехмед-паша пошевелил ногой. Я не поверила, однако срочно позвала лекаря, и тот, хорошенько осмотрев пашу, установил, что он действительно дышит. Вероятно тот, второй пострадавший, каким-то образом прикрыл моего супруга. Несколько месяцев мы боролись за его жизнь. Кроме того, что он отравился дымом, он ещё был сильно истерзан палачом. Я не могла сообщить Вам ранее, потому что сама не знала, каким будет исход. Теперь же, когда стало ясно, что здоровью Мехмеда-паши ничто не угрожает, я приехала рассказать Вам всё. Я могла бы спрятать его, ведь он так и остался неоправданным, но супруг посчитал делом чести предстать перед повелителем. Мехмед-паша просил узнать, когда это можно будет сделать.
Нургюль уже закончила говорить, а Кёсем-султан сидела неподвижно, не проронив ни слова.
- Аллах всемогущий! Слава тебе! Ты велик! – подняв взор кверху, наконец, произнесла Кёсем-султан. – Это действительно чудо. Нургюль-хатун, пусть Мехмед-паша приходит завтра, вот только надо как-то подготовить моего льва, для него это будет большим потрясением.
“Готовить льва” уже пошла Лилиана.
Набравшись смелости, она подошла к двери султанских покоев и сказала, что принесла повелителю микстуру, которую ему необходимо принимать.
Охранник доложил, к двери тотчас подошёл сам султан и строго сказал:
- Проходите, Лилиана-хатун. Выйдите все из моих покоев.
Как только дверь за прислугой закрылась, Мурад обнял девушку и припал к её губам страстным поцелуем.
- Как ты догадалась? Я только что сидел и думал, вот бы ты появилась сейчас, - широко улыбнулся он.
- Я же говорила тебе, что умею читать мысли, даже на расстоянии, - хитрыми глазками посмотрела на султана Лилиана. – Ты что, не веришь мне? Даже сейчас? – округлила она глаза.
- Сейчас верю, - снисходительно улыбнулся он.
- А поверишь, если я скажу тебе, что мой отец жив? – вдруг, став серьёзной, быстро промолвила она.
Улыбка покинула лицо Мурада, и он раздражённо ответил:
- Лилиана, всему есть предел. Ты же умная девушка, неужели не понимаешь, что это не тема для шуток и розыгрышей.
- Но, Мурад…- начала говорить она.
- Прошу, покинь мои покои. Я сейчас занят, - холодно сказал он и отвернулся от девушки.
Лилиана опустила голову и понуро вышла из комнаты.
“Я глупая, не так нужно было сказать. Да и вообще зачем я это сказала” – досадовала она на себя, но было поздно что-то изменить.
