29 декабря 1825 г. начался второй акт драмы декабристов, превратившийся в фарс.
Если о действии на Сенатской площади 14 декабря можно говорить в трагических тонах: чистые наивные души, решившие совершить рывок к свободе, но не посмевшие пролить кровь царя, героически (бессмысленно?) простоявшие у памятника Петру, что уже было символом – самые свободные (на миг!) люди России возле монумента первому императору, загнавшему страну в беспощадное крепостничество, то события в Киевской губернии стали кровавым фарсом, никак не походя на порыв к свободе, хотя советские и российские историки, памятуя определение Ленина, повторяли: «Проиграв схватку с Зимним дворцом, дворянские революционеры, безусловно, выиграли нравственное сражение с самодержавием. Они остались в глазах современников и памяти потомков людьми нравственными, верными чести и Отечеству» (Ляшенко, Л. М. История России. XIX век. 8 кл.).
29 декабря 1825 года взбунтовался Черниговский пехотный полк, расквартированный в сёлах Васильковского уезда Киевской губернии.
Сразу всё пошло вопреки планам: глава Южного общества П. Пестель арестован, командир Черниговского полка подполковник Г. Гебель получил приказ арестовать братьев Сергея и Матвея Муравьёвых-Апостолов, он их задержал, но как быть, они дворяне, офицеры, он же не жандарм! И он усаживает арестованных пить чай – надеялся увещевать?
Ворвались офицеры-заговорщики, напали на Гебеля, заслуженного ветерана наполеоновских кампаний 1805–1807 годов, Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода, отличившегося в целом ряде самых кровавых сражений, кавалера четырёх боевых орденов и Золотой шпаги «За храбрость», нанесли ему 14 ран (подсчитал потом лекарь) и освободили арестованных.
Само нападение офицеров на командира было делом бесчестным, вдобавок, это видели «нижние чины», что стало началом кроваво-пьяного кошмара.
Дисциплина рухнула сразу, офицеры-заговорщики пытались что-то делать, отдавали приказы, но никто не слушал, и тогда «борцы за свободу» давали за повиновение приказам ... деньги из полковой казны.
Солдаты деньги брали, но в поход за свободу не собирались, спрашивали разрешения, а потом без спроса пошли по сёлам, разбивая кабаки, отнимая у жителей имущество, деньги, в селе Мотовилихе в трактире (установило дознание) выпили, а больше в кураже и пьяном задоре разлили более 300 вёдер водки – знай наших, как гуляем!
За три дня похода полк из сплочённой воинской единицы превратился в буйную вооружённую толпу: пожрать, выпить, дать в морду каждому встречному!
Через 3 дня пьяную толпу, которая грабила очередное село, встретили посланные на них гусары и артиллерия. Солдаты после залпа побросали оружие, офицеры отдали шпаги. Пытавшегося вскочить на коня Муравьёва-Апостола остановил солдат, ударив коня штыком с криком: «Нас подбил, а теперь ускакать хочешь!»
Офицеров увезли в столицу – на допросы и следствие, нижние чины были прогнаны «сквозь строй», получили свои удары шпицрутенами и были отправлены на Кавказ.
Восстание наглядно показало, что могло бы ожидать Россию, если бы 14 декабря 1825 года успех, пусть и временно, сопутствовал декабристам – неизбежная кровавая каша бунтов и мятежей. Это поняли и сами декабристы, не случайно М. Бестужев-Рюмин перед казнью с горечью произнёс: «Самый успех был бы пагубен для нас и для России».
