- Родился 12.03.1862, Лифляндская губерния, умер в 1925(?) году.
- Биография:
Православный. Образование получил в Рижской Алекс. гимназии. В службу вступил 01.09.1880. Окончил 2-е военное Константиновское училище (1882), выпущен подпоручиком в 101-й пехотный Пермский полк. Командовал ротой (29.01.1890 - 23.06.1894; 01.05.1895 - 01.07.1896).Окончил Николаевскую академию Генерального штаба (1899; по 1-му разряду с доп. курсом). Состоял при Петербургском ВО. Ст. адъютант штаба 1-й гв. кав. дивизии (23.07. - 05.11.1900). Обер-офицер для особых поручений при штабе Гвардейского корпуса (05.11.1900 - 16.07.1901). В 1900 был командирован за границу (в Германию) с ученой целью на 8 мес. Ст. адъютант штаба Гвардейского корпуса (16.07.1901 - 17.07.1902).Ст. адъютант штаба войск Гвардии и Петербургского ВО (17.07.1902 - 06.07.1907). Начальник Владимирского военного училища (06.07.1907 - 25.01.1915). Генерал-майор (пр. 06.12.1910; ст. 25.03.1912; за отличие).
Участник мировой войны. Командир бригады 63-й пехотной дивизии (25.01. - 18.04.1915). Командующий 63-й пехотной дивизии (18.04. - 18.05.1915). Начальник штаба Гвардейского корпуса (18.05. - 21.12.1915). Начальник штаба 2-го Гвардейского корпуса (21.12.1915 - 06.07.1916). Командующий 36-й пехотной дивизии (06.07.1916 - 19.04.1917). Командир 19-го армейского корпуса (с 19.04.1917). Генерал-лейтенант (пр. 29.04.1917).
Супруга - Софья Константиновна Антипова (урожденная Стоянова). Дети - Елена (1892-1974), Зинаида (в замужестве Крейнин) и Татьяна.
- Чины:
подпоручик (ст. 07.08.1882)поручик (ст. 07.08.1886)штабс-капитан (ст. 31.03.1891)капитан (ст. 15.03.1898)подполковник (ст. 17.07.1902) полковник (пр. 1906; ст. 02.04.1906; за отличие) на 1 января 1909 г. - Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище, полковник, начальник
- Награды:
Св. Станислава 3-й ст. (1894)Св. Анны 3-й ст. (1900)Св. Станислава 2-й ст. (1903)Св. Анны 2-й ст. (1905)Св. Владимира 4-й ст. (1906)Св. Владимира 3-й ст. (06.12.1912)Св. Станислава 1-й ст. (ВП 22.03.1915 с 01.01.1915)мечи к ордену Св. Владимира 3-й ст. (08.12.1915)Св. Анны 1-й ст. с мечами (08.12.1915).
Предлагаю вниманию уважаемых читателей очередную публикацию приквела про дядю Прохора. Публикации "про Степку" теперь будут продолжать выходить по понедельникам и пятницам, а публикации этого цикла - по средам.
Сразу после Рождества Проня приступил к физическим тренировкам, начав с бега и поднятия тяжестей. Иван Карлович продолжил своё деятельное участие в подготовке вольноопределяющегося к прохождению испытания на офицерский чин. Он запросил из 2-го Рижского батальона латышских стрелков характеристику на "охотника экстерном пройти испытаниена офицерский чин". Ответ на этот запрос пришел к удивлению быстро. В пакет с характеристикой был вложен также Георгиевский крест 3-й степени и выписка из приказа о награждении вольноопределяющегося "за храбрость, проявленную в раздывательном поиске в сложных погодных условиях, приведшем к получению ценных сведений о противнике".
Ответ на запрос в училище пришлось ждать дольше, но в полученном официальном письме была уже указана ближайшая дата начала испытания - на следующий день после Сретения. Проня сообщил об этом известии в Ригу и получил в ответ тоже два письма. Мама и Инга собирались приехать в Петроград во вторую неделю февраля. "Технические подробности", как было указано в мамином письме, будут сообщены любимому сыночку телеграфом.
Иван Карлович советовал Проне прибыть в столицу "чуть пораньше", чтобы освоиться на месте и посетить всё-таки несколько лекций рекомендованных им преподавателей "в живую". Всё-таки читать Устав полевой службы и учебники по тактике - это одно, а послушать то, чего в Уставе может и не быть из уст того, кто потом будет заседать в экзаменационной комиссии, это совсем другое. Проня воспользовался этим советом и купил билет на поезд, отправляющийся из Новгорода в Татьянин день. То, что святая Татьяна являлась покровительницей образования и студентов, Проня счёл хорошей приметой для выбранной даты отъезда, не смотря на то, что именно именно в тот день семнадцать (или восемнадцать?) веков назад по преданию ей отрубили голову.
Накануне своего отъезда при выходе из дома, в котором размещалась канцелярия городского военного гарнизона, вольноопределяющегося буквально "перехватила" Груша и настояла на разговоре "не на улице". Проня отвел девушку в чайную, заказал ей какао с пирожным и выслушал её "закавыку", которая дошла до его ушей в форме следующего монолога:
- Папенька, как всегда оказался прав, а я была полной ду... , в общем была не права, что изначально выбрала бомбардира, а не вас, Прохор Лукич... У Васьки случился разрыв ушной перепонки от коклюшного кашля (так доктор сказал), а мне инвалид не нужен. А теперь ещё Екатерина Евлампиевна (ух, змеюка!) донесла папеньки, что вы, Прохор Лукич, намеревайтесь в офицеры податься. Папенька увеличил в два раза размер моего приданого и послал меня "на теперешний разговор" с напутствием "сама напортачила, сама и исправлять будешь"... Что вы мне на это скажете?..
Проня, помешивая чай в стакане, с интересом смотрел на сидевшую перед ним молодую девушку семнадцати (или все-таки восемнадцати?) лет? и удивлялся про себя, до чего же дошла эта самая "эмансипация", если отец отправляет на такие "разговоры" как-будто по заключению важной сделки свою дочь, а та соглашается на это мероприятие. Чтобы поддержать разговор, вольноопределяющийся поинтересовался, есть ли у его собеседницы "желаемые значения качеств и признаков её гипотетического избранника" и был ещё раз удивлён, когда услышал чёткий и ясный перечень, начинающийся с "рамок" желаемого возраста, образования, роста, цвета волос и глаз, а заканчивающийся таким пассажем:
- ...И ещё чтобы на все двунадесятые праздники подарки дарил, не ругался, не дрался, не курил и пил только по праздникам.
Встретившись с такой серьезной подготовкой, Проня задумался, а Груша тем временем расправилась с пирожным и попросила ещё одно. Из задумчивости вольноопределяющегося вывело появление в чайной Ивана Карловича. Капитан, обменявшись мимолётными взглядами с молодым человеком, сделал соответствующие выводы, подошёл к столу, извинился, что нарушает их "тэт-а-тэт" и сообщил, что должен прервать их беседу, так как ему срочно требуется "господин вольноопределяющийся по неотложным делам службы".
Проня вежливо попрощался с Грушей, которая была немного расстроена тем, что "дело не доведено до конца". Обнадёжил Проня девушку тем, что завтра он уезжает в Петроград по служебным делам, а по возвращению они снова обязательно встретятся и "вместе что-нибудь придумают".
Вечером на прощальном ужине у Ивана Карловича Проня в шутливой форме коротко пересказал суть его утреннего "рандеву" с Грушей и перечислил те "параметры" жениха, которые запомнил из "Грушиного списка". Очень живо на эти сведения прореагировала супруга капитана - Ольга Никитична. Она дружила с одной из двух городских своден "первой кондиции", каждая из которых давно уже "подбивали клинья" по Дорофеича, предлагая ему свои услуги в отношении "дочек выгодно пристроить". Но купец в данном вопросе придерживался мнения, что любые посредники будут "тянуть одеяло на себя", а не защищать интересы его дочерей. Поэтому сводням было неоднократно отказано. Ольга Никитична предполагала, что немалую роль в этих отказах сыграла небезизвестная Екатерина Евлампиевна. В общем, как это было часто в "женской теме", всё было запутано и неоднозначно.
Теперь же подруга Ольга Никитичны могла получить некоторые преимущества, а возросший размер приданого позволял договориться сводне о премии с женихом или его родственниками, а не с отцом невесты, который мог в данном случае остаться и в неведении. Иван Карлович откровенно подивился предприимчивостью своей супруги и отослал её на кухню готовить чай. Сам он приступил к последним наставлениям Прони, затянувшимся почти до полуночи.
Путешествие в Петроград прошло без происшествий, если не считать того, что уснувшего в вагоне Проню сильно посквозило и через день он уже старался потише чихать на лекциях в училище, которые ему посоветовал посетить капитан. Тем не менее, подполковник, читавший тактику, на второй лекции поднял Проню "во фрунт" с комментарием, "кто там такой сопливый в офицеры собрался". Последовавший за первым второй, уже не риторический вопрос вольноопределяющемуся заключался в ширине боевого порядка батальона о полка и номере пункта Полевого устава эти сведения содержатся.
Проня правильно ответил на оба этих вопроса, а Георгиевские кресты, которые он по совету Ивана Карловича теперь носил постоянно, окончательно способствовали тому, что строгий преподаватель сменил гнев на милость. К слову сказать, только у двух у юнкеров в этой роте было столько же крестов, сколько у Прони. Правда, у третьего юнкера, мужчины лет за тридцать, на гимнастёрке кроме двух крестов ещё висели и две медали, одна из которых "За храбрость", а другая - за проигранную "русско-японскую войну". Таких же как Проня, вольноопределяющихся "со стороны", было ещё два человека, но тут по наградам он держал прочное первое место. У одного из двух других вольноопределяющихся на гимнастерке отсвечивала серебром только одинокая медаль "За Храбрость".
У Прони при ответах на вопросы строгого подполковника как-то само собой и насморк на время пропал. . "Его высокоблагородие" подозвал к себе вольноопределяющегося после окончания занятия, поинтересовался, за что он был удостоин наград, и выяснил причину, почему он раньше не встречал Проню на своих занятиях. Узнав, что Проня посещает его лекции по рекомендации Ивана Карловича, подполковник "совсем размяк" и стал выспрашивать, как поживает Пронин "куратор", называв его при этом почему-то "старым заводилой".
Двое последних суток перед экзаменом вольноопределяющийся почти безвылазно провел в библиотеке училища. Сам экзамен показался Проне не очень сложным. В числе прочих ему достался вопрос про войсковую разведку. В Уставе полевой службы, утверждённым четыре года назад, про это говорилось в статье №53 довольно скудно:
-Сбор сведений о неприятеле и о местности, на которой предстоит действовать, достигается разведыванием. Разведка неприятеля заключается в розыске его, в определении сил, расположения и действий противника. Разведкою местности определяются ее свойства, имеющие влияние на расположение и действия войск.
Проня был готов "развернуть этот тезис", так как по совету Ивана Карловича внимательно проштудировал соответствующие уставы германской и австро-венгерской армий. Далее в Уставе была ещё фраза про роль авиации:
- Аэропланы наиболее способны к быстрому доставлению сведений на основании частых, но кратковременных наблюдений.
Тут уже Проня был готов "развернуться во всю ширь", поделившись с членами экзаменационной комиссии своим практическим боевым опытом.
Он уже готовился к тому, что его сейчас "через одного" вызовут отвечать, когда в аудиторию вошёл статный генерал-майор с пышными усами и небольшой бородкой, с шейным и нагрудным орденами Святого Владимира и с несколькими знаками (Проне со своего места было не разглядеть, что это были за знаки) на гимнастёрке. Последовали вперемешку команды "господа офицеры, встать, смирно, господа офицеры, вольно, садись", после которых шум от различных движений в аудитории сменился тихими репликами вошедшего генерала и его рукопожатиями с членами экзаменационной комиссии.
Генералу принесли стул и он тихо просидел на нём минут сорок, послушав "выступления" нескольких экзаменующихся (Проня после окончания короткой суматохи от генеральского визита отвечал третьим). Вольноопределяющийся вроде бы отвечал успешно, если судить по одобрительным кивкам членов комиссии. Генерал при ответах проходящих испытание юнкеров и вольноопределяющихся что-то изредка помечая карандашом в своём блокноте. Проне запомнился цепкий взгляд внимательных генеральских глаз. Дождавшись окончания ответов пятого юнкера неожиданный визитер вынул свои карманные часы, взглянул циферблат и с просьбой "продолжайте, не отвлекайтесь", козырнув, вышел из аудитории. Но соответствующие команды и движения всех присутствующих в аудитории всё равно прозвучали и были исполнены. Проня в это время находился уже "на галёрке" среди юнкеров, ответивших на данный экзамен. Их тихих "галерочных" разговоров сослуживцев он узнал, что посетивший экзамен генерал-майор раньше был начальником училища, а теперь является начальником штаба Гвардейского корпуса.
После небольшого перерыва в процессе подготовки к ответам на вопросы по военной истории Проня даже сумел подсказать "нужные даты и места" сражений двум своим "соседям", за что получил замечание от председателя экзаменационной комиссии. От экзамена по строевой подготовке и уставу внутренней и караульной службы вольноопределяющийся, как уже отслуживший некоторый срок в армии, был освобождён.
Почти весь следующий день - это была суббота - Проня отсыпался. А утром в воскресенье приезжали мама с Ингой. К тому моменту, когда Проне надо было ехать на вокзал, его насморк совсем прошел. Как считал вольноопределяющийся, немалую роль в этом сыграли частые промывания носа солёной водой.
Стоя на перроне, Проня в руках держал два букета. Для мамы были куплены её любимые темно-красные махровые гвоздики, а вот ромашки для Инги в феврале пришлось поискать и немного при этом понервничать. Мальчишка-курьер привез букет в гостиницу буквально за пять минут до дого, как нужно было уже выезжать на вокзал.
После объятий первая фраза, которую сказала мама, звучала так:
- Как же ты исхудал сынок! А под глазами синяки!..
Инга ещё больше похорошела, но немного смущалась Прониной мамы, хотя по наблюдениям вольноопределяющегося его родительница вела себя очень тактично и была настроена по отношению к девушке весьма позитивно. Проня знал, что маму даже не пришлось сильно уговаривать "взять Ингу с собой посмотреть столицу". Дольше пришлось уговаривать родителей Инги, чтобы получить от них разрешение на такое путешествие их старшей, но пока несовершеннолетней дочери.
Вечером они ужиналм в ресторане. Инга надела новое и очень красивое платье, заплела свои темно-русые волосы в две косички и уложила причудливым образом у себя на затылке. Проня по настоянию мамы заказал себе наваристую рыбную солянку, чтобы "вес быстрее поднабрать". Инга при этом добавила "масла в костёр", сообщив, что вообще суп есть "всегда полезно". А она умеет готовить борщ и гороховый суп. Все поулыбались. Пронина мама пообещала научить её готовить солянку и окрошку, а Проня пробурчал, что за два месяца пребывания на позициях под Слоком он съел столько горохового супа и каши, что ему "теперь долго блюд из гороха есть не захочется".
Почти уже новоявленный офицер "под женским надзором" съел весь суп и получил после этого большой кусок говяжьего бифштекса с картофельным пюре. А его "пищевым надзирательницам" после салата принесли сразу десерт и чай.
Беседу за столом о завтрашних планах прервал неожиданно возникший из-за Прониного плеча штабс-капитан Дидзис, который с компанией офицеров обмывал свой очередной чин. Он галантно представился, поцеловал обе протянутых женских руки, высказал похвалу в отношении Прониного поведения в "суровых сухопутных и водных условиях боевых действий", но увидев первоначальную реакцию обеих слушательниц на произнесённое словосочетание, больше не стал развивать эту тему.
Далее перешли к обсуждению прошедшего экзамена. Штабс-капитан попутно сообщил, что сам он через две недели "закончит курсы при военном округе" и будет ждать нового назначения. Из намеков штабс-капитана Проня запомнил фразу, что курсы эти связаны с "извлечением практического опыта идущей уже больше полутора лет войны, которой ещё не видать ни конца, ни края". Откланявшись, штабс-капитан после этого через официанта прислал за Пронин столик бутылку шампанского. Отпив по полбокала игристого напитка, мама и Ирга стали всё заметнее прикрывать рты ладонями, скрывая таким образом зевки. Стало ясно, что дорога "по железке" до Петрограда была для "женского пола" всё-таки сильно утомительным путешествием. Надо было было заканчивать с ужином и отправляться отдыхать.
Следующее утро женская часть всей честнОй компании сразу после позднего завтрака начала с посещения галантерейного магазина, а Проня снова отправился в училище, условившись с Ингой о часе, когда она будет его ждать в чайной, расположенной в доме номер четыре напротив входа в училище на Малой Гребецкой улице. Его основной целью было сдать оставшиеся у него книжки и брошюры обратно в библиотеку и поблагодарить старшего дежурного библиотекаря (сильно хромающего на левую ногу унтер-офицера в летах) за помощь в быстром поиске нужных для подготовке к экзамену "печатных материалов". Передав связку книги и пакет с чаем, купленный в лавке по дороге, вольноопределяющийся услышал в ответ вместе со словами благодарности следующее "целеуказание":
- Про вас, господин вольноопределяющийся, сам его превосходительство спрашивал... Мол, когда придёт книжки сдавать, ты передай...
Проня, услышав про "превосходительство", навострил уши:
- Кто спрашивал-то?..
Билиотекарь уточнил:
- Ну, Владимир Васильевич... Бывший начальник нашего училища... Он кстати тоже завсегда к Рождеству и к Пасхе, то фунт чаю, то пряников присылал... А теперича в штабе целого корпуса, говорят, большая "шишка"... Вот, я записал с его слов адрес и время, где его превосходительство вас будет ожидать...
Вечная Слава и Память всем защитникам Родины!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
