Мы вполне осознаем, что сия тема табуирована, что можно писать только про страдания и унижения еврейского народа, перед которым абсолютно все виноваты, а иначе...
Но!
Вот недавно был у нас разговор с издателем. Издатель хотел при поддержке еврейского музея издать книгу о евреях-героях Великой Отечественной. Однако, Еврейский музей (есть такой в Москве, он же музей толерантности) темой не заинтересовался. Не нужно им. Про страдания пишите - это пожалуйста. А тут еще Борис Николаевич Григорьев очередной очерк по старинным журналам написал и прислал в редакцию. Вот все и сошлось.
Можем прям сразу с морали начать.
Евреи, как и все прочие граждане России и СССР, служили в Армии и защищали свое Отечество. Однако, к такому очевидному пониманию своего гражданского долга еврейские общины РИ пришли через очень серьезную "ломку стереотипов".
В СССР был генерал Крейзер. Еврей по национальности. Честный и отважный командир. Крейзер (тогда еще полковник) первым (!!!) из пехотных командиров получил высокое звание Героя Советского Союза с вручением Ордена Ленина и медали Золотая Звезда - присвоено ему Указом Верховного Совета СССР 22 июля 1941 года - через месяц после начала войны.
Подробней см. тут:
И еще много евреев отважно сражались на фронтах на самых разных должностях - был даже снайпер ОСНАЗ, геройски погибший при выполнении особо важного задания. Вопросов ни у кого на эту тему просто не возникало.
Кстати, нелюбимый многими Мехлис был принципиальным и категорически нетерпимым к любым злоупотреблениям должностным положением человеком. Грозой разного рода хитрованов и "позвоночных". Его ошибки в период выполнения заданий Ставки в Крыму все эти благие дела как-то отодвинули на задний план, а зря. Мы об этом тоже писали:
И вот ведь какой парадокс: Лев Захарович, оказывается, служил и в царской армии. И не где-нибудь, а в артиллерии - аж с 1911 года. И не как-нибудь, а хорошо служил, потому что дослужился до старшего унтер-офицерского чина.
И вот тут мы переходим к теме статьи. Сразу отметим - она традиционно измазана крокодиловыми слезами про то, как бедных еврейских мальчиков забирали в "кантонисты" (вариант военного учебного заведения типа Суворовского училища в наше время), где розгами и голодом принуждали принять крещение. По популярной в земле обетованной легенде, то ли 200, то ли еще больше таких несчастных разом утопились в Волге, чтоб не принимать чужую веру. Достоверно, впрочем, установлено, что двое таких утонувших при массовом крещении действительно были. А еще известно, что евреи-выкресты достаточно часто достигали карьерных высот - и в армии, и на гражданской службе, а вот иудей из отказавшихся креститься кантонистов (формально это не требовалось) в капитанском чине был только один - его звали Герцель Цам.
Бывшие кантонисты из числа евреев служили верой и правдой России, участвуя во всех кампаниях наравне с другими солдатами и офицерами. Служили в царской армии и обычные рекруты - воинскую повинность распространили на евреев при Николае I.
Как, собственно, и должно было быть в многонациональном государстве.
Однако, было так не всегда и вопрос решался очень, скажем аккуратно, сложно. Далее текст Григорьева в авторском варианте. Некоторые выражения Аристова пришлось заменить на более политкорректные. О, времена, о, нравы!
Ниже излагается содержание заметки Н.Я.Аристова (1834-1882), опубликованной в «Историческом вестнике», том № 7. Читатель может сам судить о достоверности рассказа историка, мне же кажется что оснований для того чтобы не верить, нет. Николай Яковлевич – известный русский историк и публицист, профессор, автор многих серьёзных исторических трудов.
В первые годы правления Николая I евреи не служили в русской армии и легко обходили воинскую повинность, расплачиваясь деньгами за рекрутов и записываясь в купеческие гильдии. Вопрос этот неоднократно поднимался в правительственных сферах, рассуждали о том, что уклонение евреев от воинской повинности является большой несправедливостью по отношению к русским и представителям других национальностей, но каждый раз вопрос «для ясности заминался» и откладывался.
Среди правительственных чиновников было немало таких, которые утверждали, что евреи – нация в нравственном отношении ненадёжная, корыстолюбивая и в критические моменты может-де только пополнять лагерь врага дезертирами и изменниками. (Они либо не знали, либо забыли некоторые факты из недавней истории, например, что во время нашествия французской армии в 1812 году еврейские общины Белоруссии, в отличие от поляков, проявили лояльность к русскому государству, не поддержали французскую оккупационную администрацию и собрали значительные финансовые средства на поддержку русской армии. - прим. Б.Г.)
Граф Николай Семёнович Мордвинов (1754-1845), русский флотоводец, государственный деятель, член Государственного совета, Финансового комитета и комитета министров, был другого мнения: он считал, что в сфере воинской повинности необходимо восстановить справедливость, и упорно добивался привлечения евреев к службе в армии. Император, соглашаясь с ним, повелел довести это дело до логического конца – и чем скорее, тем лучше.
Весть об этом мгновенно распространилась по всем еврейским кагалам и вселила в них ужас: подходил конец «беспечального жития аки бы во дни Соломоновы». Надо было что-то делать. Что? В еврейских верхах решили объявить строжайший пост и сбор «добровольных» пожертвований. Пост предписывал всем евреям сокращение своих ежедневных издержек на 75%, т.е. если еврейская семья тратила на свои нужды примерно 1 рубль в день, то теперь она должна была довольствоваться 25-ю копейками. 75 копеек шли в общественную сумму кагала.
Через месяц в распоряжении еврейских общин оказалась кругленькая сумма. Еврейские вожаки знали, как ей распорядиться, и немедленно отправились в Петербург для вручения её нужным чиновникам. Дело было беспроигрышное – оно всегда для них заканчивалось вполне удачно.
Главным препятствием на пути евреев оказался неподкупный и бескорыстный граф Мордвинов, поддерживаемый самим царём. Еврейские депутаты быстро сумели установить контакты с нужными лицами и получили от них нужные советы: если Мордвинов хоть слегка «подастся на вашу руку», говорили эти лица ходатаям, не явится на заседание Государственного совета или будет молчать во время его заседания, то тогда «ваша возьмёт».
Борцы за права евреев добились аудиенции у графа и попросили уделить им четверть часа. Как истинные знатоки человеческого сердца они решили давить на гуманный характер Николая Семёновича.
- Какая будет особая заслуга вашего сиятельства, - говорили они, - когда миллионы подданных императора на пространстве целой России поднимут плач и гвалт и станут посылать проклятия виновнику своего несчастья?
Мордвинов внимательно выслушал эти аргументы и ответил в том смысле, что пускай, мол, сыплются на его голову проклятия евреев, но зато не придётся выслушивать упрёки в несправедливости со стороны остального народа.
Тогда евреи решили использовать главный свой аргумент – они предложили ему огромную сумму денег в обмен на то, что он будет препятствовать продвижению своего закона о воинской повинности евреев. Мордвинов, естественно, категорически отказался принять деньги, поскольку «не торговал доселе ни правдой, ни совестью».
- Ваше сиятельство! – вскричали депутаты. – Кому не известна неподкупность ваша и Сперанского! Неужели вы нас считаете столь низкими и презренными, что мы смеем просить вас продавать и покупать неоценённые сокровища вашей души? Мы предлагаем вам 200000 рублей единственно за то, чтобы вы молчали в Государственном совете.
- Так 200000 рублей за то только, чтобы я молчал? – переспросил граф. – Так ли я вас понял?
Евреи подтвердили, что он правильно их понял и добавили, что никакой кривды при этом с его стороны не возникнет.
- Если так, давайте деньги. Во всё заседание Государственного совета по вопросу, вас интересующему, не выскажу ни одного слова ни в вашу пользу, ни против вас.
- Шутить изволите, ваше сиятельство? – с чувством подобострастия загалдели для вида представители кагалов.
- Какие тут шутки! Обещаю верно и даю вам честное слово, что поступлю, как сказал.
Евреи не мешкая вручили Мордвинову деньги и довольные отправились домой, считая своё дело заранее выигранным.
…На Государственном совете по вопросу воинской повинности евреев разгорелись жаркие прения. Большинство членов совета, как и ожидалось, выступили против проекта Мордвинова и с жаром говорили о том, какой вред он нанесёт делу военной службы России. Николай Семёнович внимательно слушал их и молчал.
Споры продолжились, и дело начало склоняться в пользу противников графа, а тот всё сидел и молчал, словно воды в рот набрал. Присутствовавший на совете Николай Павлович стал бросать в его сторону недоумённые взгляды - как так: сам автор проекта сидит и никак не реагирует на результаты его обсуждения. А Николай Семёнович стал уклоняться от взглядов государя. Тут царь не выдержал и в резкой манере спросил Мордвинова, почему тот странным образом отмалчивается и ничего не говорит.
- Не могу, Ваше Императорское Величество!
- Как «не могу»? Что это всё значит?
- Я дал честное слово не говорить и обязан сдержать его.
Царь забросал Мордвинова вопросами «как» и «почему», и тот всё был вынужден рассказать. В подтверждение рассказа он достал из портфеля полученный от евреев пакет с деньгами и передал его Николаю.
- Тут ровно 200 тысяч, - сказал Мордвинов. – Если мне евреи за одно молчание дали такую почтенную сумму, то сколько же получили те члены совета, которые с великим красноречием ораторствовали в защиту льгот еврейских?
Император расхохотался, приказал деньги евреев передать в инвалидный фонд и закрыл заседание Госсовета.
Дело о воинской повинности евреев сдвинулось с места.
