1909 год
Российская империя
В марте 1909 года лейтенант Второго Саксонского гренадерского полка Эрих Баринг с разрешения властей России, отправился в путешествие по Кавказу, Туркестану и Сибири.
Несмотря на все ухищрения офицеров Управления генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), отвечавшего за контрразведывательную работу на территории империи, оснований для отказа немецкому офицеру в праве путешествовать по России найти не удалось. Более того, в исполнение русско-германского договора 1904 года, Баринг получил право охоты на русской территории (это было запрещено для иностранцев лишь в пограничных областях). Единственно, что смогло сделать ГУГШ - это обязать армейское командование на местах путешествия немецкого лейтенанта установить за германцем непрерывный негласный надзор и не позволять путешественнику отклониться в сторону от маршрута
Лейтенант Баринг путешествовал не один. Его попутчиком в путешествии был архитектор Штетцнер из Саксонии. Путешественники посетили Тифлис, Баку, Красноводск, Ташкент, Бухару. Через Уфу поездом отправились в Сибирь. Повсюду за ними велась слежка.
Русские контрразведчики были в недоумении, какова цель поездки немцев по России: тащиться в такую даль ради того, чтобы поохотиться? Чушь. Потому, когда Баринг со спутником изъявили желание проехать из Томска в Якутск верхом, а не на поезде, у начальника штаба Омского военного округа генерал-лейтенанта Тихменева, которому регулярно докладывали о путешественниках, возникло подозрение, что немцы что-то задумали.
Он как в воду глядел. Добравшись до Томска, Баринг и Штетцнер обратились к местным властям с просьбой разрешить им изменить первоначальный маршрут. Разрешить проехать им по Бийскому тракту на территорию Китая. Томский губернатор телеграфировал о просьбе путешественников в Санкт-Петербург в МВД, с просьбой дать указания, как поступить. Таких же указаний из Генштаба ждал и штаб Омского военного округа.
А так как ответ затягивался, то Баринг и Штетцнер отправились к границе с Китаем самовольно. В Бийске их задержала полиция.
Лишь спустя две недели после отсылки запроса, 12 июня 1909 года, Санкт-Петербург разразился указаниями. Губернатору рекомендовалось отклонить просьбу иностранцев под предлогом «опасности пути» и невозможности «обеспечить охрану». Если хотят пусть путешествуют по Алатю, но не в сторону китайской границы.
За права задержанных путешественников вступилось германское посольство. Граф Пурталес обратился в МИД Российской империи с с требованием «беспрепятственного» пропуска его соотечественников в Китай по тому пути, который они выбрали, и также потребовал освободить их из под стражи. Для МИДа, сотрудников которого «забыли» уведомить о событиях в Бийске, эти требования оказались полной неожиданностью и привели их в полное недоумение. МИДовцы начали выяснять, что произошло с Барингом и его спутником.
На запрос Первого Департамента МИДа, томский губернатор ответил, что задержание Баринга и Штетцнера проведено по линии Департамента полиции МВД. Последний сослался на соответствующее распоряжение ГУГШа.
24 июня на запрос Первого Департамента МИДа делопроизводитель ГУГШа полковник Монкевиц сообщил, что действия сибирских властей в отношении германцев были произведены по двум причинам. Во-первых, поездка Беринга и Штетцнера из Томска через Бийск в Кобдо, является уклонением от разрешённого им маршрута. Во-вторых, штаб Омского военного округа справедливо считает, что поездка Баринга и Штетцнера не путешествие любителей охоты и природы, а специальнаямиссия германской разведки. В письме Монкевица рекомендовалось отклонить ходатайство германского посла о продолжении путешествия Баринга и Штетцнера, так как Алтай в районе Бийского хребта относится к тем пограничным с Китаем районам, где «предоставление права охоты признаётся совершенно нежелательным».
Подобный ответ ГУГШа ошарашил дипломатов. Пока в МИДе размышляли, как выйти из столь щекотливого положения, граф Пурталес 28 июня направил министру иностранных дел Российской империи А.П. Извольскому официальную ноту. В ней, в частности, говорилось:
«Посольству известно…, что для проезда иностранцев в русские среднеазиатские владения необходимо специальное на каждый случай разрешение, но вовсе не известно, чтобы в пределы этого запретного района входила Сибирь… препятствия, чинимые русскими властями к проезду по общедоступному тракту в Китай незаконны».
Далее требовалось разъяснить, на основании каких циркуляров или законов Российской империи для германских путешественников закрыт путь от Бийска до Кобдо, и предоставить информацию, на основании каких законов или циркуляров русские власти могут требовать от путешественников соблюдения определённых маршрутов.
Растерянный А.П. Извольский 4 июля 1909 года направил письма председателю Совета министров П.А. Столыпину и военному министру В.А. Сухомлинову с просьбой «установления полной ясности и определенности в вопросах о допущении иностранцев в те или иные области империи». Далее предлагалось, либо судить Баринга и Штетцнера, если против них есть серьёзные обвинения, или же пропустить их в Китай по выбранному ними маршруту. То есть, внести ясность в вопрос во избежание конфликта с дружественной Германской империей. А так как в тот момент готовилась встреча императора Николая с представителями Франции и Великобритании, во избежание дипломатического скандала с Германией контрразведчикам пришлось пойти на уступку. ГУГШ рекомендовало Департаменту полиции пропустить Баринга и Штетцнера в Китай, во избежание «дипломатического инцидента».
(Источник: Греков)
